для решения задач, по духу близкую кибернетике. Вскоре затем арестован.
Тюремный путь его известен мне лишь несколькими точками, которые ставлю я
неуверенно: сибирская ссылка (в ссылке писал работы и публиковал под чужим
именем в трудах Сибирской экспедиции Академии Наук), Соловки, после их
ликвидации -- Крайний Север, по некоторым сведениям Колыма. И там занимался
флорой и минералами (это -- сверх работы киркой). Не известно ни место, ни
время его гибели в лагере. По одним слухам -- расстрелян во время войны.
Ефремовского уезда, с которым в 1950-52 годах сидел вместе в Экибастузе, но
недостаточно я о нём помню, надо бы подробнее. В 1929 году 17-летним парнем
он убил председателя своего сельсовета, бежал. Просуществовать и скрываться
после этого не мог иначе, как вор. Несколько раз садился в тюрьму, и всё как
вор. В 1941 году освобожден. Немцы увезли его в Германию, думаете --
сотрудничал с ними? Нет, дважды бежал, за то попал в Бухенвальд. Оттуда
освобожден союзниками. Остался на Западе? Нет -- под собственной фамилией
("Родина простила, Родина зовёт!") вернулся в село, женился, работал в
колхозе. В 1946 году посажен по 58-й статье за дело 1929 года. Освободился в
1955-м. Если эту биографию развернуть подробно, она многое объяснила бы нам
в русских судьбах этих десятилетий. К тому же Комов был типичным лагерным
бригадиром -- "сыном ГУЛага". (Даже в каторжном лагере не побоялся
начальнику на общей поверке: "Почему у нас в лагере -- фашистские порядки?")
незаурядного (по личным качествам, по твёрдости взглядов) социалиста;
показать его многолетние мытарства по передвижкам Большого Пасьянса.
эмведиста -- Гаранина, или Завенягина, или малоизвестного кого-то.
начале 1967 года *(4), не рассчитываю я больше, что достанется мне
возвратиться к теме Архипелага.
Крыму.
социалистическую!]"
Например, от слова [каторга]. А это -- хорошее, тяжёлое слово, это не
какой-нибудь недоносок ДОПР, не скользящее ИТЛ. Слово [каторга] опускается с
судейского помоста как чуть осекшаяся гильотина и еще в зале суда перебивает
осуждённому хребет, перешибает ему всякую надежду. Слово "каторжане" такое
страшное, что другие арестанты, не каторжане, думают между собой: вот уж
где, наверное, палачи! (Это -- трусливое и спасительное свойство человека:
представлять себя еще не самым плохим и не в самом плохом положении. На
каторжанах [номера]! -- ну, значит, отъявленные! На нас-то с вами не повесят
же!.. Подождите, повесят!)
держаться столетиями. Безо всякой пролетарской надобности он приращивал
отрубленные второпях: "офицер", "генерал", директор", "верховный". И через
двадцать шесть лет после того, как Февральская революция отменила каторгу --
Сталин снова её ввёл. Это было в апреле 1943-го года, когда Сталин
почувствовал, что, кажется, воз его вытянул в гору. Первыми гражданскими
плодами сталинградской народной победы оказались: Указ о военизации железных
дорог (мальчишек и баб судить трибуналам) и, через день (17 апреля), -- Указ
о введении каторги и виселицы. (Виселица -- тоже хорошее древнее
установление, это не какой-нибудь хлопок пистолетом, виселица растягивает
смерть и позволяет в деталях показать её сразу большой толпе). Все следующие
победы пригоняли на каторгу и под виселицу обречённые пополнения -- сперва с
Кубани и Дона, потом с левобережной Украины, из-под Курска, Орла, Смоленска.
Вслед за армией шли трибуналы, одних публично вешали тут же, других отсылали
в новосозданные каторжные лагпункты.
Норильске, и в Джезказгане). Цель почти не скрывалась: каторжан предстояло
умертвить. Это откровенная душегубка, но, в традиции ГУЛага, растянутая во
времени -- чтоб обречённым мучиться дольше и перед смертью еще поработать.
