сбросить его с себя, заставить отказаться от маниакальной затеи. Но она была
бессильна против него. Он был сама смерть.
неумолимая волна цунами. Легкие наполнялись жидкостью, и в предсмертной
агонии Эйлин услышала у себя над головой дьявольский свист; подняв глаза,
она увидела в небе тень одинокого бомбардировщика, затмившего солнце; от
него что-то отделилось и, устремившись к земле, раскрылось черным цветком в
ярко-синем небе.
страна!"
***
облегчения городу, изнывающему от удушливого летнего зноя; это напомнило им
Токио.
облокотился на край окна. Терри засмеялся.
катана.
ниндзя? Винсент пожал плечами.
поболтать, зачем было садиться в такси?
тротуара.
думал, что нужно было подробнее рассказать Винсенту о странном посетителе
додз". Так бы оно и вышло, не будь Винсент слишком поглощен недавними
событиями. Терри казалось, что Винсент сочиняет эти небылицы просто от
скуки. И дело не в его работе, которую никак не назовешь монотонной. Нет,
похоже, он устал от Америки и хочет домой.
остались позади. "Терпение, - говорил ему сэнсэй, - часто бывает самым
сильным оружием. Ты слишком нетерпелив, мой мальчик". Неожиданно Терри
вспомнил об икре. Он наклонился к решетке, установленной в толстой
поцарапанной пластмассовой перегородке, которая отделяла его от водителя.
"Русский чай". Таксист чертыхнулся:
транспорта. Раздались резкие гудки, сопровождаемые громкими ругательствами и
скрипом тормозов. Таксист высунул руку из окна и ткнул пальцем в воздух.
‚догими, и наконец, Мицунари. Он смотрел на эти имена так, будто видел их в
первый раз, будто это не он сам только что их написал.
бумагу в карман и поспешно вышел из такси. Ему потребовалось несколько
минут, чтобы купить две унции свежей икры; когда он вернулся, таксист рванул
с места, словно за ними гналась банда налетчиков.
разглядывая Терри в зеркало заднего вида, - понимаешь? Садится такой в
такси, а потом смотрит на тебя честными глазами и просит остановиться.
Глядишь, его и след простыл. И плакали твои денежки, понимаешь? Раньше я
таких за версту узнавал, а теперь сам черт их не разберет. Поедем через
парк?
огнями небоскребов, сверкавших яркими огнями.
различил звуки оркестра Манчини, доносившиеся из его квартиры. Он улыбнулся,
ощутив прилив тепла и уверенности. Эй любила Манчини.
Терри в полной темноте стал пробираться через гостиную. Все говорило ему об
опасности. Он не слышал ничего кроме музыки. "Уловка, - подумал Терри. -
Если бы не это, я бы почувствовал еще на лестнице. Черт бы побрал эту
музыку!"
сокрушительных удара. Три из них Терри отбил, но четвертый пришелся ему над
правой почкой; он задохнулся и рухнул. Перекатываясь по поду, он заметил
слабый свет в спальне и почувствовал тяжелый сладковатый запах.
стеклянного столика, и осколки взлетели в воздух, как рассерженные
насекомые. Он подтянул ноги и, с гортанным криком, одновременно выбросил их
перед собой в мощном толчке. Потом вскочил и побежал, приволакивая правую
ногу. На бегу Терри схватился за край двери и захлопнул ее за собой. "Время,
Мне нужно время".
Терри показалось, что обжигающее лезвие ножа пронзило его внутренности.
руки заброшены вверх, за голову; грудь залита рвотой. Взгляд Терри скользнул
на темное пятно между ее бедер: на теле не было никаких следов насилия.
абсолютно уверен. Он положил ее голову к себе на колени и держал ее так,
пока не услышал звуки за дверью.
на лакированной коже ножен; он осторожно снял меч со стены; шуршание
обнажаемого клинка показалось ему самым громким звуком в мире. Даже громче,
чем треск двери, подавшейся под мощным ударом ноги.
пуста. Только теперь Терри признался себе в страшном подозрении и невольно
содрогнулся.
голоса. - Придя сюда, ты выбрал смерть.
понял бессмысленность этого хода, потому что у него не было твердой опоры и,
следовательно, он не смог вложить в удар достаточно силы.
боккэн, как бы говоря: нет нужды скрещивать мечи, ты этого не стоишь.
как последовать за ним. Он смутно сознавал, что этим играет на руку врагу.
Терри перепрыгнул через труп Эйлин, чувствуя, как у него сжимается сердце и
холодеет кровь. "К черту! - мелькнула безрассудная мысль, - Я убью его!"
Охваченный горем и бешеной яростью, он забыл все то, чему так долго и
старательно учился.
смутный контур деревянного меча и сразу же бросился на него. Но ниндзя уже
был в движении, и Терри поднял свой меч, готовясь к блоку. Он совершенно не
ожидал сокрушительного удара в открытую грудь и был отброшен назад, словно
взрывной водной. Терри зашатался; его ребра и грудная клетка запылали огнем.
Ниндзя готовился к атаке, и Терри инстинктивно поднял меч, хотя не знал, с
какой стороны последует новый удар; все плыло у него перед глазами. И снова
Терри отшвырнуло назад, и он упал на одно колено. Катана в его правой руке
стал невыносимо тяжелым; его легкие судорожно сокращались, и он уже с трудом
понимал, что происходит.
он отчетливо услышал громкий треск и почувствовал, что его левый бок стал
влажным. "Ребра", - подумал он тупо. Все происходило как во сне: этого
просто не могло быть в действительности.
видел, как из его разорванного тела торчат переломанные ребра; из раны
сочилась черная кровь.
плечом, - учил он, - вложи в него всю решимость духа, и враг умрет". "Ниндзя
хорошо усвоил этот удар", - почти безразлично подумал Терри. Теперь, когда в
соседней комнате лежала мертвая Эйлин, его мало заботила собственная жизнь.
Но убить чудовище - да, это еще имело значение для Терри.
Он раскачивался, не сводя глаз с врага, защищаясь от удара скрещенными
руками.
градом ударов. Собственные кости, как шрапнель, разрывали его тело. Он еще
раз заглянул в каменные глаза и подумал, что Мусаси был прав. В ушах звенела
нежная музыка Манчини, напоминая об Эйлин.
у него изо рта. "Эйлин, - шептал он. - Я люблю тебя". Его голова беспомощно
повисла, и веки сомкнулись.
Долгие мгновения он напряженно вслушивался и, удовлетворившись наконец,
молча вышел из комнаты. Он достал из-под дивана свою спортивную сумку,
расстегнул замок и бережно уложил боккэн рядом с его собратом. Одним
движением ниндзя закрыл сумку, вскинул ее на плечо, и не оборачиваясь вышел