Чтение 24–й страницы книги ~Жизнь или смерть~

"А чем плох Мак Полани?" - подумал он. В конце концов, это заслуженный
ветеран с большим опытом политической борьбы, он неподкупен, и у него
есть некоторое количество преданных сторонников.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Лейтенант Честер Грабник председатель Ассоциации полицейских, был че-
ловек честный.

Все семнадцать лет службы в полиции он не облагал данью игроков, не
оказывал покровительство дельцам наркобизнеса, не был замечен в
зверствах и жестокостях.

Он совершил лишь одну маленькую ошибку.

- Когда вы были еще скромным патрульным, то имели обыкновение похищать
рапорты из отдела расследований и передавать их защите.

Эту новость принес мужчина лет тридцати с суровым лицом. Попытавшись
придать лицу более мягкое выражение, мужчина сказал:

- Вы же на захотите, чтобы столь блестящая карьера бесславно закончи-
лась из-за юношеского недомыслия? Грабник замолчал, задумавшись. Наконец
он изрек:

- Вы меня не за того приняли.

- Почему же?- возразил посетитель.- У меня есть данное под присягой
письменное признание адвоката.

Честер Грабник, лучший друг адвоката, который каждую среду проводил с
ним в кегельбане, удивленно спросил:

- Неужели? Как же вам удалось его получить?

- Очень просто,- ответил человек.- Я сломал ему руку.

Не вступая в дальнейшие дискуссии, лейтенант Честер Грабник решил, что
избрание Мака Полани на пост мэра явится самым замечательным событием в
жизни Майами-Бич и его верных, преданных соратников в синей форме.

- А поддержат ли вас члены ассоциации?- спросил визитер.

- Поддержат,- ответил Грабник, вполне уверенный в себе. Его успех
строился на репутации честного, неподкупного человека. И пока не произо-
йдет ничего, что могло бы повредить подобной репутации, он мог заставить
полицейских поддержать любого угодного ему кандидата.

- Отлично,- произнес посетитель.- Надеюсь, вы сдержите слово.

Выйдя от Грабника, Римо сел за руль и сказал Чиуну:

- Все в порядке, он наш. Уже двое. Неплохо для одного дня.

- Я не понимаю,- отозвался Чиун.- Неужели какие-то люди станут голосо-
вать за твоего кандидата только потому, что им велит этот полисмен?

- Считается, что так. Правило гласит: заполучи вожаков, а уж крестьяне
сами за ними пойдут.

- Никогда нельзя ручаться за крестьян,- возразил Чиун.- На то они и
крестьяне. Помню, однажды...

Римо вздохнул: начинался еще один урок истории.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

- Вот первые двое из вашего списка,- произнес Римо, бросая на стол
Фарджера подписанные документы.

Тот взял бумаги, бегло их просмотрел, сверил подписи и с уважением по-
смотрел на Римо.

- Как вам это удалось?- спросил он.

- Просто мы прикинули вместе что к чему. Тери еще здесь?

- Трудится как пчелка.- И Фарджер ткнул большим пальцем себе за спину.

Тери Уокер сидела за большим столом, заваленным блокнотами, бумагами,
различными набросками. Она подняла на лоб большие очки, в темной оправе,
делавшие ее похожей на сову, и улыбнулась Римо.

- Я встречалась с кандидатом,- сообщила она.- Вы знаете, я думаю, мы
победим.

- Такая уверенность всего лишь после одной встречи с кандидатом! Что
же он сказал?

- Сказал, что у меня красивые уши.

- Уши?

- Уши. И еще сказал, что, если я соглашусь бежать с ним на его лодке,
он готов навсегда уйти из политики и потратить остаток жизни на то, что-
бы осыпать меня зубаткой.

- Поистине трогательно,- заметил Римо.- И это доказывает, что мы побе-
дим?

- Видите ли, Римо, я поверила ему. Вот главная черта нашего кандидата
- он умеет заставить верить себе. И он... милый. Пожалуй, это слово луч-
ше всего его характеризует. Наша реклама будет строиться именно на этом:
перед вами милый, хороший человек, которому можно верить. Исследования
показывают, что в политике избиратель как таковой, вне деления на ма-
ленькие подгруппы по национальному или социально-экономическому призна-
ку, так вот, средний избиратель хочет...

- Вне всякого сомнения,- перебил Римо.- А когда пойдут рекламные роли-
ки и появится реклама в газетах?

