назад и выхватил свой меч, изогнув великолепный клинок как лук, что дало
ему преимущество в несколько драгоценных долей секунды. Он парировал удар,
но не удержал равновесия, и его выпад не достиг цели. Но все же Хардуджу
отступил.
самозванец. Хардуджу опять сделал выпад. Удар, ответный удар, - несколько
секунд слышался звон металла. Хардуджу опять поднял клинок, но в этой
позиции преимущества были на стороне великана Вэлли. Одной ошибки
достаточно. Вэлли ударил противника по руке. Это необычный ход. Если бы
Хардуджу отразил удар, Вэлли потерял бы защиту. Он не отразил. Меч
Хардуджу со звоном упал на пол, и правитель зажал рану рукой.
подождать, что скажет Нанджи. А Нанджи, помня приказ, не говорил ни слова,
и поэтому сдача не принималась.
он вспомнил маленького бога и все открывшееся ему величие. Движимый скорее
страхом, чем ненавистью, Вэлли выполнил все приказы божества, вогнал свой
меч в грудь Хардуджу. Тело обмякло, и клинок вышел легко.
потом раздался стук подошв по камням, потом все стихло. Тишину прервал
возглас Нанджи. Он двинулся было вперед, но остановился, увидев, что все
стоят на месте. Вэлли, не решаясь отвести глаз от Четвертого, выразил ему
ритуальную благодарность. Тот, судорожно сглотнув, переводил взгляд с
мертвого тела на эту Немезиду, вынырнувшую из Реки. Несколько секунд в
воздухе висела некая неопределенность - как секундант правителя отнесется
к тому, что сейчас произошло? Как к честному поединку? Или же он позовет
охрану и тогда умрет? Основания для таких сомнений были: не все правила
были соблюдены в точности, но вины Вэлли тут не было, и воин хорошо это
понимал. Он обнажил меч, приветствуя старшего. Вэлли ответил.
Устанавливается мир, во всяком случае, на какое-то время.
полагается, опустился на одно колено и протянул его Вэлли, нарушая
торжественный ритуал довольной ухмылкой. Когда тебя силой заставляет
служить какой-то совершенно голый незнакомец - это одно, но когда ты вдруг
оказываешься на стороне победителя в некоей важной схватке - это уже
совсем другое.
украшенное, что эфес стал слишком тяжел, нарушая равновесие. Но тем не
менее теперь он принадлежит Вэлли, и за него можно получить большую сумму
денег. Кроме того, он все равно лучше, чем меч Нанджи. Согласно традиции,
тот, кто выигрывает поединок, делает подарок своему секунданту.
кухню, там ему место.
повелитель!
убитого.
светлейшего Хардуджу?
остались на ступенях. Один в зеленой юбке и двое - в красных. Шестой и
двое Пятых. Они шли через двор. По ступеням храма спускались новые воины,
люди подходили и с другой стороны.
- одна из обязанностей секунданта. Еще не все кончено. Тарру, возможно,
захочет отомстить за Хардуджу. Исполняя обязанности правителя, он,
вероятно, сможет поднять на незнакомого захватчика всю охрану, хотя это и
противоречит воинским заповедям. Наступил упадок сил, и Вэлли чувствовал
сильное утомление.
стоял седой ветеран, иссеченный шрамами, но его небольшое тело было
гибким, а взгляд - острым. На нем была чистая аккуратная зеленая юбка и, в
отличие от Хардуджу, никаких камней и украшений. Глубокие морщины
придавали лицу суровость. Хотя он и ниже рангом, справиться с ним не
так-то просто, и он находится в гораздо лучшей форме, чем был его
правитель.
острый взгляд с сапфира на эфесе меча на пропитанные кровью сандалии. Если
секундант Хардуджу принял вызов на поединок как на честный бой, то мстить
он не должен, но, как и предсказывал бог, соблазн, заключавшийся в этом
мече, слишком велик. Убей чудовище - получишь сокровище, игра стоит свеч.
позиции секундантов.
далеко, что чуть не убил противника. Опять эта вспышка ярости? Тарру
реагировал медленно. Он сделал еще один выпад, который Вэлли отвел без
труда. Понимая, что никакая опасность ему не угрожает, Вэлли расслабился и
теперь только отводил эти легко предсказуемые удары, направляя каждый по
своему желанию и не предпринимая никаких попыток к нападению.
секунды летели. Уже собиралась толпа, и второй Пятый кричал, чтобы люди не
подходили близко.
удар, выпад... Под раскаленным небом лицо Тарру разгорелось, он тяжело
дышал.
отличное занятие. Ему едва ли нужно переставлять свои израненные ноги, а
руку в таком положении он может держать хоть весь день. Тарру по праву
носил шестой ранг - так говорили Вэлли глаза Шонсу, но для Седьмых нет
верхнего предела, и Шонсу мог бы с тем же успехом иметь восьмой или
девятый. Он во всем превзошел старика. Вэлли не решался оглянуться, но он
знал, что среди собравшихся зрителей есть и воины. Интересно, что
чувствует сейчас Тарру? Напряжение уже сказывалось, дышать ему становилось
все труднее. Он затеял поединок, и теперь, не в силах достичь своей цели,
старик выглядел смешно. Что он чувствовал теперь, что последовало за
вспышкой алчности - гнев? Страх? Унижение?
остекленевшие глаза. Он явно чувствовал себя побежденным. Вэлли сделал
вид, что пытается подавить зевок. Где-то в толпе раздались слабые смешки и
послышался свист.
на что надеяться.
решался отвести взгляд от своего противника. Пришлось ограничиться лишь
быстрым кивком.
оказаться роковыми. Совершенно невозможно, чтобы вызов на смертный
поединок закончился без крови. Сообразит ли парень?
секунданту. Какое-то время Тарру пытался перевести дух, а потом подошел к
Вэлли для церемонии примирения.
который он мог - и должен был испытывать, он скрыл в официальной церемонии
представления своего секунданта.
моего подопечного, господина Трасингджи пятого ранга.
Это ученик Нанджи, воин второго ранга, мой вассал.
связан клятвой крови? Нанджи надулся как индюк и произнес официальные
слова приветствия.
обмениваясь подобно китайским мандаринам бессмысленными любезностями, но
Вэлли очень устал, и все эти церемонии казались ему глупостью.
отдано должное уважение? - спросил он, и Тарру поклонился. - Пожалуй, и
мне самому необходимы заботы целителя. Не могли бы вы сказать мне, где я
могу отдохнуть?
для столь замечательного воина. Но если ваша милость любезно снизойдет до
того, чтобы принять наше скромное гостеприимство, мы почтем это за честь.
выяснил, что на самом деле самое безопасное место - это логово льва.
чего я тотчас же вернусь сюда.
Максимов Альберт
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий