Чтение 24–й страницы книги ~За все с тобой рассчитаюсь~

- Это и есть Лора Максисон. Отец ее просто обожает, - сказал Тим. - А
она, между тем, совсем и некрасивая, да? Я пожал плечами.

- Если бы у тебя была дочь, ты обожал бы ее, не думая о том, красива она
или нет.

- Может быть, вы и правы, - согласился он. Дверь снова отворилась, и
мужчина средних лет, худой и сутулый, появился на пороге.

- Добрый вечер, - сказал он. - Вы что-нибудь хотите от меня?

- Да, - ответил я, рассматривая его.

Он был плешив, с большим лбом. Глаза у него были маленькие и очень близко
посаженные, лицо, подходящее к ремеслу, и вместе с тем очень хитрое.

- Можем мы войти? - спросил я.

- Боже мой, конечно! - с некоторым колебанием проговорил он, отступая в
сторону. - Но сейчас уже довольно поздно, чтобы говорить о делах.

- Лучше поздно, чем никогда, - заметил Тим, просто для того, чтобы
что-нибудь сказать.

Мы последовали за Максисоном в салон-приемную, украшенную зеленым ковром;
воздух здесь был затхлым и специфическим.

Хозяин включил свет и встал около витрины, заполненной миниатюрными
гробами.

- Итак, господа, - сказал он, нервно теребя свой галстук с фиолетовыми
полосами, - чем я могу быть вам полезен?

- Меня зовут Честер Кен, - начал я.

Он сделал резкий шаг назад и поднес руки ко рту, страх сразу же сделал
его похожим на старое животное, лицо приняло оттенок залежалого сыра.

- Не надо так пугаться, - сказал я. - Я пришел сюда, чтобы сделать
хорошее, доброе дело, хорошее и для вас, конечно. Он застучал зубами.

- Я вас прошу... - проблеял он, - ., не оставайтесь здесь... Я не могу
иметь с вами никаких дел... Я подвинул стул.

- Садитесь.

- Нравится вам или нет, - продолжал я, - но мы с вами обязательно должны
заключить эту сделку. Я вам задам несколько вопросов, и если у вас есть хоть
немного здравого смысла, вы обязательно ответите на них. Завтра в тюрьме вы
будете хоронить одну заключенную, это верно?

Он весь дрожал, но упрямо покачал головой.

- Мне нечего вам сказать. У меня официальный пост в тюрьме, и я тем самым
нарушу свои обязательства, если...

- Вы будете говорить. - Я встал. - В противном случае, я попросту заберу
вас с собой.

Я достал револьвер и ткнул его в грудь стволом. Мне показалось, что он
был готов потерять сознание, но ему удалось взять себя в руки.

- Нет.., нет, - начал он слабым шепотом.

- Вы будете говорить?

Он слабо кивнул.

Я убрал револьвер.

- О'кей. Постарайтесь отвечать побыстрее.

Он снова кивнул. Его тяжелое и прерывистое, как у умирающего, дыхание
придавало происходящему еще более мрачный оттенок.

- Завтра утром в тюрьме вы будете хоронить одну заключенную, это точно?

- Да.

- В котором часу?

- В десять часов. - А в котором часу вы должны приехать в тюрьму?

- Без десяти десять.

- Как протекает эта церемония?

Его веки дрожали, но после небольшого колебания, он ответил:

- После вскрытия я должен вместе с моими ассистентами приготовить тело.
Мы положим его в гроб и отвезем в распоряжение семьи.

- Вы кладете тело в гроб в зале вскрытий или в камере?

- В зале вскрытий.

Я сделал гримасу. Я, конечно, ожидал такого ответа, но, тем не менее, был
очень огорчен. Это означало, что я должен буду привести мисс Бондерли из ее
камеры в помещение для вскрытия. Это уже будет более затруднительно.

- А гроб готов? Он кивнул.

- Дайте посмотреть.

Он встал. В этот момент до моего слуха донесся слабый звук. Я с быстротой
молнии бросился к двери, на ходу доставая пистолет, и бросил Тиму, чтобы он
последил за Максисоно и выскочив в коридор, я услышал звук набираемого диска
телефонного аппарата. Приблизившись на кончиках пальцев, я резко распахнул
дверь.

Тощая маленькая Лора судорожно набирала номер. Увидев меня, она
вскрикнула, испугавшись. Я стремительно пересек комнату, взял из ее рук
трубку и повесил.

- Я совсем забыл про вас, мисс, - сказал я с улыбкой. - Итак, мы вызываем
полицию?

