воспоминания и, отдаваясь любимому занятию, мало заботится о результатах
своего труда. Ну, а все остальное стало уже делом случая...
усадить их рядом за столом, и они продолжали оживленно беседовать и во время
обеда.
стороны маленького лысого человека, некоего доктора Кергаридека, который ни
с того ни с сего спросил его, откуда он родом. В первую минуту, несколько
удивленный этим вопросом, Эрик ответил, что он швед, а вернее говоря,
норвежец, и что семья его проживает недалеко от Бергена. Затем Эрик
поинтересовался причиной такого любопытства.
наблюдаю за вами, сидя за столом. Мне никогда не приходилось видеть такое
классическое выражение кельтского типа. Надо вам сказать, что я весьма
пристрастен к кельтской культуре. И вот впервые в жизни мне довелось
столкнуться со всеми признаками кельтского типа у скандинава! Быть может, в
этом скрывается ценнейшее указание для науки? Быть может, следует отнести
Норвегию к областям, которые некогда посещались нашими галльскими предками?
ценность его гипотезы, как доктор Кергаридек повернулся к нему спиной, чтобы
приветствовать даму, входившую в эту минуту в салон морского префекта, и
начатый разговор оборвался. Молодой лейтенант наверняка не вспомнил бы об
этом эпизоде, если бы на следующий день, проходя по примыкающей к рынку
улице, доктор Швариенкрона вдруг не сказал ему при виде погонщика быков из
Морбиана:
твоем кельтском происхождении, то здесь бы оно окончательно рассеялось! Ты
только погляди, как все эти бретонцы похожи на тебя! Ведь у них такой же
матовый цвет лица, такой же удлиненный череп, такие же карие глаза, темные
волосы и даже такая же осанка, как у тебя!.. Нет, что бы ни говорил
Бредежор, ты - чистокровный кельт. Можешь быть в этом уверен!
Кергаридек. И профессор Швариенкрона пришел в такой неописуемый восторг, что
в течение целого дня ни о чем другом не мог говорить.
морского префекта. Можно было даже предположить, что он намеревался
отправиться туда в своем обычном костюме, так как именно в нем он сел в
лодку в назначенный для обеда час. Но, очевидно, необходимость расстаться со
своим неизменным цилиндром показалась Тюдору Броуну столь тягостной, что в
ту самую минуту, когда он собирался уже переступить порог префектуры, он
круто повернул назад. В тот вечер его больше никто не видел.
Герсебома, что Тюдор Броун возвратился на судно около семи часов вечера и
пообедал в одиночестве. После обеда он прошел в каюту капитана, чтобы
взглянуть на морскую карту, а потом около восьми часов уехал на той же самой
шлюпке, которая доставила его с берега. Таковы были последние сведения,
полученные об этом человеке.
хорошо известно, что ремонт машины закончен, огни в топках разведены и
отплытие "Аляски" не может задержаться. Капитан лично всех об этом
предупредил. Поэтому он отдал приказ сняться с якоря.
предельной скоростью плывшая к "Аляске". Все.подумали, что на ней находится
Тюдор Броун, но вскоре убедились, что она привезла только письмо. Ко
всеобщему удивлению, это письмо было адресовано Эрику.
Дюрьена, генерального консула в отставке, члена Французского географического
общества. На ней было написано карандашом:
ученого глубоко растрогали его. Когда юноша покидал эту гостеприимную землю,
где он провел не более трех дней, ему казалось, что он расстается с родиной.
Эрик бережно спрятал визитную карточку г-на Дюрьена в бумажник, подумав, что
прощальный привет благородного старца принесет ему счастье.
шесть часов вечера она рассталась с лоцманом, который пожелал ей
благополучного плавания.
столь же внезапно, как в летние дни. Надвигалась ночь, и вскоре совсем
стемнело, так как луна должна была взойти только в десять вечера. Эрик,
несший первую вахту, неслышными шагами прохаживался по шканцам56. Ему
казалось, что вместе с Тюдором Броуном исчезли все злые силы, угрожавшие
экспедиции.
