от усталости, чем самое освежающее купание. Аргумент подействовал, и в
Понедельнике открылись такие неисчерпаемые запасы энергии, что Миляга не мог
ему не позавидовать. Он двинулся вперед расчищать Маэстро путь, и вскоре они
достигли почерневших руин, которые остались от стен дворца. Над курганами
обломков возвышались два столба, на которых когда-то висели громадные
ворота. Теперь по правой колонне взбирались неутомимые ручейки и
устремлялись вверх сверкающей дугой, которая падала прямо на вершину левой
колонны. Зрелище было совершенно завораживающим, и Миляга полностью
погрузился в его созерцание. Понедельник тем временем двинулся вперед в
одиночку.
откуда доносились крики Понедельника. Через некоторое время он обнаружил
паренька в одном из внутренних двориков, где тот переходил вброд через
поросший лилиями пруд, устремляясь к фигуре, которая стояла под колоннадой
на другом берегу. Это была Хои-Поллои. Волосы ее прилипли к голове, словно
она только что выкупалась, а грудь, на которую Понедельник так мечтал
приклонить свою голову, была обнажена.
брызги и лилии.
с себя промокшую рубашку. Миляга двинулся вслед за ним. Когда он достиг
другого берега, на Понедельнике оставались одни трусы.
я отведу вас наверх.
за руку. - Но сначала мне надо отвести его в покои.
теми гигантами, которые возвышались внутри. Их фантастический рост был
вызван буквально разлитой в воздухе атмосферой святости. На ветвях и среди
гигантских корней Миляга заметил немало детей и женщин, но мужчин нигде
видно не было. Скорее всего, если бы не сопровождение Хои-Поллои, их
попросили бы отсюда удалиться. Можно было только догадываться, что произошло
бы, попытайся они ослушаться, но Миляга не сомневался, что у тех сил,
которые пронизывали здесь воздух и землю, нашлись бы способы настоять на
своей воле. Он знал, что это были за силы. Те самые Богини, о существовании
которых он впервые услышал на кухне Мамаши Сплендид.
дорогу такие быстрые и глубокие потоки, что перейти их вброд было
невозможно, и Хои-Поллои вела их в обход к мостам или валунам, по которым
они перебирались на ту сторону и, вернувшись обратно, по другому берегу,
возобновляли путь. Чем дальше они продвигались, тем больший трепет ощущал
Миляга в воздухе, но хотя на языке у него вертелись тысячи вопросов, он
предпочел помалкивать, чтобы не обнаружить своего невежества. Время от
времени Хои-Поллои роняла какие-то фразы, но они были столь отрывочными, что
сами по себе представляли неразрешимые загадки.
металла, который некогда был боевой машиной Автарха.
задумчиво произнесла:
океане, что я вряд ли его когда-нибудь увижу. Дети, конечно, увидят. Это-то
и есть самое чудесное...
струящейся воды, и, повернувшись к Миляге, сказала:
Хои-Поллои остановила его нежным поцелуем в шею.
случиться.
утащить себя прочь.
раздвинул пальцами прохладный занавес и шагнул внутрь. После всего изобилия
жизни снаружи строгость и масштаб открывшегося помещения потрясли его.
Впервые за свое путешествие по преображенному дворцу он оказался в месте,
где еще жил дух безумного честолюбия его брата. В зале виднелось лишь
несколько зеленых побегов, и совсем не было ручьев, за исключением жидкой
двери у него за спиной и такой же арки в противоположном конце. Однако
Богини преобразили и эти покои. В стенах зала, прежде лишенных окон, теперь
повсюду виднелись отверстия, превращая его в соты, пронизанные мягким
вечерним светом. Из мебели в зале был только один стул, неподалеку от арки.
Держа на коленях грудного младенца, на стуле сидела Юдит. Когда Миляга
вошел, она оторвала взгляд от ребенка и посмотрела на него с улыбкой.
слова. Когда она говорила, лучи, проникавшие сквозь отверстия в стенах,
вспыхивали ярче.
поближе?
голову, что ты обязательно захочешь увидеть ребенка.
подобно деревьям и цветам, развивалась очень быстро. Она не лежала, а скорее
сидела, крепко вцепившись своей сильной ручкой в длинные волосы матери.
Груди Юдит были обнажены и нежно прижимались к ней, но она, похоже,
совершенно не хотела ни есть, ни спать. Ее серые глаза были внимательно
устремлены на Милягу.
знаешь, я ушел из Пятого внезапно, никого не предупредив. Я до сих пор
чувствую себя виноватым, но...
самое.
ухватилась за нее.
пристальным взглядом. - Хуззах? - сказал он, приблизив к ней свое лицо) -
Хуззах. Я - Миляга.
словах человека. - Она знала об этой зале еще до того, как она появилась. И
она знала, что рано или поздно ты придешь сюда.
с Юдит. Пусть это останется еще одной тайной этого необычного места.
в голосе ее послышались нотки нежной печали. - Весь город... весь город -
это доказательство того, что из зла можно сотворить добро.
ребенка на руки и поднимаясь со стула.
разбросанных по земле игрушек. Хуззах указала вниз пальчиком и радостно
залепетала.
спиной. Она нагнулась и подобрала выбранную Хуззах игрушку. - Но здесь -
нет. Особенно с тех пор, как появилась Хуззах. Понимаешь, пока ее не было, я
никогда по-настоящему не чувствовала себя реальной. Я была призраком другой
Юдит. - Она выпрямилась и обернулась к Миляге. - Ты знаешь, я ведь до сих
пор не могу вспомнить свою жизнь. Так, какие-то обрывки иногда всплывают, но
ничего существенного. Такое чувство, будто я все время жила во сне. Но она
разбудила меня, Миляга. - Юдит поцеловала ребенка в щеку. - Она сделала меня
настоящей. До нее я была только копией. Мы с ним вместе были копиями. Он это
знал, и я это знала. Но мы создали что-то новое, чего еще никогда не было на
Сертаков Виталий
Конюшевский Владислав
Никитин Юрий
Гуревич Георгий
Посняков Андрей
Перумов Ник