Она прижалась к стене, ужас наполнил ее некрасивое бледное личико. Рот ее
был открыт, будто она собиралась закричать.

- Тсс-с, - сказал я, - мне надо поговорить с вами. Губы ее дрожали, но
после некоторого колебания, ее рот все же закрылся. Она устремила на меня
большие испуганные глаза.

- Вы знаете, кто я такой? Не правда ли? Она кивнула, так как говорить не
могла.

- Я не хочу причинять вам зла, - продолжал я, - я прошу вас помочь мне.
Не надо меня бояться. У меня очень большие неприятности, и я сам нуждаюсь в
помощи.

Она казалась удивленной, заморгала, но ничего не ответила.

- Посмотрите на меня, разве я выгляжу таким злым, чтобы меня так бояться.

Она подняла на меня глаза и выпрямилась. Страх вдруг исчез из ее глаз.

- Нет, - тихо ответила она.

- Я совсем не злой и не хочу причинить вам зла, - уверял я ее. - Вы
прочитали, что рассказывают обо мне газеты, не так ли?

Она кивнула.

- Вы также знаете, что арестовали мисс Бондерли и что ее обвиняют в
убийстве?

Она снова кивнула. Ее страх уступил место простому женскому любопытству.

Я вынул газету, в которой был помещен портрет мисс Бондерли, и показал
его ей.

- Вы считаете, что у нее вид преступницы? Она внимательно посмотрела на
фотографию и вернула ее мне с задумчивым видом.

- Нет.

- Это не она убила Херрика, и не я. Это политическое преступление,
которое хотят взвалить на меня, потому что я приезжий и у меня плохая
репутация.

Она почему-то посмотрела на свои руки.

- Вы когда-нибудь любили, Лора? Она вздрогнула.

- Да? - продолжал я, помолчав. - И это, вероятно, плохо кончилось, не так
ли?

- Мой отец... Она остановилась.

- Хорошо, - сказал я, - меня это, конечно, не касается, но если вы
любили, то должны понять, что я сейчас испытываю. Я люблю эту женщину и
просто схожу с ума. Я должен вытащить ее из тюрьмы, даже если мне придется
оставить там свою шкуру. Вы должны помочь мне.

- Но каким же образом? - спросила она, не глядя на меня.

- Я все объясню вам. Мне нужна помощь вашего отца. Единственная
возможность заставить его помочь мне, это посеять в его сердце страх за вас.
Я вас увезу в одно приличное место. Я даю вам слово, что с вами ничего не
случится плохого и вы вернетесь домой через день - два.

Она даже подпрыгнула от неожиданности моего предложения.

- О, нет, нет! - воскликнула она. - Прошу вас, не делайте этого!
Пожалуйста, не делайте!

Я подошел к ней и приподнял ее подбородок.

- Вы все еще меня боитесь?

- Нет.

- Отлично. Тогда пошли, надо поговорить с вашим отцом, я был уверен, что
вы мне поможете.

Мы с ней вернулись в салон. Максисон со злобным видом смотрел на Тима,
который пытался походить на гангстера из Чикаго, но у него мало что
получалось.

- У вашей дочери много ума, - сказал я. - Покажите мне теперь этот гроб.

Максисон проводил нас в комнату, где помещались гробы, и указал на один
из них. Этот гроб был из фальшивого эбонового дерева, украшенный серебряными
кружевами.

- Вот, - сказал он.

Я поднял крышку, внутренность гроба была тщательно отделана, и там лежал
толстый матрац.

- Это весьма дорогое удовольствие для человека, умершего в тюрьме. Кто же
оплатит его?

- Муж, - коротко ответил Максисон, щелкнув пальцами и с любопытством
глядя на Лору.

Я вынул матрац и затем с помощью отвертки извлек закрепленную винтами
цинковую пластину, служащую как бы основанием матраца. Без матраца и
пластины по глубине выигрывалось двенадцать дюймов пространства гроба.
Наморщив лоб, я произвел в уме некоторые расчеты.

- А вы не смогли бы сделать двойное дно в гробу? - спросил я Максисона.

Он широко раскрыл глаза и уставился на меня.

- Да.., но к чему это?

- Не пытайтесь понять, - сказал я и повернулся к Лоре, которая также
стояла с широко открытыми глазами.

- Не сделаете ли вы для меня кое-что, моя кошечка? - спросил я,
похлопывая по гробу. - Лягте в него, мне необходимо кое-что подсчитать.

- О, нет! - воскликнула она, отшатываясь от меня. - Я.., я не могу..!

- Я вас очень прошу.