Пенну, потребовав взамен лишь две бобровые шкуры в год да пятую долю всего
золота и серебра в недрах лесной страны, названной в честь Пенна и ее лесов
Пенсильванией.
этом штате полиция контролирует скорость радаром.
колебалась над цифрой "восемьдесят". - Если и задержат, то не оштрафуют.
касается всех?
отдохни!
республиканцем Уильямом Скрэнтоном и демократом Ричардсоном Дилуортом за
губернаторское кресло в Гаррисберге.
американцах, известных под названием "Пенсильванские голландцы". Но они
выходцы вовсе не из Голландии, а из Германии, откуда их предки-вюртембержцы
прибыли в первой половине восемнадцатого века. Самые современные,
прогрессивные фермеры Америки, они одновременно являются и самыми темными и
суеверными. Строя самые совершенные фермы, они украшают их дикарскими
талисманами против нечистой силы. Все они принадлежат к разным сектам вроде
швенкфельдеров, адвентистов седьмого дня, церкви братьев. Меннониты делятся
на шестнадцать подсект. Одни считают, что электричество и механика - выдумки
антихриста, другие бреют усы, но не бороды и отказываются служить в армии,
третьи читают только библию, а четвертые ратуют за сохранение всех этих
предрассудков и обычаев, которые служат безотказной приманкой для туристов.
каштан...
ходил тут на медведя, как некогда в Беловежской Пуще в Белоруссии. Старожилы
помнят, как в один сезон здесь убили двести тысяч оленей. Пропасть серой
лисицы, выдры и бобров, куниц и ласок, енотов, тетеревов и прочей дичи.
игрушечному городку на шоссейной дороге Скрэнтон - Гаррисберг.
Протестантская церквушка, крошечная городская ратуша, несколько частных
дощатых домишек в георгианском стиле, бензоколонка и гараж в бывшей кузнице.
Кругом ни души. Этот скупо освещенный и окруженный черным лесом городок
напоминал декорации к какому-то фильму Хитчкока, фильму ужасов.
шина. Отец остановил машину, отключил мотор. Джин вылез первым, огляделся во
мраке, прислушался, и вдруг его поразила бездонная, беспредельная тишина. Но
она не была безжизненной, эта тишина. Она, казалось, вибрировала,
пульсировала своей исконной звериной жизнью, скрытной, отдельной от
человека. И не верилось, что где-то за этим таинственным, одушевленным
мраком без умолку громыхает Манхэттен с "великим белым путем", и
Таймс-сквером, и миллионами горожан.
величавое. На затылке у него зашевелились волосы, ему померещилось, что он
вот-вот увидит чьи-то горящие углями глаза в черной чащобе, услышит рев
неведомого лесного зверя, медведя, пантеры или дикой кошки. Вот такой была
Америка до Колумба. И такой - местами - осталась, она по сей день.
откровением.
него сердце, когда его потянуло вдруг, как никогда прежде, властно и
неудержимо к отцу.
русской папиросой, купленной в Нью-Йорке, потом добавил задумчиво:
Клетнянский лес...
верностью потомков вюртембергских крестьян поверьям своих предков и спросил
себя: "Ну, а я? Есть ли у меня русская душа в американской обертке?"
городком Хитчкока. - Скажи, Лот, как по-немецки "отечество"? - Фатерлянд.
- страна матери. А по-русски "родина" - место, где родился...
совершенно пустынное "каунти хайвей" - шоссе графства. Вскоре в лучах фар
ослепительно зажегся квадратный щит дорожного знака:
свернули на совсем узкую, асфальтированнную частную дорогу со знаком:
что и подумать. Мама говорит, что Лефти представился довольно назойливо, тут
пахнет клюквой. А Красавчик - не знаю, записал ли ты это на магнитофон, -
уверяет, что Лефти Лешаков был перемещенным лицом, беженцем из Советской
России, бывшим полицейским у немцев в оккупированном Минске, офицером
Власова...
небольшой прогалине, расположенной на плоской вершине горы, перед
бревенчатым "шутинг-лодж" - охотничьим домиком.
Джина черными провалами окон.
ели, с трех сторон обнесенным верандой, отделанной красным кедром. С веранды
открывался великолепный вид на лесистые горы, освещенные полной луной.
миль видать.
светлела в лунном свете извилистая лента дороги.
волосы, дюжий пожилой китаец, смуглый, черноволосый, в форменном белом
сюртуке и черной "бабочке", лицом и фигурой похожий на экс-боксера. Он
слегка поклонился, и Лот сказал:
язык. Захватывающая история. Бывший рэйнджер. Идеальный слуга. Пойдем, я
покажу тебе эту берлогу.
прихожей.
кухня из белой эмали и хрома, со вделанным в стенку телевизором и белой
инфракрасной печью, возле которой уже возился бывший рэйнджер.
него должное впечатление. Самой привлекательной комнатой была довольно
просторная гостиная, занимавшая в отличие от других комнат оба этажа, с
широченным панорамным окном, глянцевитыми балками на потолке, деревянной
лестницей, ведущей в верхние комнаты-спальни, и выложенным пробкой полом. В
большом камине из грубо отесанного белого камня уютно горели сосновые дрова.
Это был настоящий камин, высотой в пять футов, не меньше, вовсе не из тех
электрических подделок, что продаются у Мэйси для тесных нью-йоркских
квартирок. У одной стены стоял сервант-бар, у другой - стеклянный шкаф с
пирамидой для множества дорогих охотничьих ружей, чьи смазанные оружейным
маслом вороненые стволы отражали пламя в камине. На стенах из отполированной
янтарной ели висели головы аппалачской пантеры, медведя-гризли, дикой кошки,
лося с рогами, чучела щук размером с аллигатора и гигантской пестрой форели.
влажность и температуру - градусов семьдесят пять по Фаренгейту.
коврами племени навахо.
мне об этой чудесной хижине дяди Лота?
организации, о которой - терпение! - речь впереди.
тут же вошел Чжоу с подносом, на котором позвякивали бутылки с
двенадцатилетним "Чивас Ригал", смирновской водкой № 57, сухим итальянским
вермутом "Чинзано" и ведерком с кубиками льда.
с водкатини.
свой "Скотч на скалах". - Я непременно приму перед ужином душ, сначала
африкански горячий, потом арктически холодный.