Чтение 237–й страницы книги ~На повестке дня

небольшое, но Мэнни за восемьдесят, а приговор не действует, пока не
произнесен.

- Знаю. - Кендрик посмотрел на их переплетенные руки, потом поднял
взгляд на ее лицо. - Ты очень красивая...

- Не хотелось бы на этом задерживаться, но, полагаю, сдала бы экзамен
на "хорошо с плюсом". Но и ты не похож на Квазимодо.

- Да, только хожу как он... Не очень скромно, но, по-моему, у наших
детей много шансов выглядеть хорошенькими маленькими паршивцами.

- Целиком поддерживаю первую часть, но как-то сомневаюсь насчет второй.

- А ты понимаешь, что сейчас согласилась выйти за меня замуж? А?

- Только попробуй от меня убежать, увидишь, как я хорошо обращаюсь с
оружием.

- Мило... Ах, миссис Джонс, вы знакомы с моей женой-снайпершей? Если
кто-то явится на вашу вечеринку без приглашения, она врежет ему точно между
глаз.

- А еще у меня черный пояс, первый класс, на случай, когда оружие
производит слишком много шума.

- Вот это здорово! Больше меня никто не обидит. Пусть только вызовут на
бой, и я спущу тебя с привязи.

- Р-р-р-р, - зарычала Калейла, обнажая сверкающие ровные зубы. Затем
посерьезнела и внимательно посмотрела на Эвана, как бы его изучая. Ее темные
глаза были полны нежности. - Я и правда тебя люблю. Бог знает, что нам, двум
неудачникам, пришло в голову, но, по-моему, попытаться стоит.

? Нет, не попытаться. - Правой рукой Эван дотронулся до нее. - На всю
жизнь.

Она наклонилась к нему, и они поцеловались, держа друг друга так
крепко, словно кто-то из них мог вдруг потеряться. И тут зазвонил телефон.

- Проклятие! - Калейла вскочила.

- Я такой неотразимый?

- Черт, не ты. Я же распорядилась, чтобы сюда не звонили! - Она подняла
трубку и резко проговорила: - Да, и кто бы вы ни были, я требую объяснений.
Как вы дозвонились в эту палату?

- Объяснение, офицер Рашад, - ответил Митчелл Пейтон из Лэнгли,
Вирджиния, - сравнительно простое. Я отменил приказ своего подчиненного.

- Эм-Джей, ты просто не видел этого человека! Он выглядит как Годзилла,
на которую сбросили атомную бомбу!

- Для взрослой женщины, Адриенна, - а ты как-то в моем присутствии
утверждала, что тебе за тридцать, - это странная привычка - болтаешь как
подросток... Между прочим, я говорил с врачами. Эвану нужно отдохнуть,
день-другой подержать лодыжку и ногу в покое, а рану на плече периодически
осматривать. В остальном он настолько здоров, что может хоть сейчас снова
ринуться в бой.

- Вы - рыба замороженная, дядя Митч! Да он еле говорит!

- Тогда почему ты с ним болтаешь?

- Откуда вы узнали?..

- А я и не знал. Ты сама мне только что сказала... Пожалуйста, моя
дорогая, вернемся к реальности.

- А Эван что, нереальный?

- Дай-ка телефон. - Кендрик неуклюже взял аппарат из рук Калейлы. - Это
я, Митч. Что происходит?

- Как вы, Эван?.. Полагаю, глупый вопрос.

- Очень. Ответьте на мой.

- Юрист Ардис Ванвландерен находится в своем летнем доме в горах
Сан-Джачинто. Он звонил к себе в офис, чтобы прослушать сообщения, и мы
определили его местоположение. Подразделение направляется туда, чтобы
оценить обстановку. Через несколько минут они должны уже быть там.

- Оценить? Какого черта там оценивать? У него книга! Войдите и заберите
ее! Там, очевидно, перечислены все их глобальные структуры, каждый гнилой
торговец оружием, которого они использовали в мире! Гринелл может убежать к
любому из них, и его спрячут. Возьмите же ее!

- Забываете об инстинкте самосохранения Гринелла. Вероятно, Адриенна...
Калейла вам сказала...

- Да, его подобрал гидроплан. И что?

- Ему, так же как и нам, нужна эта книга. И к настоящему моменту он,
несомненно, связался с человеком миссис Ванвландерен. Гринелл не станет
рисковать, сам не объявится, но кого-то, кому он может доверять, пошлет,
чтобы ее вернуть. А если Гринелл знает, что мы близко, какие, по-вашему,
инструкции он даст своему курьеру, который, помимо всего прочего, должен
везти книгу в Мексику?

- Где его могут остановить на границе в аэропорту...

- В нашем присутствии. Так что, по-вашему, он прикажет тому человеку?

- Сжечь проклятую книгу, - спокойно ответил Кендрик.

- Точно.

- Надеюсь, ваши ребята свое дело знают.

