нас оставит в покое. Работы ему там и без нас до конца жизни хватит.
довольно редкое в наше время свойство. Присаживайтесь, прошу вас. Может
быть, вам удобнее на диване?
неуверенно заговорил:
мне хотелось бы сделать небольшую преамбулу неформального, если так можно
выразиться, плана. - И он отвел глаза.
собрался?"
обиженное выражение.
позволили бы мне называть вас... ну, скажем, Конни?
тоже подходит. Во всяком случае, не меньше, чем Костя.
официальное. А "Варвара" мне, признаться, не очень нравится.
просите называть вас Костей. Этого я не вынесу.
соображал, как выйти из положения, а я с холодным интересом наблюдала за его
потугами.
впечатление, что вы относитесь ко мне враждебно. Я чем-нибудь вас обидел?
Моя недоброжелательность - мера чисто превентивная, так сказать. Аванс за
все обиды, которые вы мне нанесете в ближайшем будущем.
всем, и ко мне в частности, относитесь, положение вынуждает вас терзать меня
и моих друзей мучительными вопросами, ловить на неточностях и противоречиях
и подозревать, подозревать, подозревать... Вам неважно при этом, что
некоторые из нас пережили настоящий шок. Может, в глубине души вы и будете
нам сочувствовать, но это не помешает вам добиваться своего любыми методами.
В том числе и не очень чистоплотными, вроде вчерашнего фарса, который вы
разыграли перед моими друзьями. А вам не приходило в голову, что ваша игра
могла окончиться для кого-нибудь из них сердечным приступом? Не трудитесь
отвечать. Даже если и приходило, вы это соображение просто отмели. Долг
превыше всего.
оправданием? Неужели вас не волнует, кто убил ваших знакомых?
знать убийцу, чтобы никогда не заподозрить невинного. Я безгранично уверена
в своих друзьях, но мне не хочется, чтобы даже тень сомнения могла омрачить
нашу дружбу. Если бы вы, дружески побеседовав со всеми нами, назвали убийцу
и ушли себе с миром, я признала бы себя вашей вечной должницей. Но вы не
одинокий искатель истины, вы - часть системы, олицетворяющей наказание. А я
не считаю, что зло должно быть наказано. Вернее, я знаю, что оно и так будет
наказано, безо всяких усилий с вашей стороны. Человек, совершивший убийство
- особенно если это человек нашего круга, - никогда больше не будет
счастлив. Его до конца жизни будет мучить страх перед случайным
разоблачением, сомнения, совесть наконец. А в общественные наказания я не
верю. Нет ничего омерзительнее машины, которой доверены функции вершителя
судеб. А вы - винтик этой машины.
задумчивом молчании, а потом сказал:
вступительную речь. Во-первых, я отрепетировал ее заранее, и будет обидно,
если мои усилия пойдут прахом. Во-вторых, сегодня вы полностью подтвердили
то впечатление, которое сложилось у меня о вас вчера, и мне просто не будет
покоя, если я не получу ответа на один крайне важный для меня лично вопрос.
Вы не возражаете?
профаны, рано или поздно становятся чем-то вроде ходячих детекторов лжи.
Посадите перед ними любого человека - хоть народного артиста - и через
некоторое время они точно определят, говорит он искренне, умалчивает о
чем-то или лжет. Если бы мы еще понимали, в чем именно лжет или о чем
умалчивает свидетель, нераскрытых преступлений осталось бы совсем мало. За
свою жизнь я допросил, наверное, несколько тысяч свидетелей и до вчерашнего
дня верил в одну непреложную истину: если свидетель не случайный прохожий,
если он входит в круг лиц, приближенных к жертве, он лжет или умалчивает о
чем-то всегда. Он может сколь угодно долго говорить откровенно и искренне,
но рано или поздно всплывет вопрос, на который он ни за что не захочет
ответить правду. Причины тут самые разные. Один выгораживает себя или
близких, другой боится разоблачения каких-то мелких грешков, третий не любит
милицию, четвертый - просто лгун по натуре, ну и так далее. Ведут себя люди
в таких ситуациях тоже по-разному - кто-то становится не в меру болтливым,
из кого-то клещами слова не вытянешь, кто-то начинает угрожать, кто-то
держится вызывающе. Словом, вариантов масса, но суть одна: никому нельзя
верить до конца. И вот вчера я впервые столкнулся с ситуацией, которая
заставила меня усомниться в непреложности этой истины. Для меня это стало
потрясением основ. Я не спрашиваю вас, Варвара Андреевна, лгали вы мне или
нет, я знаю, что не лгали. Но у меня создалось такое впечатление, что вы и
не будете ни лгать, ни увиливать от ответов, ни отмалчиваться. Ни при каких
обстоятельствах. Мне кажется, что естественная потребность каждого человека
оградить какую-то часть своей жизни и своего внутреннего мира от
постороннего взгляда у вас попросту отсутствует. Вы не боитесь произвести
невыгодное впечатление, не боитесь обидеть или вызвать неприязнь. Не боитесь
никаких последствий своих слов и поступков. Словом, вы не даете себе труда
подлаживаться под этот испорченный мир и предоставляете ему подлаживаться
под вас. Скажите, я прав?
часто без каких бы то ни было оснований и смысла. Если имеется мало-мальски
заинтересованная аудитория, я тут же сплету какую-нибудь небылицу, в которой
нет ни слова правды. Например, выяснив предварительно, что среди слушателей
нет ни одного альпиниста, я могу долго, в красочных подробностях, описывать
свое восхождение на пик Коммунизма или на гору Килиманджаро. Впрочем, совсем
не обязательно это будет героический эпос. Я вполне могу выдать историю, в
которой предстану перед публикой законченной идиоткой или мерзавкой. Чаще
всего аудитория не верит ни единому моему слову, но мне это не важно,
главное - всласть поврать. Что касается моего наплевательского отношения к
миру, то здесь я ничем не отличаюсь от большинства народонаселения.
По-моему, любому нормальному человеку в высшей степени наплевать, что думает
о нем сосед по дому, дворник тетя Клава или управдом дядя Боря. Но у каждого
из нас есть круг людей, ради доброго мнения которых мы пойдем на любые
ухищрения. Я - не исключение. Так что можете быть спокойны за свои основы,
Константин Олегович. Я не собираюсь их потрясать.
считаете меня такой уж правдолюбивой, какие у вас основания мне не верить?
Говорю же вам: я врунья, значит, так оно и есть.
естественно, потерпел фиаско, а потому перевел разговор на другую тему:
нашей беседы окончена. А теперь я хотел бы попросить вас охарактеризовать
своих друзей. Я нисколько не сомневаюсь, что вы о них самого лучшего мнения,
поэтому вас не должны мучить сомнения, не помогаете ли вы мне их уличить. В
конце концов, мне же нужны какие-то сведения, чтобы отвести подозрения от
невиновных.
друзьях я готова рассказывать бесконечно. Не могли бы вы как-то очертить
круг вопросов, которые вас интересуют?
всех этих лет общались мы с неправдоподобной интенсивностью, так что историй
из их жизни я могу порассказать на "Британскую энциклопедию".
рассказали мне о своих взаимоотношениях с истиной. Не могли бы вы столь же
емко и точно описать личности ваших друзей с этой стороны?
Тоже обожает рассказывать байки, причем рассказчик он великолепный. Но в
отличие от меня Генрих всегда использует для своих историй реальную основу,
а небольшие порции вранья призваны лишь украшать его рассказ. Он умудряется
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Круз Андрей
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий