Вашингтон, сказать, где вас найти, когда обсуждение закончится?
какие-то плоды.
счастливый исход.
Глава 3
НЕЖДАННАЯ ВСТРЕЧА
со вкусом одетых людей, радостно окликающие друг друга знакомые, посыльные,
юрко протискивающиеся сквозь толпу в вестибюле с записками и телеграммами,
которые, несомненно, могли лишь радовать и одобрять; волна добрых чувств
захлестывала людей, и, конечно, она должна была выплеснуться наружу - через
окна, через дорогу, неся повсюду улыбки и заставляя даже сидящих на
балюстраде чаек кричать от радости. И тем не менее этот океан добродушия
бороздило одно мрачное судно - человек, от которого за десять шагов несло
бедой, отвергнутый и одинокий виновник царящего здесь веселья; и теперь, в
час своего триумфа, он был чужим среди всех, кто наслаждался плодами его
трудов.
оцепенела, он не чувствовал ничего. Он шагал размеренно и спокойно, с
серьезным видом, который ни в малейшей степени не отражал всей бездны его
отчаяния; туннель стал его жизнью, без туннеля он оказался пуст. Другой на
его месте не удержался бы от жалости к себе, но Гас знал, что, если бы
довелось, он снова сделал бы то, что сделал. Строить нужно наилучшим из
возможных способов. Если спасение туннеля означает крушение его личной
жизни, пусть она пойдет прахом. Погруженный в столь мрачные раздумья, он
протолкался к площадке перед лифтом и стал ждать, когда откроется дверь.
Открылась она очень быстро, ведь лифт приводился в движение гидравлическим
поршнем, уходящим в расположенный глубоко в земле цилиндр, - и Гас отступил
в сторону, ибо единственным человеком, вышедшим из лифта прямо ему
навстречу, лицом к лицу - о подарок судьбы! о божественная игра случая! -
была та самая леди, о которой упоминали недавно, дочь сэра Айсэмбарда,
Айрис.
ибо глаза его затуманил золотой блеск, исходивший, казалось, от ее лица и
изящного одеяния.
женщинам практичностью. - Хотя, должна сказать, легкая седина вам идет.
голос ее оказался тверд, говорить она начала после какого-то внутреннего
колебания. На этом разговор прервался; они стояли, просто глядя друг на
друга, и наконец мальчик-лифтер, не выдержавший столь долгой паузы, позвал:
круговерти они оставались вдвоем, словно посреди бушующего океана. Она была
лучезарной, как прежде, и Гасу показалось даже, что она стала еще красивее,
если такое возможно, обогатившись новым очарованием, приходящим к женщине с
возрастом. Его глаза сами собой скользнули по ее левой руке к ладони, к
пальцам - но ищущий взгляд наткнулся лишь на лайку перчатки. Однако Айрис
прекрасно поняла, что означал этот взгляд, и улыбнулась.
разговор друзей, а потом, боюсь, разговор врагов.
враг...
предусмотрительность подсказывала ей, что это мгновение, сколь бы коротким
оно ни было, нужно остановить - и забыть о времени. То, что придет потом,
придет скоро, но сейчас возможность побыть вдвоем, не нарушая этим светских
условностей, была подарена ей, и нужно было пользоваться, пока она есть. -
Нет ли здесь местечка, чтобы поговорить спокойно?
сознавая, что им предоставлена, быть может, единственная возможность и
схватиться за нее надо обеими руками.
стоявшему неподалеку; если деньги переходят из рук в руки, это всегда
ускоряет дело, Гас убедился в этом в очередной раз, когда служитель, опустив
монеты в карман, без проволочек проводил его и Айрис в уютный альков в
дальнем конце обеденного зала, где официант, приняв их заказ, тут же исчез,
чтобы выполнить его через какие-то секунды. На этот раз, в отличие от той,
последней, встречи, они не спрашивали чаю; Дйрис за это время достигла
совершеннолетия и, принадлежа к не так давно заявившей о себе расе
эмансипированных женщин, которые не считали за грех пить на людях, заказала
себе херес "Теопепе". Гасу же было необходимо как минимум двойное бренди.
с вашей жизнью самым бесцеремонным образом.
сообщений и гадает, не окажется ли следующее последним.
их жизнь на ту и на эту, казалось, сомкнулась опять. Не было многолетней
разлуки. Они не расставались никогда. Его рука нашла ее нетерпеливо ждущую
руку и крепко стиснула под столом.
ожидание теперь подошло к концу? Я все еще храню ваше кольцо, вот здесь; я
всегда надеялся, что настанет день, когда я смогу вам его вернуть.
назад - и это лучше всяких слов сказало ей, что сейчас произойдет.
повторить, хотя я молила бы бога, чтобы их не слышать, - и она осушила свой
бокал; щеки ее запылали от вина и нахлынувших чувств.
в целом мире, и знал, что никогда не полюбит другую.
существенно меняют план вашего отца в отдельных его аспектах. По поводу этих
изменений наши мнения разошлись. Он решил, и, возможно, решил справедливо,
что моя попытка усовершенствовать его работу является личным выпадом. Оказав
мне честь, пригласив в свой дом, он сразу взял свое приглашение назад.
всему прочему, он подал в отставку - это было бы нечестной игрой на ее
чувствах.
еще выпить. Не каждой девушке доводится видеть, как в считанные минуты мечты
ее воскресают и вновь обращаются в прах.
задать вопрос, от ответа на который зависело все.
один, и вы принадлежите себе. Выйдете ли вы за меня, несмотря на немилость
вашего отца?
ним.
не по недостатку любви к вам, но по долгу. Как вы знаете, моя мать умерла.
Оба брата мои - инженеры, вроде вас, они всегда далеко. У отца есть только
я. То, что я скажу сейчас, сохраняется в глубочайшей тайне, знаем ее только
я, да врач, да несколько доверенных слуг. Отец мой нездоров. О, я знаю, он
напускает важный вид, он бушует, он ведет себя, как вел всегда, но годы
берут свое. У него был сердечный приступ, такой серьезный, что он много дней
провел между жизнью и смертью. Теперь я должна заботиться о нем и делать
все, чтобы его жизнь шла спокойно, ведь врач сказал, что второго приступа он
не переживет, врач в этом почти уверен. Если я покину его, если пойду против
его воли - я убью его так же наверняка, как если бы спустила курок.
тоже встал. Она нежно поцеловала его в щеку, он ответил ей так же - ласково
и вместе с тем отчужденно; это все, что они могли позволить себе, чтобы
чувства, которые они с трудом сдерживали, не выплеснулись наружу. Они
попрощались, и Айрис пошла прочь, а он провожал ее взглядом, пока она не
пропала из глаз, скрывшись за позолоченными колоннами; затем он вновь сел и
резко продолжил уничтожение бренди в бокале, и бренди его согрело -
единственное тепло в мире холода; он заказал еще бокал, потом бутылку, зачем
официанту так часто бегать взад-вперед...
стремительно исчезала и исчезла-таки, обнажив дно, но волшебная исцеляющая
сила ее так и не оживила оцепеневшей души Гаса. Работа погибла, любимая
ушла; осталось одно отчаяние. Так он сидел очень долго, пока не понял вдруг,
что у плеча его стоит официант, протягивая ему переносной телефонный
аппарат, а механик подключает его к фитингу, скрытому в стене.