были огромные толстые ляжки, сотрясавшиеся под цветастым хлопчатобумаж-
ным платьем. Ягодицы ее напоминали небольшой холм с седловиной. Движения
рук поднимали волны в океане жира, свисавшего с ее мощных бицепсов.
Голос в глубине комнаты что-то негромко произнес.
- Все равно крысиный ублюдок!- отозвалась женщина.- Если бы не эта
штука, я бы тебе показала!
Она развернулась и сделала шаг в сторону Римо Если бы ненависть имела
электрический заряд, глаза женщины извергали бы потоки искр. Губы у нее
были плотно сжаты, а ноздри яростно раздувались.
Римо собрался было бежать, пока этот мастодонт его не раздавил. Но же-
нщина остановилась рядом с мальчишкой, раскрашивавшим поросенка.
- Пошли, Шабазз. Пошли домой.
Мальчишка как раз спешил закончить раскрашивание правой передней ноги
Порки. Римо слышал, как скрипят его сжатые от старания зубы. Женщина не
стала ждать - со всего размаху она врезала мальчишке кулаком по уху. Ме-
лок полетел в одну сторону, книжка-раскраска - в другую.
- Ну, ма, чего ты?
- Пошли прочь отсюда! Этот ублюдок не хочет передумать о твоем аттес-
тате.
- Вы хотите сказать, что ваш сын не получит аттестат?- спросил Римо.-
Его что, оставляют на второй год?- Неужели в этом мире еще осталось хоть
немного здравого смысла?
Женщина посмотрела на Римо как на жареную свинину, провалявшуюся целую
ночь на платформе подземки.
- Вы что несете? Шабазз - он говорил речь от имя класса в начале года.
У него награды.
- Тогда в чем проблема?- поинтересовался Римо.
- Проблема? Проблема - Шабаззу время до пятнадцатого мая. А ублюдок
Шокли не хочет изменить дату выпуска и перенести на пораньше, чтоб Ша-
базз успел получить аттестат раньше, чем сядет в тюрьму. Ему трубить
пять лет за грабеж.
- Это, должно быть, страшно обидно, после того как Шабазз столько тру-
дился, раскрашивая такие сложные рисунки.
- Точно,- ответила мамаша.- Пошли, Шабазз, из этого ублюдского места.
Шабазз вскочил на ноги. Шестнадцатилетний парень ростом был выше Римо.
Рядом с матерью он выглядел как карандаш, прислонившийся к точилке.
Он последовал за матерью прочь. Мелок и книжка остались лежать на по-
лу. Римо поднял их и положил на маленький столик, рядом с лампой, прик-
репленной к столу огромными стальными болтами.
Римо глянул через стойку на женщину, все еще рассматривавшую обложку
"Журнала черного совершенства и черной красоты". Ее толстые губы медлен-
но шевелились, как будто она пыталась раздавить ими крохотную рыбку. На-
конец она тяжело вздохнула и раскрыла журнал на первой странице.
- Извините,- обратился к ней Римо.- Можно мне теперь войти?
Женщина с шумом захлопнула журнал.
- Ч-черт!- выругалась она.- Всегда мешают. Придется опять все сначала.
- Я вас больше не побеспокою,- пообещал Римо.- Я буду вести себя тихо.
- Да уж, слышь? Идите, если охота.
Кабинет доктора Шокли состоял из двух частей. Одна, в которой находил-
ся Римо, представляла собой комнату с голыми стенами и тремя стульями,
намертво привинченными к покрытому пластиком полу. К полу же был прикле-
пан и торшер с прочной металлической решеткой вокруг лампочки.
В другой части кабинета за столом восседал сам Шокли. За его спиной
возвышались стеллажи с книгами, магнитофонами и африканскими статуэтка-
ми, сработанными в штате Иллинойс. А между двумя частями была перегород-
ка - прочная стальная сетка с мелкими ячейками. Она простиралась от сте-
ны до стены, от пола до потолка, надежно защищая Шокли от любого посети-
теля. Рядом с его столом в перегородке была металлическая дверь. С внут-
ренней стороны он была заперта на огромный пуленепробиваемый замок.
Сам Шокли оказался элегантным негром с прической "афро" умеренных раз-
меров и пронзительными глазами. На нем был серый костюм в тонкую полос-
ку, розовая рубашка и галстук с черным узором. Узкое запястье украшали
небольшие золотые часы "Омега". Римо также отметил про себя тщательно
ухоженные ногти Шокли.
Руки Шокли лежали на столе ладонями вниз. Рядом с правой рукой находи-
лся "магнум" 357-го калибра. Римо пришлось взглянуть на оружие дважды,
прежде чем он поверил своим глазам. На резной деревянной рукоятке писто-
лета были зарубки!
Шокли приветливо улыбнулся, когда Римо подошел к перегородке.
- Прошу вас, садитесь.
Говорил он слегка в нос, словно утомленно, но абсолютно чисто. Такими
вроде бы слегка простуженными голосами говорят выпускники старых универ-
ситетов Повой Англии - как бы сокращая слова, будто они недостойны долго
оставаться во рту говорящего.