Обшитые досками и обсыпанные опилками, эти палатки становились как бы
лёгкими бараками. В такую палатку полагалось 80 человек, если на вагонках,
100 -- если на сплошных нарах. Каторжан селили -- по двести.
жилья. Каторжанам установили двухсменный двенадцатичасовой рабочий день без
выходных -- поэтому всегда сотня была на работе, а сотня в бараке.
подбодряли автоматами. По пути в зону могли по прихоти полоснуть их строй
автоматной очередью -- и никто не спрашивал с солдат за погибших. Изморенную
колонну каторжан легко было издали отличить от простой арестантской -- так
потерянно, с трудом таким они брели.
долблении бутового камня под полярными норильскими вьюгами они получали за
полсуток -- один раз 10 минут обогревалки.) И как можно несуразнее
использовались двенадцать часов их отдыха. За счёт этих двенадцати часов их
вели из зоны в зону, строили, обыскивали. В жилой зоне их тотчас вводили в
никогда не проветриваемую палатку -- барак без окон -- и запирали там. В
зиму густел там смрадный, влажный, кислый воздух, которого и двух минут не
мог выдержать непривыкший человек. Жилая зона была доступна каторжанам еще
менее, чем рабочая. Ни в уборную, ни в столовую, ни в санчасть они не
допускались никогда. На всё была или параша, или кормушка. Вот какой
проступила сталинская каторга 1943-44-го годов: соединением худшего, что
есть в лагере, с худшим, что есть в тюрьме. *(1)
каторжан -- проверка не просто счетом поголовья, как у зэков, но
обстоятельная, поименная перекличка, при которой каждый из ста каторжан
дважды в сутки должен был без запинки огласить свой [номер], свою постылую
фамилию, имя, отчество, год и место рождения, статьи, срок, кем осужден и
конец срока; а остальные девяносто девять должны были дважды в сутки все это
слушать и терзаться. На эти же двенадцать часов приходились и две раздачи
пищи: через кормушку раздавались миски и через кормушку собирались. Никому
из каторжан не разрешалось работать на кухне, никому -- разносить бачки с
пищей. Вся обслуга была -- из блатных, и чем наглее, чем беспощаднее они
обворовывали проклятых каторжан -- тем лучше жили сами, и тем больше были
довольны каторжные хозяева -- здесь, как всегда за счёт Пятьдесят Восьмой,
совпадали интересы НКВД и блатарей.
морили еще и голодом, -- то по ведомостям им полагались жалкие, а тут еще
трижды разворованные добавки "горняцких" и "премблюд". И все это долгой
процедурой совершалось через кормушку -- с выкликом фамилий, с обменом мисок
на талоны. И когда можно было бы наконец свалиться на нары и заснуть --
отпадала опять кормушка, и опять выкликались фамилии, и начиналась выдача
тех же талонов на следующий день (простые зэки не возились с талонами, их
получал и сдавал на кухню бригадир).
покойных часа для сна.
получать посылок, ни писем (в их гудящей задурманенной голове должна была
погаснуть бывшая [воля] и ничего на земле не остаться в неразличимой
полярной ночи, кроме труда и этого барака).
единицы до тысячи) -- 28 тысяч первых воркутинских каторжан -- все ушли под
землю за один год.
и каторжане ложились под поезд, чтобы кончать это всё скорей. Две дюжины
человек с отчаяния убежали в тундру. Их обнаружили с самолетов, расстреляли,
потом убитых сложили у развода.
номера на спине и на головных косынках. Они работали на всех подземных
работах и даже, и даже... -- перевыполняли план!.. *(3)
остановитесь! [О ком] вы смеете нам говорить? Да! Их содержали на
истребление, -- и правильно! Ведь это -- предателей, полицаев, бургомистров!
Так им и надо! Уж вы не жалеете ли их?? (Тогда, как известно, [критика]
Афанасьев Роман
Фазиль Искандер
Контровский Владимир
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий