видом, точно не был уверен, что он настоящий. Потом поспешно выпустил
его из рук. - Почему же ты мне сразу не сказала?
сегодня не останешься. Хорошо, пойдем вместе; Элси поймет. - Его рука
крепко сжала ее плечо, он буквально потащил ее за собой по причалу.
гневом, а Нгенет решительно шагал к начинавшейся прямо от набережной
улочке. Вдруг рядом с ними на верхушке тонкого столба вспыхнул, точно
цветок, огонь. Потом еще и еще - огромные странные свечи, горевшие как
бы без пламени. - Я ничего не понимаю! - Голос у нее срывался. - Вы тоже
верите в Хозяйку?
ее руку; теперь она старалась и так не отставать от него.
придется поволноваться.
на набережную сел еще один почти такой же летающий корабль, но с
опознавательными знаками полиции Гегемонии. Нгенет, впрочем, даже не
обернулся.
холода дыхание ее превращалось в густой туман - солнце уже село, и
температура быстро падала. Мун с любопытством разглядывала товары на
витринах, да и столько домов сразу она никогда в жизни не видела, но все
они были в основном местной постройки и тупо смотрели на девушку
глазницами окон. Дома, сложенные из камня, скрепленного известью и
обшитого досками, покосились, опираясь друг на друга и словно ища
поддержки, и где-то меж ними порой виднелись стены, сделанные отнюдь не
из камня или глины. Многочисленные, в том числе и самые экзотические
звуки доносились до нее то из одной, то из другой таверны.
догадались, Нгенет?
просто разглядели, что я значительно крупнее и, черт побери, значительно
сильнее любого из них.
нее на поясе. Она чувствовала, как постепенно расслабляются онемевшие от
напряжения мышцы на спине и на шее, заметив наконец, что далеко не
каждый прохожий даже просто обращает на нее внимание; многие на нее
вообще насмотрели.
остановились перед маленькой уединенной таверной. Сквозь цветные стекла
окошка на булыжники мостовой радугой падал свет; надпись, сделанная
порядком облупившейся краской, гласила: гостиница "Черных дел мастера".
Нгенет.
нажал на ручку, и дверь отворилась. Они вошли внутрь.
пиво в кружку - для отсутствующих посетителей, что ли? - глянула на них
от стойки.
и подумала. Ты чего ж задержался-то?
кой-чем другим занимается на тот случай, если ты вдруг решишь сюда носу
не показывать. - Заплывшие жиром глазки остановились на Мун; та
нахмурилась.
завишу!
Понимаешь? А кстати, это-то кто?
сжала ее плечо. - Она вам беспокойства не причинит. - Он как бы разом
стремился предотвратить все возможные возражения. - Ведь не причинишь? -
обратился он к Мун.
усмешку.
меня здесь. - Он мотнул головой в сторону уставленной столами комнаты. -
А потом, может быть, мы с тобой договоримся относительно Карбункула.
уселась. Нгенет двинулся к двери.
Клуба поспрашивай.
водила пальцем по неровностям и порезам на деревянной столешнице. В
конце концов толстуха снова пожала плечами, вытерла руки о фартук,
налила в кружку пива и принесла ей. Мун даже слегка вздрогнула, когда
кружка вдруг оказалась у нее перед носом и пивная пена выползла на стол,
и без того достаточно запятнанный бесчисленными мокрыми кружками.
Толстуха, так и не сказав ни слова, удалилась, шаркая ногами, и стала
рыться в каком-то невзрачном черном ящике за стойкой бара. Кто-то вдруг
запел - странную песню, прямо с середины, с незаконченного слова.
Мелодию эту Мун уже слышала здесь на улицах.
комната по-прежнему пуста. Более того, и барменша уходила куда-то вверх
по лестнице, прихватив с собой кружечку пивка. Мун уставилась на черный
ящик. Он оказался довольна смешной и забавной штукой - был битком набит
разными словами и мелодиями, словно корзинка с припасами. Мун отхлебнула
пива, поморщилась: пиво было из бурых водорослей, кислое и плохо
сваренное. Поставив кружку на стол, она стянула с себя тяжелый плащ. В
очаге тонкая металлическая пластинка странно светилась красным - словно
раскаленный железный прут в кузне. Мун поджала ноги и скрючилась на
сиденье, водя пальцем по резным изображениям звериных морд на спинке
стула; она всем телом впитывала тепло и музыку и даже начала ногой
отбивать ритм, которому, приятно расслабившись, вторило все ее тело.
Мелодия была довольно сложной, громкой и пронзительной; голос певца
порой срывался чуть ли не на визг. Воздействовала эта музыка совершенно
иначе, чем та, что играл на своей флейте Спаркс... Но было в ней и нечто
привлекательное, отдаленно напоминающее ту волшебную мелодию, что
звучала в пещере Избранных.
порядок и решат, что правильно, а что нет в ее отношениях со Спарксом, а
она пока послушает, музыку, которую всегда воспринимала совершенно
иначе, чем он. Они, возможно, договорятся о Карбункуле - так сказал
Нгенет. Значит, он отвезет ее туда? Никто не сможет остановить ее... но,
может быть, все-таки удастся переубедить Нгенета. Она попробует
использовать то, что он так о ней заботится, и уговорит отвезти ее к
Спарксу. Сейчас Она была в этом почти уверена. Она могла бы быть там уже
завтра... Мун даже заулыбалась.
явно заблуждается, но в чем? Нгенет хочет помочь, это ясно. Но она даже
не знает, зачем вдруг так понадобилась Спарксу; ей представлялось, что
он, возможно, болен или остался совсем без денег и без друзей,
голодает... Если это так, то важен каждый день, каждый час... Боги, да
каждая минута дорога, если только она, Мун, может избавить его от
печалей и страданий!..
двери и почувствовала, как глаза у нее от изумления раскрываются все
шире и шире, а разум отказывается воспринимать то, о чем говорят ему
глаза. ОНО было живое и двигалось. ОНО стояло на двух ногах, как
человек, но ступни у него были широченные, перепончатые, а движения
напоминали плавные колыхания морских водорослей. Серо-зеленое, лишенное
половых признаков тело, поблескивающее маслянистой пленкой, было
совершенно обнаженным, за исключением плетеного пояска, на котором
висели какие-то совершенно неведомые ей предметы; руки существа
расщеплялись на множество плетевидных щупалец. Перламутровые, лишенные
зрачков глаза уставились на нее, словно глаза морского духа.
не в состоянии, хотя и пыталась что-то сказать. Она передвинула стул,
отгородившись им от кошмарного существа, и попыталась вытащить свой
рыбацкий нож. Однако, заметив это ее движение, существо издало какой-то
гортанный звук, стремительно отступило к двери и исчезло прежде, чем Мун
успела осознать, что оно только что было перед нею.
ее старше, с густыми белокурыми зачесанными на косой пробор волосами. Он
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Конан-Дойль Артур
Конюшевский Владислав
Суворов Виктор
Прозоров Александр