read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Да, "под защитой чуждых крыл"...

[Волков:]
И теперь я, пожалуй, лучше понимаю, почему вы до сих пор не
съездили в Россию и, в частности, в родной город...

[Бродский:]
Ну мы ведь знаем, что дважды в ту же самую реку вступить
невозможно, даже если эта река -- Нева. Более того, на тот же асфальт
невозможно вступить дважды, поскольку он меняется после каждой новой
волны траффика. А если говорить серьезно, современная Россия -- это уже
другая страна, абсолютно другой мир. И оказаться там туристом -- ну это
уже полностью себя свести с ума. Ведь как правило, куда-нибудь едешь
из-за некой внутренней или, скорее, внешней необходимости. Ни той, ни
другой я, говоря откровенно, в связи с Россией не ощущаю. Потому что на
самом деле -- не едешь куда-то, а уезжаешь от чего-то. По крайней мере
со мной все время так и происходит. Для меня жизнь -- это постоянное
удаление "от". И в этой ситуации лучше свое прошлое более или менее
хранить в памяти, а лицом к лицу с ним стараться не сталкиваться.

[Волков:]
У Ахматовой есть на этот счет высказывание, которое я очень люблю.
Она говорила примерно так: "Отсутствие -- лучшее лекарство от забвения;
а лучший способ забыть навек -- это видеть ежедневно". Я эти слова
Ахматовой часто в последние годы повторял, поскольку писал историю
культуры Санкт-Петербурга и все это время воображал какой-то идеальный
город, которого, наверное, на самом-то деле нет и не было. Конечно,
можно было бы туда поехать, но это, я уверен, помешало бы мне закончить
книгу.

[Бродский:]
Что ж, это вполне достойное соображение. Но у меня даже и такого
аргумента нет, поскольку я ведь не знал, что я пишу и чего я не пишу.
Потому что со стишками -- знаете, как это? -- день так, день иначе,
непонятно, что происходит... Но уж коли мы стали докапываться до
каких-то причин, то вот вам еще одно соображение. Ведь что в сильной
степени выводит из себя в Европе? Что страны разные, их культуры
разные, истории их разные, а кожаные куртки и стрижки у европейской
молодой шпаны -- везде одинаковые. Видеть этих молодых хулиганов на
улице мне крайне неприятно. И если уж неприятно шпану эту видеть здесь,
то увидеть ее в родном городе -- это было бы уж совсем ни в какие
ворота, да? Ну я не знаю...

[Волков:]
Я давно хотел спросить вас вот о чем. В России теперь книги ваши
выходят одна за другой. Но все они составлены не вами, а другими
людьми. И в связи с этим от вас часто можно услышать разного рода
претензии по поводу того, как та или иная из ваших книг составлена. А
сами вы тем не менее за эту работу так и не беретесь. Если я не
ошибаюсь, за всю вашу творческую историю вы, быть может, всего раз или
два взяли на себя, что называется, ответственность за состав
собственной книги. Это что, ваша позиция?

[Бродский:]
Самый простой ответ будет такой: да, это моя позиция. Это так, если
угодно. Мне действительно все равно, как будет выглядеть очередная моя
книжка -- постольку поскольку уже с самого начала все у меня пошло
неправильно. Быть может, все это и надо было бы печатать в свое время
какими-то циклами, согласно хронологии появления. Но поскольку это не
имело места, то чего об этом и заботиться. Карты раз и навсегда
спутаны, а исправлять что бы то ни было, приводить в порядок -- я не
собираюсь. Мне это абсолютно безразлично. Тем более что я вообще не
смотрю на себя и на свои дела как на какой-то линейный процесс. То есть
этот процесс, безусловно, линейный -- просто потому, что время, к
сожалению, линейно. По крайней мере, в нашей культуре, да? Но тем не
менее никаких дополнительных усилий по выпрямлению своих дел я
предпринимать не собираюсь. Никаких особых ощущений или замечательных
идей -- например, что что-то в моих книжках стоит не на том месте,
что-то напечатано неправильно -- у меня нет. Не там стоит -- да и
прекрасно, что не там.

[Волков:]
То есть вы категорически отказываетесь составлять собственные книги
стихов?

