Чтение 24–й страницы книги ~Легавые~

- С пустыми руками не возвращайся.

- Понятно, - кивнула она и двинулась к двери.

- Я тоже пошел, - сказал Уиллис.

- Я позвоню.

- Только поскорее.

- Чего я ненавижу, так это выходить на улицу в такой холод, - сказал
Доннер.

Девушка не спеша спускалась по лестнице, на ходу застегивая пальто.
Уиллис догнал ее и спросил:

- Ты откуда?

- Спроси Доннера, - ответила она.

- Я спрашиваю тебя.

- Ты легавый?

- Да.

- Из Джорджии, - ответила девушка.

- Давно в нашем городе?

- Два месяца.

- Сколько тебе лет?

- Шестнадцать.

- Что ты делаешь у этого типа? - спросил Уиллис.

- Не знаю, - ответила девица, не глядя на Уиллиса. Она шла, опустив
голову. Когда Уиллис распахнул дверь парадного, их обдало холодом.

- Почему ты от него не уходишь? - спросил Уиллис.

Девица подняла голову.

- А куда я пойду? - сказала она и, резко повернувшись, двинулась по
улице, профессионально покачивая бедрами. Сумка болталась на плече, каблуки
постукивали по тротуару.

В два часа дня девушка, которая была в машине, разбившейся о парапет
набережной, скончалась, не приходя в сознание. В регистрационном журнале
больницы "Буэна Виста" появилась запись: "Смерть в результате
черепно-мозговой травмы".

В понедельник с утра пораньше в следственном отделе начал трезвонить
телефон.

Сначала позвонил репортер из сердитой ежедневной газеты. Он хотел
поговорить с начальником детективов, а когда ему сказали, что лейтенанта
Бернса нет на месте, попросил подозвать к телефону его заместителя.

- Детектив второго класса Майер. Сейчас я замещаю Бернса.

- Детектив Майер, с вами говорит Карлайл Баттерфорд. Я хотел бы проверить
достоверность информации.

Сначала Майер решил, что это розыгрыш, поскольку у журналиста не может
быть столь изысканного имени, как Карлайл Баттерфорд. Но затем он вспомнил,
что в этой газете у всех сотрудников такие имена и фамилии: Престон
Финглевер, Клайд Мастерфилд, Эймлер Купермер.

- Я вас слушаю, мистер Баттерфорд, - сказал он. - Чем могу помочь?

- Сегодня утром к нам в редакцию звонил один человек.

- Кто же?

- Он не назвался, - сказал Баттерфорд.

- Вот как?

- Да. Он посоветовал нам связаться с восемьдесят седьмым участком. Нас
интересуют звонки и письма с требованием денег, которыми преступник вас
шантажировал перед убийствами смотрителя парков Каупера и заместителя мэра
Скэнлона.

Возникла продолжительная пауза.

- Детектив Майер, есть ли в этом сообщении хотя бы доля правды?

- А почему бы вам не обратиться в отдел по связям с общественностью
Главного полицейского управления? - спросил Майер. - Свяжитесь с детективом
Гленном.

- Думаете, он располагает информацией насчет звонков и писем? -
осведомился Карлайл Баттерфорд.

- Вам лучше спросить об этом его самого.

- А у вас есть такая информация?

- У меня лично есть информация по очень многим вопросам, - ответил Майер.
- Убийства, разбойные нападения, грабежи, изнасилования, вымогательства -
все что душе угодно. Но, как вам, наверно, известно, детективы работают
одной командой, и попытки некоторых лиц преувеличить собственное значение у
нас не поощряются. Если вы желаете поговорить с лейтенантом, советую
позвонить часов в десять. К этому времени он обязательно появится.

- Послушайте, - попросил Баттерфорд, - может, вы все-таки сделаете для
меня исключение?

- Виноват, дружище, но ничем помочь не могу.

- Я, как и вы, на службе.

- Лейтенант тоже, - сказал Майер и положил трубку.

Второй звонок раздался в 9.30. Трубку взял дежурный сержант Дейв Мерчисон
и передал ее Майеру.

- Говорит Клифф Севидж, - услышал он. - Помните такого?

- Еще бы! - хмыкнул Майер. - Чем могу быть вам полезен, Севидж?

- Кареллы нет поблизости?

- Отсутствует.

