Лидия хотела. Она была очарована. Сверкающими глазами леди следила за тем, как рыцарь открывает дверцу, ведущую вглубь земли. Наклонившись, она заглянула туда и увидела массивную воронку, к ней подходила труба, подающая воду. Рыцарь закрыл дверцу. Когда он повернулся, она спросила:
— Но какая сила приводит в действие всю эту систему?
Рыцарь пожал плечами.
— Некоторые утверждают, что марсианские водяные боги покровительствуют принцу с тех пор, как они помогли его покойному отцу победить в войне с марсианами. Вы помните, вода канала вскипела и тем самым привела в ужас марсиан во время атаки. Ну а другие говорят, что атомные боги помогают своему любимцу-мутанту.
— Ох! — выдохнула Лидия.
Никогда в жизни она не боялась богов. Не страшилась она их и сейчас. Ну и пусть себе кипятят воду где-то под землей. Леди выпрямилась и обрела самообладание. Холодными глазами она посмотрела на рыцаря.
— Не будьте глупцом! — сказала Лидия. — Человек, осмелившийся побывать в домах богов, должен иметь достаточно ума, чтобы не повторять старые бабские сказки.
Тот раскрыл рот. Лидия повернулась, прежде чем он смог заговорить, и пошла к своим носилкам.
— К дому! — приказала она рабам. Те подняли ее на носилках и направились ко входу во дворец. — Так в чем же секрет кипящей воды? — думала женщина.
Она застала Клэйна врасплох. Раб, увидев ее, побежал в лабораторию доложить хозяину о гостье. Но было уже поздно. Она показалась в дверях в тот момент, когда Клэйн отвернулся от анатомируемого трупа. К ее крайнему разочарованию, он не оцепенел. Она ожидала этого и хотела спокойно и без помех осмотреть лабораторию.
Но Клэйн подошел к ней.
— Благородная бабушка, — воскликнул он и наклонился, чтобы поцеловать ее руку. Двигался он с легкой грацией. — Надеюсь, у вас найдется время и желание осмотреть мой дом и мою работу. Уверен, на вас это произведет впечатление.
Он был раскован, движения его были пластичны, и она была этим обескуражена. Не часто приходилось ей испытывать ощущение восторга и разочарования одновременно. Но она победила минутную слабость. И, вспомнив, зачем пришла сюда, сказала:
— Да, я буду счастлива увидеть твой дом. Уже несколько лет я собиралась навестить тебя, но все время была занята, — она вздохнула. — Государственные обязанности очень утомительны.
Прекрасное лицо смотрело на нее с сочувствием.
— У меня тоже совсем нет свободного времени. Вот и сейчас, — Клэйн указал на мертвеца, — пытаюсь разобраться, что скрепляет мышцы и кости. В чем секрет жизни и смерти. Я препарирую умершего мутанта, — продолжал Клэйн, — и сравниваю его с нормальными людьми.
Лидия не вполне поняла его. Ведь один мутант отличается от другого, в зависимости от того, как поразили его боги. Она так и сказала. Сверкающие голубые глаза Клэйна смотрели на нее с почтением.
— Это так, — отвечал он. — Всем известно, что мутанты редко живут больше тридцати лет. Естественно, — продолжал он со слабой улыбкой, — меня это особенно беспокоит. Ведь мне, по этой печальной статистике, осталось всего шесть лет. Джоквин, мудрый старый ученый, к несчастью, уже покинувший нас, считал, что ранняя смерть происходит в результате внутреннего напряжения, свойственного мутанту. Он полагал, что если напряжение снять, как он пытался это сделать со мной, мутант проживет нормальный срок и будет обладать нормальным интеллектом. Он считал, что мутант, если дать ему возможность, сможет реализовать свои возможности. А возможности эти могут быть сверхчеловеческими.
Клэйн улыбнулся.
— Пока я не заметил в себе ничего необыкновенного.