- Видите ли, у нас нет времени изобретать что-нибудь необычное. Мама
уже подготовила почву. Мы успеем снять только один ролик; он выйдет на
экран уже завтра. Исключительная сила воздействия! Первая реклама в га-
зетах появится через день. Кстати, какой суммой мы располагаем?

- Для начала я перечислю на их счет несколько сот тысяч. Когда эти
деньги будут потрачены, скажите мне.

Она посмотрела на него удивленно, но одобрительно.

- Если уж вы на что-то решаетесь, то идете до конца.

- Готов на все ради честных правителей,- ответил Римо.

- А это ваши деньги?- поинтересовалась Тери. Как-то уж слишком небреж-
но, отметил про себя Римо.

- Естественно,- сказал он.- Кто бы согласился дать мне деньги, чтобы я
мог тратить их на Мака Полани? Только какой-нибудь сумасброд вроде само-
го Мака, но такие люди обычно небогаты, а если все же располагают
деньгами, то тратят все без остатка на приюты для бездомных собак.

- Есть здесь какой-то логический сбой, только не могу сразу уловить,
какой именно,- заметила Терн.

- И не пытайтесь. Неужели вы думаете, что если бы я действовал логич-
но, то стал бы финансировать кампанию Мака Полани? Кстати, где наш буду-
щий мэр?

- Он отправился домой, чинить какие-то удочки к предстоящим на сле-
дующей неделе ежегодным соревнованиям по ловле зубатки.

- На следующей неделе? Надеюсь, это будет не в день выборов?

- Думаю, что нет. А почему вас это беспокоит?

- Если соревнования состоятся в день выборов, Мак может не получить
даже собственного голоса.

Она улыбнулась несколько покровительственно, словно могла прочесть в
душе Мака Полани то, что ускользало от ограниченного Римо, и вновь пог-
рузилась в работу. Римо некоторое время наблюдал за ней, потом ему это
надоело, и он ушел.

Фарджер по-прежнему сидел за столом, но вид у него был невеселый. Римо
не знал, то ли это из-за того, что кончился рабочий день так называемых
секретарш, то ли из-за какой-то неприятности с грядущими выборами, поэ-
тому он спросил, что произошло.

- У нас беда,- объяснил Фарджер.- Газеты отказываются печатать инфор-
мацию о том, кто нас поддерживает.

- Почему?

Фарджер потер пальцами, намекая на деньги.

- По той же причине, по какой они напечатали всего одну сточку о том,
что я включился в предвыборную кампанию Полани. Обо мне - в то время как
мои выступления прошли по первым полосам всех центральных газет! А все
этот политический обозреватель, Том Бернс. Он из шайки Картрайта. Его
жена числится постовым на перекрестке, а он - дежурным в участке.

- Числятся?

- Да. Получают зарплату, но не ходят на службу. Этот ублюдок сказал
мне, что документ о поддержке кандидата не является новостью. Словно за-
был, что когда на прошлой неделе те же люди подписались за Картрайта,
эта новость была на первой полосе!- Он швырнул ручку на стол.- Но если
мы не сможем сделать это достоянием гласности, то кто за нами пойдет?

- Мы опубликуем наши документы,- заявил Римо.

Тома Бернса он нашел в коктейль-холле возле здания, где была располо-
жена редакция "Майами-Бич диспэтч", крупнейшей и самой влиятельной газе-
ты в городе.

Бернс оказался невысоким мужчиной с начавшими уже седеть волосами, ко-
торые он красил в черный цвет. За толстыми ошвами в роговой оправе скры-
вались неопределенного цвета глаза. На нем были брюки с манжетами и пид-
жак с обтрепанными рукавами. Хотя бар был переполнен, он сидел в одино-
честве, и Римо, который неплохо знал репортерскую братию, понял, что
этот человек просто невыносим, иначе он был бы окружен искателями попу-
лярности, тем более в самый разгар избирательной кампании.

Это многое говорило о личности Бернса.

Перед ним стоял бокал ликера со льдом. Пить тоже не умеет.

Римо присел на стул слева от Бернса и вежливо спросил:

- Мистер Бернс?

- Да,- холодно и отчужденно ответил тот.

- Меня зовут Харолд Смит. Я член специальной комиссии сената, которая
расследует факты давления на прессу. Можете уделить мне пару минут?

- Полагаю, что да,- лаконично ответил Бернс, пытаясь скрыть радость
оттого, что кто-то хочет узнать его мнение относительно посягательств на
свобод прессы, о праве репортера скрывать источники информации и необхо-
димости защищать Первую Поправку. Но как можно сказать обо всем этом за