[Бродский:]
Да, я этого делать совершенно не в состоянии. Единственное, что я в
состоянии сделать -- это написать цикл стихотворений. И тогда, конечно,
хочется, чтобы он сразу же был опубликован, да? Но этого практически
никогда не происходило. А ретроспективно этим заниматься --
бессмысленно. Да и вообще, чтобы этим заниматься, надо к себе лучше
относиться, чем это имеет место в моем случае. Ведь сочинительство --
это процесс, как бы это сказать, не очень-то гладкий, да? И уж если у
тебя есть возможность чем-то заниматься, то ты уж лучше стишки
сочиняешь, чем книжки составляешь. А в тот момент, когда можно бы
составлять книжку... Как правило, в тот момент стихи не пишутся,
чего-то не получается. А когда стихи не получаются, тебе кажется, что
они уже никогда не получатся. Что это, как сказала бы Ахматова, "ушло".
Поэтому заниматься составлением книги в этот период -- ну совершенно
уже полный моветон, потому что думаешь: елки-палки, что происходит?
Получается, что ты живешь вчерашней репутацией, старыми заслугами.

[Волков:]
Я знаю, что такие периоды творческого отчаяния, когда кажется, что
никогда уже ничего не сочинится, периодически приключались с
Шостаковичем. Но он их всякий раз преодолевал. А с вами такое часто
случается?

[Бродский:]
Довольно часто. Всякий раз, когда стихотворение не пишется, не
получается. Не то что чаще, но примерно столь же часто, как оно и
получается. И когда стихотворение получается, сразу охота другое
делать. Поэтому на составление книг нет внутреннего времени, чисто
психологически. Пусть их лучше кто-нибудь другой составляет. Ну только
там хронологию проверишь, да иногда два или три стихотворения
перетасуешь.

[Волков:]
Понятно, что у вас были проблемы с публикацией ваших стихов в
Советском Союзе. Но ведь когда вы переехали в Соединенные Штаты, то
хотя бы здесь можно было попытаться начать все заново, разве не так?

[Бродский:]
Не совсем так... В Штатах тоже с самого начала все пошло как бы не
по тем рельсам. Первые мои книжки составлял Леша Лосев. Прежде всего,
для начала, это должна была быть одна книжка, а не две. Но эту книжку
по издательским соображениям -- прежде всего потому, что им таким
образом пошло больше денег -- разбили на две: "Конец прекрасной эпохи"
(стихи 1964-1971) и "Часть речи" (стихи 1972-1976). Ну с этим можно
было согласиться, потому что 1972 год был какой-то границей -- по
крайней мере, государственной, Советского Союза, да? Но ни в коем
случае не психологической границей, хотя в том году я и перебрался из
одной империи в другую. Тем не менее границы психологической я в своих
стихах того периода не вижу. Хотя и думаю, что, начиная со
стихотворения "Темза в Челси", написанного в 1974 году, имеет место
быть несколько иная поэтика. Это, я думаю, более или менее другие
стихи. Но опять-таки, то, что эта поэтика другая, заметно только тогда,
когда стихотворение это находится в соседстве с чем-то предыдущим, с
тем, что более или менее подготовило этот сдвиг, или что было на излете
или издыхало, что называется. Только тогда видно, что это -- другая
вещь. Так что мне самому не очень понятно, как все это делить на
разделы и книжки, да и надо ли это делить вообще. Пусть себе идет одно
за другим -- как жизнь, более или менее.

[Волков:]
А книги на английском языке, другие иностранные издания ваших
стихов?

[Бродский:]
Ну это -- такое нормальное мероприятие, в них, в общем, включаешь
те стихотворения, которые к данному моменту более или менее цивильно
переведены. На этот счет у меня вообще никаких ни иллюзий, ни амбиций
нет. Просто выходят книжки как книжки. В этом смысле я совершенно не
профессионал.

[Волков:]
И вдобавок, как бы выпадаете из традиций русской поэзии.
Посмотрите, с какой маниакальной придирчивостью русские поэты нового
времени -- и Блок, и Анненский, и Пастернак, и Ахматова -- относились к
составлению циклов и книжек. Они бесконечно тасовали свои



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 [ 240 ] 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.