Лидия вспомнила кипящий фонтан и похолодела. Этот старый дурак Джоквин, подумала она с яростью, почему я не обращала внимания на то, что он делает? Он создал чуждый мозг в самом центре правящей группы империи. Тревога ее нарастала. Смерть, думала она, должна была наступить через несколько часов после кончины старика. Нельзя было рисковать, имея дело с таким созданием. И дальше ее интересовало только одно — как разработать план нового убийства. Она изучала расположение комнат. И Клэйн, казалось, понял причины ее любопытства, потому что после короткого осмотра лаборатории, причем она почти ничего не запомнила, он повел ее из комнаты в комнату. Ее внимание обострилось. Она заглядывала в двери, осматривала окна, и с удовлетворением заметила, что полы повсюду покрыты коврами. Меерл сумеет напасть без шума.
— А твоя спальня? — спросила она наконец.
— Мы идем туда, — ответил Клэйн. — Она с лабораторией рядом. Вначале я не хотел ее вам показывать, — у него была ангельская улыбка, — но теперь раздумал, а почему бы и не показать.
Коридор, ведущий в спальню, был настолько широк, что походил на еще одну комнату. Стены от пола до потолка были увешаны коврами. Лидия приподняла ковер и заглянула под него. Стена была сооружена из храмового камня, на ощупь казалась теплой. Она вопросительно взглянула на Клэйна.
— У меня в доме немало божьего металла. Из рабочей лаборатории в спальню ведет другой коридор.
Лидия заметила, что обе двери в спальню запираются. Она отметила это, следуя за Клэйном в лабораторию. Ей казалось странным, что он не боится нападения. Никаких мер предосторожности. А ведь убийца может ударить раньше, чем Клэйн поднимет тревогу. Что ж, это к лучшему. Жаль, что пока нужно ждать. Убить мутанта можно только после того, как Тьюса сделают наследником. Лидия заметила, что Клэйн остановился возле черного ящика. Рядом с ним встала и она.
— Джело Гриант, — сказал Клэйн, — привез мне это из путешествия в царство богов. Я влезу в него, а вы загляните вон в то темное стекло. Вам будет интересно.
Лидия повиновалась. Еще мгновение после того, как Клэйн исчез, стекло оставалось темным. Затем оно начало слабо светиться. Лидия отшатнулась от этого чуждого сияния, затем, вспомнив, кто она, вернулась к стеклу. И закричала. Сквозь стекло виднелся светящийся скелет и тень бьющегося сердца, тень сжимающихся и расширяющихся легких. Она смотрела, окаменев. Скелет поднял руку, опустил. И вдруг ее осенило. Она смотрела на внутренности живого человека — Клэйна. Неожиданно это ее заинтересовало. Ее глаза скользили по костям. Она видела ребра вокруг сердца и легких. Она заглянула в область почек, но тут свет погас. Клэйн вылез из ящика.
— Ну, — спросил он, довольный, — что вы думаете о моем маленьком подарке от богов?
Эта фраза удивила ее. Всю дорогу домой она повторяла ее. Подарок от богов! В некотором смысле так и есть. Атомные боги подарили своему мутанту возможность заглянуть в себя, изучить свое тело. Какова их цель? А что, если боги действительно существуют? И помогают Клэйну? А что, если они, как и в легендарные времена, вмешиваются в человеческие дела? Тревожные мысли торопили ее. Убить! И быстро. Быстро!.. Но дни проходили. Политическая жизнь занимала все время без остатка. Тем не менее среди множества забот она не забывала о Клэйне. Курьер лорда-правителя, привезший Тьюсу приглашение вернуться в Линн, передал ему также письмо от матери.
Написанное в страшной спешке, оно объясняло, как было получено разрешение. Цена за власть поразила Тьюса.
— Как, — думал он, — жениться на Гудрун?