думал Эрик.
Броуну захотелось избежать длительного обхода, который "Аляска" должна была
сделать, чтобы попасть в Египет. Пока судно будет огибать Францию и Испанию,
он сможет, если ему заблагорассудится, провести неделю в Париже или в любом
другом городе, лежащем на пути, чтобы потом встретить "Аляску" в одном из
тех портов, куда она зайдет за почтой, будь то Александрия или Суэц, Аден
или Коломбо на Цейлоне, Сингапур или даже Иокогама.
отсутствовал, и этого было вполне достаточно, чтобы все почувствовали
большое облегчение.
самой сердечной и непринужденной обстановке. За десертом был провозглашен
тост за успех экспедиции, который каждый про себя, более или менее
отчетливо, связывал с исчезновением Тюдора Броуна. Затем все поднялись на
палубу, чтобы выкурить сигару.
Сен-Матьё, Пьер-Нуар и Уэссан. На юге остались позади яркий фонарь Бек-дю-Ра
и цепочка мигающих огней Тевеннека. Неподвижный свет на скале Бек-дю-Ра
указывал, что судно находится на правильном пути. По левому борту "Аляски"
через каждые четыре секунды вспыхивали и тотчас же гасли огни на острове
Сен. Свежий северо-восточный ветер ускорял ход корабля, давая крен на левую
сторону. Впрочем, судно испытывало незначительную бортовую качку, хотя море
было неспокойно.
заканчивал подъем лага57.
нему, чтобы узнать результаты измерения.
пятидесяти - шестидесяти дней! - сказал улыбаясь доктор.
много угля до Берингова пролива.
он вынул из большого ящика наклеенную на холст карту, лежавшую под
барометрами и морскими часами, и развернул ее на письменном столе,
освещенном ярким светом большой карсельной59 лампы. Эта карта, составленная
британским адмиралтейством, показывала самые мельчайшие особенности
прибрежной морской полосы между 47° и 49° северной широты и 4° и 5° западной
долготы от Гринвича, то есть тех самых мест, где сейчас находилась "Аляска".
Карта была величиною почти с квадратный метр. Очертания побережья, острова,
неподвижные и вращающиеся маяки, песчаные отмели, глубины, всё, вплоть до
путей следования, было подробнейшим образом обозначено на этой карте. С
такой картой и компасом, казалось, даже ребенок мог бы провести самый
большой корабль через эти коварные места, где еще недавно опытный офицер
французского морского флота, лейтенант Маж, исследователь Нигера, потерпел
крушение вместе со своими спутниками на корабле "Мажисьен" ("Чародейка"),
после того, как там уже затонул пароход "Сане" и многие другие суда.
водах. И в самом деле, только необходимость зайти в Брест привела его сюда,
иначе он шел бы в открытом море. Потому капитан мог рассчитывать только на
внимательное изучение карты и старался не отклониться с правильного пути. Но
маршрут был самым простым. Оставив слева Пуа-дю-Ван, Бек-дю-Ра и остров Сен,
почти всегда окутанный водяной пылью ревущих волн, на котором, по преданию,
некогда обитали девять жриц-друид60, "Аляска" должна была взять курс на
запад, чтобы затем повернуть на юг, когда она попадет в открытое море.
Неподвижный огонь на острове точно указывал ее местонахождение, и, судя по
карте, менее чем в четверти мили к западу от этого маяка остров заканчивался
цепью отвесных скал, вдающихся в открытое море, достигающее здесь
стометровой глубины. Так как этот ориентир был особенно важен в такую темную
ночь, капитан, тщательно изучив карту, решил приблизиться к нему на более
близкое расстояние, чем он сделал бы это при дневном свете. Поднявшись на
палубу, он окинул взглядом море и приказал Эрику повернуть на двадцать пять
градусов к юго-западу.
ослышался.
путь вам не по вкусу?
чистосердечно сказал Эрик. - Я предпочел бы и дальше держать на запад.
полученный приказ. Ведь его начальник был испытанным моряком, которому можно
было полностью довериться.