- Их двое, и один - вроде бы лучшее, что у нас есть. Его зовут Пряник!
Можете спросить о нем свою подругу.

- Пряник? Что за идиотское имя?

- Позже, Эван, - перебил его Пейтон. - Мне нужно вам что-то сказать.
Сегодня после обеда я вылетаю в Сан-Диего, нам с вами надо поговорить.
Надеюсь, вы будете в состоянии беседовать, потому что это срочно.

- Я буду в состоянии, но почему мы не можем поговорить сейчас?

- Потому что пока я не знаю, что сказать... Не уверен, что буду знать
позже, но, по крайней мере, надеюсь. Понимаете, через час я встречаюсь с
одним человеком, влиятельным человеком, который сильно вами интересуется,
интересовался весь последний год.

Кендрик закрыл глаза, чувствуя слабость, и нырнул обратно в подушки.

- Он возглавляет группу или комитет, который называет себя... "Инвер
Брасс".

- Так вы что, знаете?

- Только это. Понятия не имею, кто они и что. Мне известно лишь одно:
они перевернули всю мою жизнь.

Светло-коричневая машина с правительственными номерами, принадлежащими
Центральному разведывательному Управлению, въехала во внушительные ворота
имения на берегу Чесапикского залива и по дугообразной подъездной Дорожке
подъехала к гладким каменным ступеням входа. Высокий человек в распахнутом
плаще, из-под которого виднелись помятые костюм и рубашка - свидетельство
того, что их носили не снимая почти семьдесят два часа, - вылез с заднего
сиденья и устало побрел по ступенькам к большой, величественной парадной
двери. Холодный воздух хмурого утра заставил Пейтона поежиться и напомнил о
приближающемся Рождестве. Но что такое канун Рождества для начальника Отдела
специальных проектов? Просто обычный рабочий день. И все же сегодня это был
совершенно особый день, внушавший ему страх, потому что приближалась
встреча, за отмену которой он отдал бы несколько лет жизни. За долгие годы
своей деятельности Пейтон сделал немало вещей, заставлявших желчь
извергаться в желудок, но никогда не губил хороших, нравственных людей.
Однако сегодня он погубит такого человека. Пейтон ненавидел себя за это, но
выбора у него не было. Потому что существует высшее добро, высшая
нравственность - это разумные законы нации порядочных людей. А если эти
законы нарушаются, значит, отрицается и порядочность.

Он позвонил в звонок.

Служанка провела Пейтона через огромную гостиную, окна которой выходили
на залив, к другой величественной двери. Потом открыла ее, и начальник
Отдела специальных проектов вошел в настолько необычное помещение, что
прежде всего вынужден был оглядеться. Всю левую стену занимала огромная
консоль с телевизионными мониторами, циферблатами, проекционным
оборудованием; правую - серебристый экран и горящий камин; прямо напротив
двери перед соборными окнами стоял большой круглый стол. Самуил Уинтерс
встал со стула под стеной со сложным оборудованием и шагнул вперед,
протягивая руку.

- Слишком долго, Эм-Джей, можно вас так называть? - спросил историк с
мировой известностью. - Насколько я помню, вас все зовут Эм-Джей.

- Конечно, доктор Уинтерс. - Они обменялись рукопожатиями, и
семидесятилетний ученый обвел рукой комнату.

- Я хотел, чтобы вы все это увидели. Мы держали пальцы на пульсе мира,
но не ради собственной выгоды, вы должны это понять.

- Понимаю. Кто остальные?

- Садитесь, пожалуйста. - Уинтерс показал на стул напротив своего, на
противоположной стороне круглого стола. - Ради Бога, снимите плащ. Когда
человек доживает до моего возраста, во всех его комнатах достаточно тепло.

- Если не возражаете, останусь в нем. Наш разговор будет недолгим.

- Вы в этом уверены?

- Вполне, - ответил Пейтон, усаживаясь.

- Ну хорошо, - негромко, но выразительно произнес Уинтерс, подходя к
своему стулу. - Необычный интеллект выбирает свою позицию безотносительно
параметров дискуссии. А у вас действительно есть интеллект, Эм-Джей.

- Спасибо за щедрый, хотя и в чем-то снисходительный комплимент.

- Звучит скорее враждебно, да?

- Не более чем ваше решение, кто должен управлять страной и быть
избранным на высший государственный пост.

- Он, - нужный человек в нужное время по всем нужным причинам.

- Не могу не согласиться с вами. Но способы, которыми вы это делаете...
Когда кто-то дает волю мошенничеству для достижения цели, он не может знать,
каковы будут последствия.

- Другие тоже так делают. Да они прямо сейчас это делают.

- Это не дает вам права. Разоблачите их, если можете, а вы с вашими
возможностями, я уверен, сможете, но не подражайте им.

- Это софистика! Мы живем в животном мире, политически ориентированном
мире, в котором доминируют хищники!

- Нам не нужно становиться хищниками, чтобы бороться с ними...