Потребовался целый час, чтобы он смог успокоиться и обдумать предложение. В конце концов, решил он, план слишком грандиозен. Можно ли позволить себе потерпеть неудачу из-за отвращения к женщине. В конце концов он не привязан к другой женщине. Его жена семь лет назад, обнаружив, что изгнание из Линна может стать постоянным, убедила отца развести их. Да, он свободен для нового брака. Пусть он не полюбит свою жену. Главное — выиграть борьбу. Возвращение Тьюса стало триумфом дипломатии его матери и великим мгновением для него самого. Корабль опустился на площадь, и под торжественную музыку его встречали лорд-правитель и весь Патронат. Последовавший парад открыли пять тысяч кавалеристов, за ними десять тысяч пехотинцев, тысяча инженеров и десятки машин для бросания камней. Дальше следовали сам лорд-правитель, Лидия и Тьюс, триста патронов и шестьсот рыцарей. Завершал парад еще один пятитысячный кавалерийский отряд. С рострума над зданием Патроната лорд-правитель, чей львиный голос с возрастом не ослабел, приветствовал приемного сына. Все разговоры о причинах изгнания Тьюса подтвердились. Он действительно удалился для раздумий. Он устал от хитростей и интриг государственной деятельности. Вернулся он только после многократных просьб матери и лорда-правителя.
— Как вам известно, — заключил лорд-правитель, — семь лет назад я лишился наследника в момент высшего военного триумфа, какой испытывала когда-либо империя, — завоевания Марса. Сегодня, когда Я стою перед вами, уже немолодой, не в силах нести полный вес военного и политического руководства, мне радостно встречать скромнейшего и достойнейшего члена нашей семьи, сына моей дорогой жены Лидии. Обращаясь к солдатам, я скажу — империя опять обретает силу. Вспомните Кимбри, завоеванный, когда командующему было всего двадцать пять лет. В особенности я обращаюсь к ветеранам Венеры, где подлые правители склонили дикие венерианские племена к восстанию. Вскоре Тьюс будет там с величайшей армией, какую видела империя после завоевания Марса. Я хочу выступить в роли предсказателя. Я предсказываю, что не пройдет и двух лет, как вожди венерианского восстания будут повешены на столбах, которые они сейчас используют для казни пленных. Я предсказываю, что их повесят по приказу лорда-соправителя — главнокомандующего Тьюса, которого я назначаю своим наследником и преемником. И пусть его опасаются те, кто замыслил зло для империи. Вот человек, который поразит их и их планы.
Растерянный Тьюс, который до сих пор во всем следовал советам матери, вышел вперед, чтобы ответить на приветствие и сказать несколько слов:
— Не много, — предупредила его мать. — Будь дипломатом.
Но у лорда Тьюса были другие планы. Он тщательно продумал план будущих действий и хотел сделать заявление.
— Я уверен, — сказал он толпе, — вы согласитесь со мной, что титул лорда-правителя принадлежит исключительно первому и величайшему человеку Линна. Поэтому прошу, чтобы ко мне обращались как к лорду-советнику, пусть это будет обязательным титулом. Я с радостью буду служить советником как лорду-правителю, так и Патронату, и в этой роли я хочу быть известным народу великой Линнской империи. Спасибо за внимание, а теперь я советую устроить трехдневные игры и прошу раздать еду всему городу, я это оплачу. Идите и развлекайтесь, и пусть атомные боги пошлют вам удачу.
