интеллигентная, средняя, как и он сам. Подходящая под любую легенду. Чем
еще он может отличаться? Мышлением? Это уж точно. Но в голову к нему не
влезешь, мысли не прочитаешь. А было бы интересно. Очень интересно!
использовал, то, значит, и впредь поостережется. А почему? Интересный,
кстати, вопрос. Что ему мешает во имя спасения своей жизни применить
пару-тройку спецметодов?
каждое мгновение его наблюдают чьи-то глаза. Как же он может спасти себя и
заодно всех пленников, если впоследствии они же первые из чувства
благодарности его заложат.
невыгодные для этого условия! Не глупость ли? Контролер никогда не станет
оберегать свою жизнь, если это угрожает разглашением Тайны. Он предпочтет
умереть в полной безвестности, чем быть скомпрометированным популярностью.
нескольких мужчин, еще одна очень занятная женщина. Агент, это он только в
правописании мужского рода, а в жизни случается и наоборот. Расселить по
отдельности, предоставить свободу действий. Захочет же он расширить круг
известной ему информации, вызнать, где находится, сколько человек на судне,
есть ли в наличии шлюпки и другие далеко не второстепенные мелочи. Проведет
разведку, а для этого попытается покинуть каюту-камеру. Тут его можно и
схватить.
улица, в замкнутом пространстве трудно вести скрытое наблюдение без особой
техники и специально обученных людей. Нет, пусть порезвится, войдет во
вкус, поверит в собственные силы. Один случай - это может быть только
случай, везение освободившегося от оков пленника-любителя. Так можно и
ошибиться. Несколько случаев - закономерность. Почерк профессионала. А
чтобы он в первую же попытку не сбежал, надо отвести судно подальше от
берега и еще снять с надувных плотов баллоны автоматического газозаполнения
и заклинить спусковые механизмы шлюпок. Тогда деваться ему будет некуда.
Там, возле шлюпок, плотов и еще на всякий случай возле трюма, где
содержатся пленники, и следует его ждать. Туда особое внимание.
их мыслей не совпал. Контролер не стал разрабатывать версию побега, не
попытался тихо уйти с судна. Он пошел в атаку. Один против целой банды
головорезов. Такого от него никто ожидать не мог. Он решился на отчаянную,
казалось бы, самоубийственную борьбу. Он не продирался к спасительным
шлюпкам, он прорывался к телам противника! Он пришел туда, где его не
ждали.
ни самой атаки, ни столь оперативных, уже во вторую ночь, действий
Контролера. Во второй труп он не поверил, хотя все было очень натурально:
перепил человек, отрыгнул неловко и утонул в собственных нечистотах. Не
такая уж редкая смерть для пьющих.
иллюзий. Он не мог поверить в три подряд случайности, когда рядом находился
человек Конторы. Контора и случай - трудносопоставимые понятия. Там, где
появляются ее люди, рок сдает свои позиции.
покойных нарушителей дисциплины, проверяли условия содержания оружия,
гоняли заслуженных боевиков, как сопливых новобранцев. Резидент только
усмехался про себя. Наивные дуралеи. Понапихали полные карманы пистолетов и
думают, стали суперменами. Да им хоть по гаубице вручи, так и останутся
фраерами, играющими в казаки-разбойники. Как будто бой выигрывается руками
и засунутыми в них стреляющими железками. Первый раз столкнулись с
настоящим противником и даже не смогли узнать его в лицо! Протрите глазки!
Он передавит их поодиночке, как котят, а они будут продолжать ожидать
начала битвы. А битва давно начата и уже вчистую проиграна.
объяснить ситуацию. Командиры, выслушивая, как им казалось, незаслуженную,
с привкусом барства нотацию, морщились и всем своим видом демонстрировали,
что сами с усами, не первый год за рукоятки пистолетов держатся.
Последовавшие после беседы вопросы - "А как же наручники?", "Можно ли три
раза выбраться из каюты и не быть замеченным?" и т. п. - убедили Резидента
в их непробиваемой тупости.
поражение, приемов, рассказать про Контору - по-другому бы оценили его
слова. Но нельзя, не положено им знать то, что не положено.
