изображать чужих людей. Причины, по которым нас уговорили, показались нам
неясными и подозрительными, до сих пор мы их так и не поняли. Это еще
ничего, я бы к вам не прибежала, подозрительным нам показался пакет,
который принес пару дней назад какой-то жлоб. Во-первых, он по-дурацки со
мной разговаривал...
доброжелательной недоверчивости он слушает удивительно внимательно и
безошибочно вылавливает из хаоса самое важное. А говорит, что ничего не
понимает!.. Я почувствовала, что-то вроде удивления.
крокодилов и сказал, что принес для них морковь...
крокодилов меня немного сбивает.
показалось, что в его взгляде я увидела некоторый страх, после чего он
поднялся, выглянул к секретарше и потребовал немедленно позвать капитана
Рыняка. Я слегка забеспокоилась.
- Сейчас сюда придет мой сотрудник, которого они заинтересуют. То что вы
говорите, это голая правда, или вы добавили кое-что от себя?
причем лучше меня, потому что, увидев меня, будто поперхнулся. Я подумала,
что все-таки люблю милицию без взаимности.
произнес полковник. - Она может вас заинтересовать. Ей встретился какой-то
пакет, предназначенный для шефа.
пакет, потому что уже несколько недель, она играет роль совсем другого
человека, ее на это уговорили. Как ее зовут, жену?
сорвался с кресла, застыл на полпути, уставившись на меня взглядом
наполненным удивлением и страхом. Мне стало жарко и я очень нехорошо
подумала про пана Паляновского. У полковника было каменное лицо.
Романа Мачеяк в их доме живут два абсолютно посторонних человека.
почувствовала себя, как в тропиках. Я сделала несмелую попытку объяснить в
чем тут собственно дело, которую полковник подавил в зародыше. Через
несколько очень долгих минут капитан вернулся с бумагой в руке.
фиолетовое, черное, красное. Черная сумочка, черные туфли, - прочитал он с
бумаги. - Вошла в "Саву"...
костюм и бежевую сумочку, после чего одновременно перенесли взоры на ноги.
они не подходят к этому костюму, но я надеялась, что никто не обратит
внимания. Все остальное в сумке у подставного мужа, который ждет на
лестнице в торговом центре.
кресло, как человек у которого отнялись ноги. Воцарилось зловещее
молчание.
Кажется, я вам перешла дорогу?..
такие дела?.. Начните еще раз, сначала, и теперь со всеми подробностями. И
повторите тот разговор.
большую любовь пана Паляновского, которая для меня была единственным
смягчающим обстоятельством. Капитан слушал внимательно, выражение
удивления сменилось выражением угрюмой злости, он смотрел на меня с
нескрываемым упреком. Я опять добралась до пакета для шефа.
капитан.
подозрительного...
мыслью.
друга. Лицо капитана слегка посветлело.
раздраженная тем, что они постоянно перебивают меня на шефе и дают
рассказать остального. - Вся соль в содержимом пакета! Именно поэтому я
пришла.
искусства. Это определение неточное и неправильное, это следовало бы
назвать маскировкой произведений искусства. Две жуткие мазни, а под ними
старые иконы, кроме того, четыре золотые статуэтки, переделанные в
подсвечники каких свет не видел. Какие статуэтки я не знаю, мы
доковырялись только до кусочка. Все это вместе показалось нам странным.
чем-то задумался, сосредоточенно глядя на меня. Мне показалось, что они
спорят друг с другом при помощи телепатии. Афера супружеской четы Мачеяков
была им известна, в этом у меня уже не было ни малейшего сомнения, хуже
того, это, должно быть, какой-то ужасный скандал, судя по производимому
впечатлению. Полковник не принадлежал к числу людей выдающий трения,
происходящие в кругу милиции, людям вне этого круга.
Скорее всего трое. Я попрошу вас впустить их.
взломщика. Они восприняли это удивительно благодушно, после чего начали
перекрестный допрос. Мои знакомства в скверике они трактовали
легкомысленно, на вопрос гонорара почти не обратили внимания. Наконец мне
показалось, что они удовлетворены.
сказал капитан. - Где он вас ждет?
нервничает.
при помощи взглядов и капитан вышел. Полковник обратился ко мне.
маскарад? - с раздражением, осуждением и некоторым отвращением спросил он.
- На кой черт вы превратились в эту жену? Вам не приходило в голову, что
это нечто противоправное?
раскаянием. - Но бог свидетель, в первый момент я поверила в их дикие
чувства! Я люблю романы, а они меня разволновали... Проявите же хоть тень
человеческих чувств, скажите, в чем дело!
тайны, я думаю, напоминать не надо, вы сами поймете, чем грозит
разглашение. Дело в том...
отвратительным делом. От одного немецкого барона остались так называемые
сокровища, награбленные им за время войны, вы знаете, как это
происходило... Собрание произведений искусства большой ценности, наших,
советских, болгарских, даже греческих и итальянских. Где он это спрятал
неизвестно, но кто-то это нашел и теперь переправляет, а кроме того,
переправляет те жалкие крохи которые остались у нас после войны. Вы
знаете, как болезненно я к этому отношусь, и как подумаю, что вы приняли в
этом участие, что вы облегчили... Если бы я вас не знал...
меня не знали, - поспешно прервала я его, глубоко обидевшись, потому что к
такой контрабанде я относилась не менее болезненно, чем полковник. - И
вообще подождите, а то у меня инфаркт будет. Контрабанда произведений
искусства!..
идиотское выражение, потому что полковник сделал успокаивающий жест.