Чтение 234–й страницы книги ~Графиня Де Шарни~

удержать лишь благодаря поддержке общественного мнения, я смогу быть вам
по-настоящему полезен лишь при одном условии.

- Какое это условие?

- Пусть будет объявлено во всеуслышание, государь, что я и два моих
коллеги остались в кабинете министров ради того, чтобы санкционировать оба
только что принятых декрета.

- Это немыслимо! - вскричал король.

- Невозможно! Невозможно! - подхватила королева.

- Вы отказываетесь?

- Мой самый страшный враг, - заметил король, - не навязал бы мне более
жестких условий, нежели ваши.

- Государь! - отвечал Дюмурье. - Даю слово дворянина и солдата, что
считаю их необходимыми для вашей безопасности.

Поворотившись к королеве, он продолжал:

- Ваше величество! Если это не нужно вам самой; если бесстрашная дочь
Марии-Терезии не только презирает опасность, но по примеру своей матери
готова идти ей навстречу, то вспомните хотя бы, что вы не одна; подумайте о
короле, подумайте о своих детях; вместо того, чтобы подталкивать их к
пропасти, помогите мне удержать его величество на краю бездны, над которой
повис трон! Если я счел необходимым одобрение двух декретов, прежде чем вы,
ваше величество, выразили свое пожелание освободиться от трех мешающих вам
мятежных министров, - прибавил он, обращаясь к королю, - судите сами, ваше
величество, насколько необходимым я считаю это одобрение; если вы
согласитесь на отставку этих министров, не одобрив при этом декретов, у
народа будет две причины для ненависти к королю: народ будет считать ваше
величество врагом Конституции, а отправленные в отставку министры станут в
глазах общественности мучениками, и я не могу поручиться за то, что через
несколько дней более серьезные события не будут угрожать вашей короне и
вашей жизни. Предупреждаю вас, ваше величество, что я не могу, даже ради
того, чтобы вам угодить, пойти - не скажу против своих принципов, но против
своих убеждений. Дюрантон и Лакост со мной согласны; однако я не уполномочен
говорить от их имени. Но что касается меня, то я вам уже сказал, государь, и
я готов еще раз это повторить: я останусь в совете министров лишь в том
случае, если ваше величество одобрит оба декрета.

Король сделал нетерпеливое движение.

Дюмурье поклонился и пошел к двери.

Король и королева переглянулись.

- Сударь! - остановила генерала королева. Дюмурье замер.

- Подумайте сами, как тяжело королю санкционировать декрет, согласно
которому в Париже соберутся двадцать тысяч негодяев, в любую минуту готовых
нас растерзать!

- Государыня! - отвечал Дюмурье. - Опасность огромная, мне это известно;
вот почему надо смотреть ей прямо в лицо, однако не следует ее
преувеличивать. В декрете говорится, что исполнительные власти укажут место
сбора этих двадцати тысяч людей, среди которых отнюдь не все - негодяи; в
декрете также говорится, что военному министру вменяется в обязанность
навести порядок в огромной армии и увеличить число офицеров.

- Да ведь военный министр - Серван!

- Нет, государь; с той минуты, как Серван подаст в отставку, военным
министром буду я.

- Ах вот как? Вы? - переспросил король.

- Так вы возглавите военное министерство? - удивилась королева.

- Да, ваше величество! И я поверну против ваших врагов меч, занесенный
над вашей головой.

Король и королева опять переглянулись, словно советуясь.

- Предположим, - продолжал Дюмурье, - что местом расположения этих людей
я назначу Суассон, а во главе этой толпы поставлю надежного и умного
наместника и двух расторопных офицеров; они разобьют этих людей на
батальоны; по мере того, как они будут вооружаться, министр, идя навстречу
просьбам генералов, будет посылать их на границы, и тогда, как вы видите,
государь, декрет, задуманный как средство ущемления ваших интересов,
окажется весьма вам полезен.

- А вы уверены, что добьетесь разрешения разместить этих людей в
Суассоне? - спросил король.

- За это я отвечаю.

- В таком случае портфель военного министра - ваш.

- Государь! - молвил в ответ Дюмурье. - В министерстве иностранных дел
мои обязанности необременительны, и я легко с ними справляюсь; не то -
военное министерство: ваши генералы - мои враги; вы только что имели случай
убедиться в их слабости; мне придется отвечать за их ошибки; но коль скоро
речь идет о жизни вашего величества, о безопасности королевы и ее
августейших детей, о спасении Конституции, я согласен! Итак, могу ли я
считать, государь, что мы пришли к общему мнению относительно одобрения
декрета о двадцати тысячах федератов?