В первую минуту Лидия была поражена так, словно гром разразился над ее головой. Неужели Тьюс сошел с ума, отказываясь от титула лорда-правителя? Радостные крики толпы несколько успокоили ее. Позже, когда она вместе с Тьюсом и лордом-правителем направилась во дворец, ее осенило: а ведь это совсем недурно — лорд-советник. Новый титул — прекрасный щит против тех, кто пытается возбудить народ и внушить вражду к абсолютным правителям Линна. Ясно, что долгое изгнание обострило туповатый мозг ее сына. По мере того, как проходили дни и становилось ясно, что из себя представляет Тьюс, старый лорд начал испытывать сожаление. Ограничения, наложенные на его приемного сына во время его пребывания в Аваях, оказались излишне суровыми и сослужили ему плохую службу. Не следовало давать жене Тьюса разрешение на развод. Нужно было, чтобы она следовала за ним. Лорду-правителю казалось, что теперь остается только одно: ускорить брак Тьюса с Гудрун, затем отправить их проводить медовый месяц на Венере, из предосторожности послав с ними четверть миллиона солдат. Пусть будущий лорд-правитель совместит любовь с войной. Разделавшись с главной проблемой, лорд-правитель решил принять меры, чтобы уберечь других наследников от смерти, которую заботливая Лидия им, конечно, уже готовит. Но вскоре, несмотря на бережное наблюдение за ним, лорд-правитель серьезно заболел. Он почти не вставал с постели. Все процедуры, включая ледяные ванны, его любимое средство, на этот раз не смогли ему помочь. И вот о несчастье известили Патронат и руководителей государства. Все они были приглашены к постели умирающего. Лорд-правитель несколько лет назад ввел закон, по которому правителю не разрешалось умирать в одиночестве. Это была предосторожность против отравления, мера, которую он считал в своей семье вполне разумной. Однако сейчас, когда он смотрел на толпу, ввалившуюся в двери его спальни, и слушал приглушенный гул голосов, он понял, как тяжело умирать на людях. Лорд-правитель подозвал Лидию и попросил ее закрыть дверь. Люди в спальне беспокойно переглядывались, когда она выпроваживала их, но спокойный голос лорда-правителя повторил приказание, и они вышли. Потребовалось немало времени, чтобы очистить комнату. Лорд-правитель лежал, печально глядя на жену. Ему предстояла неприятная процедура, а близость смерти делала ее еще более отвратительной. Он начал без предисловий.
— В последние годы я не раз намекал тебе, что опасаюсь за здоровье своих родственников. Твои намерения мне совершенно ясны. В твоем сердце нет нежных чувств, присущих женщине.
— Ты это о чем? — начала Лидия, прекрасно зная, что имеет ввиду ее муж, и добавила. — Дорогой мой, по-прежнему ли ясен твой ум?
Лорд-правитель спокойно возразил:
— Сейчас, Лидия, я не собираюсь пользоваться дипломатическим языком. Не вздумай, как только я умру, убивать моих родственников.
Такого прямого разговора у них никогда не было. Краска сбежала с ее щек.
— Я убью твою родню! — выдохнула она.
Некогда серо-стальные, а теперь водянистые глаза умирающего смотрели на нее безжалостно.
— Я обезопасил Деррина и Дрейна. Они командуют сильными армиями, и в моем завещании тщательно оговорено их будущее. Многие администраторы тоже защищены. Женщинам не так повезло. Но, я думаю, две мои дочери в безопасности. Старшая бездетна и лишена честолюбия, а Гудрун теперь жена Тьюса. Я хочу, чтобы ты пообещала, что не будешь пытаться повредить ей и не станешь преследовать троих ее детей от первого брака. Я хочу, чтобы ты не поднимала руку на троих детей моих двоюродных братьев. Наконец, обещай мне, что никогда не тронешь леди Таню, ее двух дочерей и сына Клэйна.
— Клэйн! — повторила Лидия. По мере того, как он говорил, сердце ее накалялось. Она произнесла громче: — Клэйн!
Глаза ее стали как бездонные омуты. Она пристально смотрела на мужа.
— Если ты считаешь меня способной на такие преступления, почему ты думаешь, что я выполню обещание, данное мертвецу?
Старик оживился.
— Потому, Лидия, — сказал он, — что ты не просто мать, защищающая ребенка. Ты руководитель, чья политическая прозорливость и ум сделали возможным создание огромной империи, которую теперь унаследует Тьюс. В глубине сердца ты честная женщина, и если ты дашь мне обещание, я думаю, ты его сдержишь.
Теперь она знала, что он только надеется. И к ней вернулось спокойствие.
— Хорошо, мой дорогой, — успокоила она его. — Я обещаю тебе. Ни один из тех, кого ты упомянул, не будет убит.
Лорд-правитель в отчаянии смотрел на нее. Он понял, что не тронул ее сердца. Внутренняя сущность этой женщины недоступна эмоциям.
— Лидия, — сказал он, — не рассерди Клэйна, пытаясь убить его.
— Не рассердить его? — подхватила Лидия. С изумлением она смотрела на мужа, как будто не могла поверить, что правильно расслышала. — Не рассердить его?