успокоился. Нет худа без добра. По крайней мере теперь была стопроцентная
уверенность, что объект на судне. Погибли боевики? Бог с ними! Такого добра
не жаль. Жизни всех их, вместе взятых, не перевешивают одной, Контролера.
Если для раскрытия инкогнито беглеца понадобится еще десять смертей,
Резидент согласится на двадцать. Не удастся в ближайшие недели
дезинформировать Контору - все это пушечное мясо ни его самого, ни себя не
защитит, хоть в танки их посажай. Не жизней бандитов жалко - упущенного
времени.
их внешний вид, линию поведения, потенциальные возможности. Наиболее
подозрительными были двое. Ночью он поставил в засады наиболее
дисциплинированных и здравомыслящих бойцов. Но смерть пришла из других
кают.
истерику: пять смертей подряд при отсутствии видимого противника были не
для их нервов! Командиры загнали настаивавших на немедленной эвакуации
бойцов в кают-компанию и нашли Резидента.
замаскированы наблюдатели. На палубе установили три накануне привезенные
видеокамеры. В коридорах, возле специально пробитых из кают "глазков",
притаились боевики. В пяти кабельтовых от судна поставили на якорь шлюпку,
там было два человека с приборами ночного видения, которые должны были
отслеживать борта. Резидент сел в зашторенной рубке, возле телевизионных
мониторов. Теперь оставалось лишь ждать, когда Контролер выйдет на охоту.
Лишь бы он не сделал перерыва.
иллюминатора по правому борту вылез человек".
каюты - Контролер? Этот сломавшийся, ходящий под себя засранец? Контролер?
Ничем себя не проявивший, принимающий издевательства как неизбежность?
Зажмуривающий при ударе глаза? Контролер? Зажмуривающий глаза... Ничем себя
не проявивший... Принимающий издевательства... Середнячок.
Идеальный портрет Контролера. Он, профессионал, должен был понять это
раньше! За размазанным по матрацу дерьмом противника не разглядел! Резидент
с досады чуть не грохнул по столу переносной радиостанцией. Но не грохнул.
Раз и навсегда его отучили выражать эмоции публично. Единственное, что он
позволил себе сделать, - это жирным крестом перечеркнуть на схеме каюту '
17. Работа была закончена. Контролер был известен.
для шестого убийства боевика, успел вытащить его на палубу. Он не
подозревал, что каждый его шаг отслеживается. Он крался, затаивался, не
зная, как комично это выглядит на экране монитора. Он унижал себя
соблюдением уже ненужной конспирации.
по камере, беспрестанно болтал, другой, валяясь, спеленутый по рукам и
ногам, на холодном полу, молчал, ни единого раза не раскрыв рта. Это была
нормальная, беседа победителя и побежденного. Он не задавал вопросов, он
спокойно излагал суть дела, и это спокойное перечисление событий было
безнадежней отчаянной перестрелки одинокого лучника с превосходящими силами
вооруженного автоматическим оружием противника.
неинтересен. Он говорил с равным себе, гарантирующим сохранение Тайны
зрителем. Кто еще мог понять степень его профессионального триумфа, как не
подобный ему? Боевики? Но они не догадывались о сотой доли того, что
доподлинно знали мы. С ними было неинтересно. Только игроки равного класса
могут по достоинству оценить перипетии сыгранной партии. Шахматиста поймет
только шахматист, а не любитель игры в подкидного дурачка. Он вел беседу
так, как хотел он. Он завоевал такое право, решив абсолютно неразрешимую
задачу. Он таки пошел туда, не знаю куда, и нашел то, о внешнем облике чего
не догадывался. Прямо былинный богатырь какой-то! Алеша Попович! Жаль, что
мне досталась роль снятого с дерева Соловья-Разбойника.
странно. Какие еще нужны аргументы? Я вот он. Ты вот он. Ты знаешь, что я
Резидент, я знаю, что ты Контролер. Операция провалена, ее участники,
включая руководителя, раскрыты. Чего еще надо? Игра в кошки-мышки
Роллинс Джеймс
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Верещагин Олег
Никитин Юрий
Лондон Джек