Чтение 24–й страницы книги ~Тиунэла~

солнца. Затем наступили короткие сумерки, и компас вспыхнул зеленым пляшущим
светом.

Боб с трудом выдерживал курс, то и дело уклоняясь от удара волн. Теперь
он был рад, что не взял с собой Паолу: шторм только набирал силу, а впереди
долгий путь к соседнему острову.

Мауки крепко держался за борт, он был счастлив: наконец-то вырвался на
свободу.

- Мауки вернется домой! - весело кричал юноша. - Друг Мауки будет добрым
гостем. Так?

- Так, Мауки.

- А белая хозяйка приедет?

- Паола на Пито-Као. Но ты молчи об этом.

- Мауки будет молчать, - с гордостью ответил юноша. - А что в этом ящике,
я буду знать? - допытывался Мауки, указывая на сейф, который они вдвоем с
Бобом едва вынесли из корабля гаянцев и с трудом дотащили до берега.

Сейчас металлический сейф лежал на дне лодки.

- Все будут знать!

Мауки с откровенным уважением посмотрел на заветный ящик, ласково
погладил его рукой и сел поближе.

- Держись, Мауки! - предостерегающе крикнул Боб. Лодку рвануло вправо,
почти перевернуло ее, и она помчалась по водяной стене, набрала несколько
метров высоты, потом со свистом устремилась вниз по узкой спирали. Винт
бешено вращался в воздухе. Облако водяной пыли окутало Боба и Мауки, вымочив
их до нитки.

Еще один рывок - и лодка плюхнулась на волну, целая и невредимая. Но
ящика в ней не было...

Горестным вздохом закончил Мауки свой рассказ.

- А костюм такой где ты достал?

- Мне подарила его добрая миссис Паола, а Хоутон научил) меня
пользоваться им. А потом все уехали, и Мауки остался один. Мауки долго ищет
ящик, но найти не может.

- Зачем он тебе? - спросил Перстенек.

- Хоутон сказал, что я тогда буду все знать, а мой народ будет жить
хорошо, и белые не будут нас обижать.

- А дальше что, Мауки?

- Я не нашел ящика. А недавно к нам пришла подводная лодка и мне сказали,
что хотят помочь найти эн-ци-кло-пе-ди-ю. А когда вы прилетели, то меня
послали к вам. На поясе у меня был мешочек, а внутри - машина. Она слышит,
что говорят при ней, а потом все рассказывает.

- Магнитофон! - воскликнул Петренко.

- Когда во время шторма появились вы в рыбе с крыльями, - Мауки
повернулся ко мне, - я был в море с жителями подводной лодки. Мы стали
убегать от вас. Потом вас увидели с подводной лодки и хотели догнать, но
лодка сильно ударилась о скалы и ее чинят.

- Выходит, не зря вы тогда удирали, - невинно улыбаясь, заметил кок.

- Потом я услышал спор жителей подводной лодки, - продолжал Мауки. - Они
обманывали меня. Один сказал, что если они найдут эн-ци-кло-пе-ди-ю, то
увезут ее далеко, чтобы о ней никто не узнал. А другой сказал, что боится,
как бы эн-ци-кло-пе-ди-ю не нашли русские, то есть вы. "Если русские найдут,
- сказал он, - то об этом узнают все, и даже темнокожие". Тогда я понял, кто
хороший, и пришел к вам совсем.

- А нет ли и сейчас при тебе магнитофона? - спросил Петренко.

- Мауки говорит правду! - гордо ответил юноша и выпрямился.

- Ну что ж, Мауки, - успокоил юношу Егорин. - Мы рады тебе, если ты
рассказал честно. Но пока тебе нельзя отлучаться даже домой. Понимаешь?

- Мауки пришел к вам совсем.

- Очень рад. Пойдем-ка, Мауки, мы тебе покажем кое-что. Мауки вошел в
кают компанию и увидел нашу находку, из-за которой я едва не врезался в
скалы.

- Это он, он! - радостно закричал Мауки. - Это эн-ци-кло-пе-ди-я! Я
видел, что есть внутри. Я знаю язык гаянцев, я много-много могу вам
рассказать!

- Знаешь гаянский язык? - переспросил я. - А не знакомо ли тебе слово
"Тиунэла", Мауки? Мауки вспоминал:

- Я слышал это слово. "Тиунэла"? Сейчас, сейчас... Мауки знает! "Тиунэла"
- так называется железная лодка.

- Теперь и мне понятно, - возбужденно сказал Егорин. - Поэтому приводная
радиостанция, спрятанная в этом сейфе, подавала такие позывные. А "уэй",
вероятно, означает "я".

- Следовательно, "Тиунэла-уэй" означает: "Я - Тиунэла"! - воскликнул
Перстенек. - Вот это находка!