- Если вы - военный министр, я полностью полагаюсь на вас.

- В таком случае давайте перейдем к декрету о священниках.

- Что касается этого декрета, сударь, то я вам уже сказал, что он никогда
не будет утвержден мною.

- Государь! Вы сами поставили себя перед необходимостью принимать это
решение, когда санкционировали первый декрет.

- Тогда я допустил промах и упрекаю себя за свою ошибку; однако это не
причина, чтобы ее повторить.

- Государь! Ежели вы не утвердите этот декрет, вы совершите еще большую
ошибку, чем в первый раз!

- Государь! - вмешалась королева. Король поворотился к Марии-Антуанетте.

- Неужто и вы просите меня об этом, ваше величество? - удивился король.

- Государь! - отвечала королева. - Я должна признать, что, выслушав
доводы господина Дюмурье, я полностью с ним согласна.

- Ну что ж, в таком случае... - начал король.

- Что, государь?.. - в нетерпении подхватил Дюмурье.

- Я согласен, с тем, однако, условием, что вы как можно скорее избавите
меня от трех бунтовщиков.

- Поверьте, государь, что я сделаю это при первом же удобном случае, -
пообещал Дюмурье, - а я уверен, что такой случай не замедлит представиться.

Поклонившись королю и королеве, Дюмурье удалился. Оба они провожали
взглядом новоиспеченного военного министра до тех пор, пока за ним не
захлопнулась дверь.

- Вы заставили меня дать согласие, - заметил король, - что вы можете
теперь мне по этому поводу сказать?

- Прежде всего вам следует дать согласие на декрет о двадцати тысячах
человек, - сказала королева, - пусть он устроит лагерь в Суассоне, пусть
рассредоточит эту огромную армию, а уж потом... Потом будет видно, что
делать с декретом о священнослужителях.

- Но он напомнит мне о данном мною слове!

- К тому времени он себя скомпрометирует и будет у вас в руках.

- Да нет, это я буду у него в руках: он заручился моим словом.

- Ба! Ну, этому горю легко помочь, стоит лишь вспомнить вашего наставника
герцога де ла Вогийона!

Взяв короля за руку, она увлекла его в соседнюю комнату.

Глава 12

СЛУЧАЙ

Как мы уже сказали, настоящая война завязалась между улицей Генего и
Тюильрийским дворцом, между королевой и г-жой Ролан.

Странная вещь! Обе женщины оказывали на своих мужей такое влияние,
которое в конечном счете привело всех четверых к смерти.

Правда, все они пришли к ней разными путями. Только что описанные нами
события происходили 10 июня; 11-го вечером Сорван в веселом расположения
духа вошел к г-же Ролан.

- Поздравьте меня, дорогая! Я имел честь только что вылететь из совета
министров! - сообщил он.

- Как это произошло? - стала допытываться г-жа Ролан.

- Вот как было дело: нынче утром я отправился к королю с докладом по
своему ведомству, после чего горячо взялся за вопрос о лагере для двадцати
тысяч человек, однако...

- Однако?

- Едва я раскрыл рот, как король с недовольным видом от меня отвернулся;
а вечером ко мне пришел господин Дюмурье и от имени его величества отобрал
портфель военного министра.

- Дюмурье?

- Да.

- Он играет в этом деле отвратительную роль; впрочем, меня это не
удивляет. Спросите у Ролана, что я ему сказала об атом человеке в тот день,
когда я его впервые увидела... Кстати, мы располагаем сведениями о том, что
он ежедневно видится с королевой.

- Это предатель!

- Нет, он - честолюбец. Ступайте за Роланом в Клавьером.

- А где Ролан?

- В министерстве внутренних дел.

- Чем же в это время займетесь вы?

- Я сяду за письмо, которое покажу вам по вашем возвращении... Идите.

- Вы и впрямь олицетворяете собой богиню Разума, на которую издавна
ссылаются философы.

- А умные люди ее уже нашли... Не возвращайтесь без Клавьера.

- Выполняя эту вашу просьбу, я, по-видимому, буду вынужден заставить вас
ждать.

- Для составления письма мне понадобится час.

- Отлично! Да помогут вам Гений и Франция! Серван вышел. Не успела за ним