- Благодарю вас,- сказал Римо.
- Чем могу быть вам полезен?
- Я друг семьи. Пришел навести справки об одном из ваших учеников. Его
имя - Тайрон Уокер.
- Тайрон Уокер? Тайрон Уокер? Одну минутку...
Шокли нажал встроенную в стол панель, и слева на столе вырос телемони-
тор. Главный методист перебрал несколько кнопок на клавиатуре компьюте-
ра, и Римо заметил, как в глазах его отразилось мерцание экрана.
- А, ну да. Тайрон Уокер.- Шокли посмотрел на Римо с улыбкой любви и
благоволения.- Вам будет приятно узнать, мистер... э-э... мистер?
- Сахиб,- представился Римо.- Бвана Сахиб.
- Так вот, мистер Сахиб, вам будет приятно узнать, что у Тайрона прек-
расная успеваемость.
- Прошу прошения?- не поверил своим ушам Римо.
- У Тайрона Уокера прекрасная успеваемость.
- Тайрон Уокер - это живая бомба замедленного действия,- сказал Римо.-
Вопрос только в том - когда именно он взорвется и причинит вред окру-
жающим. Он абсолютно безграмотен и вряд ли умеет пользоваться даже уни-
тазом. Какие у него могут быть успехи?
Говоря это, Римо приподнялся со стула, и рука Шокли медленно потяну-
лась к "магнуму". Римо сел, и Шокли снова успокоился.
- В школе у него все в порядке, мистер Сахиб. Компьютеры никогда не
лгут. Тайрон - лучший ученик в языковых искусствах, один из лучших - в
графическом изображении слова, и в числе двадцати процентов лучших в ба-
зовом вычислительном мастерстве.
- Дайте-ка я попробую догадаться,- сказал Римо. Это чтение, письмо и
арифметика?
Шокли слегка улыбнулся:
- Ну что ж, в былые времена это называлось так. До того, как мы приня-
ли на вооружение новые, передовые методы обучения.
- Назовите хоть один,- сказал Римо
- Все это изложено в одной из моих книг - Шокли повел рукой в сторону
стеллажа с книгами у себя за спиной.- "Приключения в стране образования.
Ответ на проблему расизма в школе"
- Это вы написали?- сносил Римо
- Я написал все эти книги, мистер Сахиб,- скромно ответил Шокли.- "Ра-
сизм под судом", "Неравенство в классе", "Черное культурное наследие и
его роль в обучении", "Уличный английский - веление времени".
- А вы написали что-нибудь о том, как учить детей читать и писать?
- Да. Моей лучшей работой считается "Уличный английский - веление вре-
мени". В ней говорится о том, что настоящий английский - это язык черно-
го человека, и о том, как белые властные структуры превратили его в неч-
то, чем он никогда не должен был стать, и тем самым дети черных гетто
оказались в крайне невыгод ном положении.
- Это идиотизм!
- Да неужто? Известно ли вам, что слово "алгебра" - арабского происхо-
ждения? А арабы, разумеется, черные.
- Им будет очень интересно это узнать,- заметил Римо.- Ну, и как вы
предлагаете изменить это невыгодное положение детей черных гетто в плане
английского языка?
- Следует вернуться к изначальному, истинному английскому языку. Улич-
ному английскому. Черному английскому, если хотите.
- Другими словами, раз эти неучи не умеют говорить правильно, давайте
превратим их глупость в стандарт, на который должны равняться все ос-
тальные, так?
- Это расизм, мистер Сахиб!- гневно возразил Шокли.
- Насколько я смог заметить, сами вы не говорите на уличном англий-
ском. Почему же, если он такой уж святой и чистый?
- Я получил докторскую степень в области образования в Гарварде,-
заявил Шокли, и ноздри его при этом сжались, а нос стал уже.
- Это не ответ. Получается, что вы не говорите на уличном английском,
так как сами вы для этого слишком образованны.
- Уличный английский - прекрасный язык для общения на улице.
- А что, если они захотят уйти с улицы? Что, если им понадобится уз-
нать что-то еще, кроме ста двадцати семи способов рукопожатия с похлопы-
ванием в ладоши и притопыванием? Что будет, если они окажутся в реальном
мире, где большинство говорит на нормальном английском? Они будут выгля-
деть тупыми и отсталыми, как ваша секретарша.
Римо махнул рукой в сторону двери, и перед его мысленным взором пред-
стала женщина, все еще мучительно сражающаяся с шестью словами на облож-
ке "Журнала черного совершенства и черной красоты".
- Секретарша?- переспросил Шокли. Брови его изогнулись, как два вопро-
сительных знака.
- Да. Та женщина, в приемной.
Шокли усмехнулся.
- А, вы, наверное, имеете в виду доктора Бенгази.
Херберт Фрэнк
Белоусов Валерий
Дальский Алекс
Никитин Юрий
Лондон Джек
Посняков Андрей