что ты теперь скажешь?
самом деле блестящая -- я от вас этого никогда не ожидал. Вы твердо уверены,
что она не заимствованная?
Стронг, -- закончил любвеобильный англичанин таким тоном, будто вопрос
только в дне отплытия.
поблагодарить вас, а тем более решить -- можем ли мы принять ваше любезное
приглашение, -- взмолилась мистрис Стронг.
пути не дольше любого пассажирского парохода, и вам будет не менее удобно.
А, сверх того, вы нужны нам, и мы не принимаем отказа.
рассматривали фотографии. Это были снимки, сделанные за все время пути,
начиная с отъезда из Америки, и девушки погрузились в их рассматривание,
причем Джэн задавала массу вопросов, а Газель отвечала целым потоком
пояснений, касающихся разных сцен и лиц.
Бедный, я часто хотела расспросить тебя о нем, но всегда забывала, когда мы
встречались.
изображен.
Он англичанин, встречался с тобой в Америке.
карточку.
этими словами она протянула карточку Джэн.
Газель! Ведь ты шутишь? Скажи, что ты пошутила. -- И прежде чем испуганная
мисс Стронг успела ее подхватить, Джэн Портер упала на пол в обмороке.
нее. Джэн тоже не заговаривала.
знала м-ра Кальдуэлла настолько близко и что его смерть могла нанести тебе
такой удар.
что не знаешь, кто он?
Кальдуэлл, из Лондона.
-- Хотелось бы верить, но его черты так глубоко врезались в мое сердце и в
мою память, что я узнала бы его в любом месте и из тысячи других. Все могли
бы спутать, но не я.
встревоженная. -- За кого ты его принимаешь?
тут ошибки?
хотелось бы, чтобы ты ошибалась, но я вспоминаю сейчас сотни маленьких
подробностей, которые тогда не имели для меня значения, потому что я считала
его Джоном Кальдуэллом, из Лондона. Он говорил, например, что родился в
Африке, а воспитывался во Франции.
устанавливающего личность Джона Кальдуэлла, из Лондона. Буквально все его
вещи были куплены или сделаны в Париже. Все, на чем были инициалы, было
помечено буквами "Ж. К. Т." или просто "Т.". Мы думали, что он почему-то
путешествует инкогнито, под первым именем -- К -- Кальдуэлл.
безжизненным тоном. -- И он умер! О, Газель, это ужасно! Один, в этом
страшном океане! Не верится, чтобы это смелое сердце перестало биться, чтобы
эти сильные мышцы навсегда успокоились и окоченели! Он, который был
олицетворением жизни, здоровья, мужской силы, станет добычей... О! -- Она не
могла продолжать и со стоном, закрыв лицо руками, опустилась, рыдая, на пол.
верной Эсмеральды. Когда она вышла, наконец, на палубу, все были поражены
происшедшей в ней грустной переменой. Не было больше прежней живой, веселой
красавицы-американки -- красавицы, пленявшей и радовавшей всех, кто знавал
ее. Вместо нее -- тихая и печальная маленькая девушка, с выражением
безнадежной грусти на лице, выражением, происхождение которого никто, кроме
Газель Стронг, не мог объяснить.
было напрасно. Иногда веселому лорду Теннингтону удавалось вызвать бледную
улыбку на ее лице, но по большей части она сидела молча, глядя широко
раскрытыми глазами на океан.
Сначала испортилась машина, и яхта два дня носилась по ветру, пока не
произвели починку. Потом неожиданно налетел шквал и снес с палубы буквально
все, что могло быть снесено. Наконец, двое матросов затеяли в кубрике драку,
и один был тяжело ранен ножом, а другого пришлось заковать в кандалы.
Наконец, помощник капитана свалился ночью за борт и пошел ко дну раньше, чем
ему успели оказать помощь. Яхта крейсировала на месте часов десять, но не
было ни малейшего признака упавшего в море человека.
подавленном состоянии. Все боялись, что худшее еще впереди, особенно моряки,
вспоминавшие всякого рода страшные предзнаменования, которые имели место в
первой половине пути, и которые сейчас они считали предвестниками какой-то
страшной грядущей трагедии.
помощника капитана, около часа ночи, страшный толчок, от которого
содрогнулась вся яхта от носа до кормы, выбросил из постелей и коек спящих
гостей и команду; машина остановилась.
потом с жалобным, душераздирающим стоном опустилась на воду и выпрямилась.
Хотя ночь была туманная, но ветра не было, море было спокойно, и было
достаточно светло, чтобы различить на воде у самого носа какую-то черную
массу.
от носа судно быстро наполняется водой. Еще через минуту прибежал снизу
матрос.
продержится и двадцати минут.
немного вещей. Дело, может быть, и не так плохо, но придется, возможно,
перейти в лодки. Лучше быть наготове. Не медлите, пожалуйста. А вы, капитан
Жерольд, будьте добры послать в трюм кого-нибудь, понимающего, чтобы точно
установить степень опасности. Тем временем надо приготовить лодки.
занялся своим делом. К тому времени, как женщины вернулись на палубу, лодки
были снаряжены, а вслед за тем вернулся офицер, который осматривал
повреждения. Но его мнения уже и не требовалось в подтверждение того, что
конец "Леди Алисы" близок.
так велика, что, по-моему, мы не продержимся и двенадцати минут.
корма уже поднялась высоко, и на палубе трудно было устоять на ногах. При
яхте было четыре лодки, их нагрузили и спустили благополучно. Пока они
быстро удалялись от маленького судна, Джэн Портер оглянулась, чтобы еще раз
посмотреть на яхту. В это самое время раздался сильный взрыв, треск и
шипение внутри судна -- котлы взорвались, и от взрыва разлетелись
перегородки и переборки; корма быстро поднималась все выше; на мгновение
яхта замерла в вертикальном положении, в виде огромной колонны,
поднимающейся прямо из глубины океана, потом быстро погрузилась головой
вперед.
так важно было, что целое состояние погружается в воду, больно было
расставаться с дорогим прекрасным другом, которого он нежно любил.
катящихся волн. Джэн Портер слегка задремала, яркие солнечные лучи разбудили
ее. Она огляделась кругом. В лодке, кроме нее, были три матроса, Клейтон и
Тюран. Она оглянулась назад, ища другие лодки, но ничто не нарушало
страшного однообразия водной пустыни -- они были одни в маленькой лодочке на
огромном Атлантическом океане.
парохода и от его опасных винтов. Он знал, кому он обязан своим настоящим
положением, и когда лежал на воде, чуть помогая себе руками, то больше всего
был огорчен тем, что так легко дал Рокову обойти себя.
уменьшались и исчезали в отдалении огни парохода, и ему даже в голову не