— Пойми, — сказал лорд-правитель, — что после моей смерти тебя ожидает пятнадцать-двадцать лет жизни, если ты будешь беречь свою энергию. Если ты проведешь эти годы, пытаясь править миром за Тьюса, он быстро и легко отстранит тебя. Ты этого еще не понимаешь. Ты должна искать власть в других людях. Деррин не нуждается в тебе, а Дрейн нуждается только в Деррине. Тьюс сможет и будет обходиться без тебя. Из всех великих остается Клэйн. Он сумеет сотрудничать с тобой. С ним ты сможешь сохранить часть своей власти.
Взгляд Лидии не отрывался от его рта. Она слушала, как голос его становится слабее, пока не затих окончательно. В наступившей тишине Лидия обдумывала его слова. Ей вдруг показалось, что это Клэйн говорит устами своего умирающего деда. Этот Клэйн хитро предположил, что она будет опасаться за свое будущее. Посмотрев на умирающего, она в душе рассмеялась. Три месяца назад, поняв, что муж больше не жилец на этом свете, она настояла на том, чтобы Тьюс был отозван с Венеры, а на его место назначен Деррин. Все получалось даже лучше, чем она надеялась. Пройдет не меньше недели, прежде чем корабль Тьюса достигнет Линка. За это время вдова Лидия станет всемогущей правительницей. Возможно, ей все же придется отказаться от своих планов и приблизить к себе некоторых родственников. Но они, по крайней мере, нормальные люди. Только Клэйн — чужак, нелюдь — должен быть уничтожен любой ценой. Длинный напряженный разговор истощил последние силы лорда-правителя. За десять минут до захода солнца огромные толпы, собравшиеся вокруг дворца, увидели, как открылись ворота. Вышла Лидия, опираясь на руки двух старейших патронов, в сопровождении толпы дворян. Через мгновение всем стало известно, что Линн Линнский умер.
Лидия с трудом проснулась наутро после смерти лорда-правителя. Она потянулась и зевнула. Потом открыла глаза и взглянула на потолок. Яркий солнечный свет ворвался в окна. У постели стояла Далат.
— Вы просили разбудить вас пораньше, благородная леди, — сказала она.
В голосе Далат звучала такая почтительность, которой Лидия не замечала раньше. Вот она, власть, подумала леди. Линн мертв. По крайней мере, на неделю она фактический правитель города и государства. Никто не посмеет возразить матери правителя… гм… матери лорда-советника Тьюса.
— Вернулся ли Меерл?
— Нет, благородная леди.
Она нахмурилась. Он имел доступ в ее спальню в любой час дня и ночи. И она удивилась, что, получив такое важное задание, он до сих пор не доложил об исполнении.
— Я думаю, леди, вам нужно сказать ему, что с его стороны неразумно отправлять по почте вам посылки.
Лидия удивленно посмотрела на женщину:
— Идиот, зачем он это сделал? Покажи посылку.
Она яростно сорвала упаковку и увидела урну, полную пепла. К основанию была прикреплена записка.
«Дорогая мадам! Ваш убийца был слишком влажен. Атомные боги, будучи предупрежденными, становятся яростными в присутствии влаги.
От имени совета богов — Уран».
Звук разбитого стекла вывел ее из оцепенения. Это упала ваза. На этот раз ее испугало не содержание записки, а подпись: «Уран». С ужасом смотрела она на кучку пепла, который когда-то был Меерлом, ее самым надежным убийцей. Она поняла, что переживает эту смерть острее, чем смерть мужа. Старик и так слишком зажился. И пока в нем теплилась жизнь, он обладал властью. Когда он перестал дышать, она впервые за многие годы вздохнула спокойно. Как будто с ее души сняли груз. А теперь груз вернулся. Она, тяжело дыша, с яростью пнула пепел. Как мог Меерл потерпеть неудачу? Осторожный, искусный, храбрый, дорогой Меерл!
— Далат!
— Да, леди?
Лидия обдумывала дальнейшие действия, но недолго.
Лукин Евгений
Маккефри Энн
Ларссон Стиг
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Акунин Борис