- Я хотел бы с ним поговорить.

- Зато он вряд ли этого хочет, - отрезал Майер. - Ваши дурацкие статейки
чуть было не угробили его жену. Могу дать вам совет - держитесь от него
подальше.

- В таком случае я хотел бы поговорить с вами, - сказал Севидж.

- Если по правде, вы и мне не особенно нравитесь.

- Благодарю за откровенность, хотя меня интересует кое-что другое.

- Что же?

- Сегодня утром мне позвонил человек, который отказался назвать себя. Он
сообщил очень любопытные новости. - Севидж сделал выразительную паузу. -
Скажите, вам что-нибудь об этом известно?

У Майера сильно забилось сердце, но он спокойно ответил:

- Я не ясновидящий, Севидж.

- А я думал, вы в курсе.

- Севидж, я уже потратил на вас пять минут крайне ценного времени. Если у
вас есть что-то конкретное, то ради Бога...

- Ладно, ладно. Тот, кто мне позвонил, сказал, что вам в восемьдесят
седьмой участок несколько раз звонили и угрожали убить смотрителя парков
Каупера. Затем вы получили три письма, в которых преступник требовал денег и
грозил убить заместителя мэра Скэнлона. Вам что-нибудь об этом известно?

- Насчет телефонных звонков вам лучше обратиться в телефонную компанию.

- Кончайте, Майер. Не надо водить меня за нос.

- Мы не имеем права давать информацию представителям печати, - сказал
Майер. - Неужели вам это неизвестно?

- Сколько? - спросил Севидж.

- Что сколько?

- Сколько вы хотите, Майер?

- А сколько вам не жалко?

- Сотню. Годится?

- Маловато.

- А две?

- Тоже. Мой приятель, торговец наркотиками, платит мне за охрану куда
больше.

- Триста - мой предел, - признался Севидж.

- Будьте любезны повторить ваше предложение, - сказал Майер. - Я хочу
записать его на магнитофон. Мне нужны доказательства, что вы предлагали
взятку сотруднику полиции.

- Я предлагал взаймы.

- Взаймы мы не берем и сами в долг не даем, - сказал Майер и положил
трубку.

Ничего хорошего эти звонки не сулили. Все обстояло довольно скверно.
Майер уже собрался позвонить домой лейтенанту, чтобы поговорить с ним до его
ухода на работу, но телефон на столе снова напомнил о себе.

- Детектив Майер, восемьдесят седьмой участок.

Звонил репортер одной из дневных газет. Он сказал примерно то же, что и
его коллеги, и попросил Майера прокомментировать эти сведения. Майеру уже
надоело отнекиваться: шила в мешке все равно не утаишь. Посоветовав
журналисту обратиться к лейтенанту, он подтвердил, что в слухах есть доля
истины. Положив трубку, он взглянул на часы и решил подождать, не будет ли
еще звонков, а потом уж звонить лейтенанту. К счастью, в городе лишь четыре
большие ежедневные газеты - результат мудрой политики газетных профсоюзов,
которые считали, что лучший способ обеспечить высокие оклады и пожизненные
контракты сотрудникам - это предъявить хозяевам газет жесткие требования.
Оклады повысили, но газеты стали гибнуть одна за другой.

Ждать долго не пришлось. Через пять минут Майеру позвонил представитель
четвертой газеты. У него был звонкий птичий голос и заискивающие интонации.
Разумеется, он тоже ничего не добился и быстро дал отбой.

Часы показывали без пяти десять. Звонить домой Бернсу было уже поздно.

В ожидании лейтенанта Майер рисовал на листке человечка в ковбойской
шляпе и с кольтом калибра ноль сорок пять. Человечек был как две капли воды
похож на Майера, только из-под шляпы у него выбивалась роскошная шевелюра.
Такая же в прошлом была у самого рисовальщика. А когда же это было? В первом
классе. Майер посмеялся собственной шутке. В комнату вошел Бернс. Вид у
лейтенанта был кислый. Майер решил, что он скучает без маляров. Как ни
странно, сотрудникам 87-го участка их очень не хватало. Они вносили в жизнь
участка теплоту и веселье.

- У нас неприятности, - начал Майер, но не успел он пожаловаться, как
снова зазвонил телефон.

Майер снял трубку и сказал, что шеф на месте. Бернс вздохнул и побрел в