Жизнь развивается непрерывно и, так сказать, комплексно. Но повествование
- ее литературное отражение, - напротив, есть цепь отдельных эпизодов,
связанных какой-то внутренней необходимостью. "Полипептид" - как сказал бы в
этом случае Василий Иванович Гирис...

Вот почему не буду рассказывать о прилете гидросамолета из Москвы, о том,
кем пополнилась наша экспедиция на случай столкновения с непрошеными гостями
с Пито-Као. Теперь гидросамолет улетел, и "Илья Муромец", весь ощетинившись
невидимыми лучами локаторов, снова остался один на глади океана.

Ночь. Баскин, Петренко, кок и я открыли широкие створки на палубе и,
полулежа в шезлонгах, размечтались.

- У гаянцев наука и техника должны быть выше, чем на Земле, - высказался
Петренко. - Вот здорово будет, если мы поймем их энциклопедию!

- А потом мы построим межзвездный корабль и полетим к гаянцам, -
предположил я.

- Да, увидеть бы их.

Резкий сигнал тревоги поднял нас на ноги. Задраив створки палубы, мы
убрали шезлонги и почувствовали, как пол под нами колышется: вертолет,
энергично набирая высоту, устремился в звездное и безлунное небо.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

"Фея Амазонки"

Мауки знал мало, а хотел знать все, ясно представлять, что же происходит
в мире, отчего десять человек заставляют работать на себя сотни людей. Он
расспрашивал старших своих соплеменников, преодолев робость, приставал к
Хоутону, еще когда служил у него в доме на Пито-Као, но в голове юноши было
порядка не больше, чем у какого-нибудь зубрилы-школьника перед экзаменом.

- Наверное, я очень глуп, Боб? - отчаявшись, спросил как-то Мауки.

- Напротив, Мауки, ты кажешься мне умным парнем, - серьезно ответил
Хоутон.

- Тогда что же такое ум?

- Ум? - Хоутон в затруднении оглянулся (разговор происходил у него в
комнате), но, увидев коричневый чемодан под кроватью, оживился. - Допустим,
что каждый человек при рождении получает ум, вот так же как и этот чемодан.
Понятно?

Юноша наморщил лоб, придирчиво анализируя сравнение, а когда уразумел, в
чем дело, улыбнулся и кивнул головой: да, ему понятно.

- Отлично. Но "чемоданы" у всех разные. У одного большой, у другого
маленький - кому какой достался: ведь природе трудно быть одинаково щедрой и
доброй в такой огромной толпе людей, какая снует по нашей планете...

Мауки весело засмеялся: образная речь Хоутона была не только понятна, но
и приятна ему.

- Затем человек идет в школу, университет - одним словом, учиться, то
есть начинает набивать свой "чемодан" всякими полезными вещами.

- Хорошо, Боб! - воскликнул Мауки.

- Да не всем. У кого чемодан маленький, тот скоро его заполнит, а потом
уже не остается места для новых знаний. Счастливчик же становится выдающимся
инженером, врачом...

- ...миллионером, - серьезно вставил Мауки.

- Нет, это не то, - прервал Хоутон, вытирая платком взмокший лоб: в роли
педагога он чувствовал себя крайне неважно. - Не прерывай. Короче говоря,
тот, у кого чемодан велик, тот ко дню получения диплома... Гм... Это значит
после окончания учения, наполняет только часть своего вместилища, и остается
уйма места уже для самостоятельной работы. Такие люди становятся учеными,
писателями, государственными деятелями.

- О, Боб, - торжественно произнес Мауки, восторженно глядя на Хоутона, -
у тебя очень большой чемодан, и еще совсем-совсем пустой!

- Как ты сказал?! - вспылил Хоутон, но тут же рассмеялся и толкнул юношу
в бок. - У тебя он еще более пустой. От души желаю тебе наполнить его:
учиться, получить знания и стать... В самом деле, кем бы ты хотел стать?

- Летчиком! - не задумываясь, ответил Мауки.

Хоутон ласково посмотрел на своего юного темнокожего друга и тяжело
вздохнул; веселое настроение разом покинуло его. Мауки почувствовал перемену
в настроении Хоутона и тревожно спросил:

- Это нельзя?

- У нас, к сожалению, почти нельзя...

- Нигде-нигде?

- Не думаю. Вот если бы ты попал, скажем, к русским, в Москву - есть
такой город, Мауки...

- А что там, в Москве? - с трепетом и надеждой спросил Мауки, навсегда
запомнив это слово.

- Там не посмотрят на цвет твоей кожи, лишь бы ты был хорошим парнем.

- Мауки хороший парень, - с горячим убеждением сказал юноша. - Мауки
хочет в Москву!