Чтение 25–й страницы книги ~Разбойничья дорога~

Некоторое время мы пятились ползком, потом я поднялся и, пригнувшись,
поспешил к восточной грани. Громада Балора темнела на фоне лунного сияния;
золотой меч угрожающе блестел.

Я снова растянулся на пузе и высунул голову посмотреть на ярус под
нами. Разница была налицо - множество темных отверстий и редкие светлые
отмечали комнаты и коридоры. Жаль, что я не видел ярусы, расположенные
ниже, но я не сомневался, что картина будет приблизительно такой же.

Из трех светлых отверстий над молельней доносилось негромкое женское
пение.

Я посмотрел на Ториана, не отстававшего от меня ни на шаг.

- Нам надо залезть на самый верх, - сказал я.

- Святой Фуфанг не даст в обиду своих.

Я улыбнулся, с гордостью ощущая, что мой спутник начинает доверять
богам больше, чем собственной хитрости и силе.

В моем плане имелось одно-единственное слабое место. Стоит кому-то на
Площади Тысячи Богов посмотреть вверх - и он увидит нас. Правда, зритель
может и не поверить своим глазам. К тому же поверхность камня напоминала
цветом и фактурой человеческую кожу, а мы оба были обнажены. Это могло
помочь, как бы странно это ни казались. Мы разом поднялись и бросились
бегом к парадной лестнице.

Бок о бок устремились мы по широким ступеням к самому верхнему уровню.
В центре его стояла Обитель Богини - высокий цилиндр из гранита,
увенчанный золотым куполом. Каким-то образом плавность его линий
сочеталась с угловатостью остального сооружения. Единственным проемом в
гладкой стене была входная арка. Мы не сбавляли хода, пока не добежали до
нее.

Я ворвался внутрь, увидел перед собой Майану и рухнул на колени.

Ториан пошел еще дальше, распластавшись на полу.

- Прости нас! - простонал он. - Святая Владычица, мы ищем только славы
твоей!

Это была молитва, а я с некоторым усилием вспомнил, что терпеть не могу
молитв. Богиня знала, что мы пришли, и знала зачем. Я откинулся на пятки
полюбоваться на нее.

С земли Обитель, конечно, казалась крошечной, да и здесь я с трудом мог
оценить ее истинные размеры из-за высоты купола. Так или иначе,
приходилось мне видеть и тронные залы царей меньшего размера. Гладкий пол
из мрамора не нарушался ничем. На фоне темной дальней стены стояла богиня
страсти - серебряная фигура в три моих роста.

Изо всех изваяний богини, которые мне доводилось видеть до сих пор,
это, наверное, самое яркое. Той ночью она была окутана в лунный свет, свет
тайны. Каким бы слабым он ни был, он сиял на ее рогатом полумесяце, играл
на бриллиантах в ее волосах, зажигал багровые рубины на ее губах и сосках
и горел обольстительным синим огнем в паху. Ее взгляд пронизывал меня
насквозь, холодя сердце страхом. Вечная мать, вечная супруга! Страх - да,
конечно, но, кроме страха, я ощущал еще и желание, от которого
перехватывало дух. Я трепетал от ее призыва. Право же, за всю свою долгую
жизнь я никогда еще не бывал столь самонадеян, чтобы являться в саму
обитель богини нагишом и без приглашения.

Ну, может, меня все-таки приглашали? И потом, есть ведь боги и богини,
настаивающие на том, чтобы в их присутствии смертные были только нагими,
ибо одежда есть не что иное, как тщеславие и показуха. Или помеха - в
некоторых случаях.

Я неуверенно поднялся и начал оглядываться. Осмотрев интерьер, я вышел
на улицу и направился к северному краю яруса, заднему фасаду храма.
Последнюю часть пути я привычно проделал на карачках. Я посмотрел вниз, на
ярус, с которого мы только что поднялись, и снова увидел проемы
расположенных под кровлей помещений. Снова нижние ярусы остались скрытыми
от моего взгляда, но я не сомневался в том, что они отличаются очень мало
- ну, возможно, света от факелов чуть больше, да еще добавляются дворики
со спящими в них жрецами и жрицами.

За храмом земля полого понижалась; кое-где за склон цеплялись небольшие
домики. Городская стена подходила с этой стороны совсем близко к храму.

Я не стал изучать западный фасад. Вместо этого я вернулся к Ториану -
он лежал ничком и отползал, пятясь как рак - молящиеся всегда покидают
священную обитель таким вот образом.

- Все как мы и думали, - сообщил я. - В праздники жрецы и знатные
горожане поднимаются по парадной лестнице. Они не видят ничего, кроме
гладкого камня. Из этого я делаю вывод, что главный фасад храма - цельная
каменная кладка. Остальные три фасада полые и заселены, хотя их никогда не
показывают мирянам. Грязное белье снижает священный ужас перед богами.

- А здесь, наверху?

- Ничего. Никаких входов. Никаких дверей. Ничего. Под нами сплошной
камень.

Ториан встал, и, несмотря на его могучее сложение, даже он уже с трудом
двигался от усталости.

- Должен быть путь, и Нагьяк должен знать о нем.

- Надеюсь, что ты ошибаешься. Я в этом уверен. Через день-два мы это
узнаем.

Он издал свой львиный рык.

- Думаю, что я убью этого Фотия еще сегодня - для верности.

От страха у меня перехватило дыхание.

- Нет! Не смей! Мы здесь только свидетели, мы не должны вмешиваться в
поток событий.

- Ты, возможно, и свидетель. Ты - человек слов. Я - человек дела.

Мне необходимо было подумать. Я продекламировал про себя простенький
стишок, которому научила меня Иллина.

- Грамиан Фотий - заложник, - объявил я. - Если ты убьешь его здесь, ты
развяжешь в городе гражданскую войну.

Он опять зарычал - и еще раз, уже чуть тише.

- Возможно, ты и прав, хотя у меня руки чешутся придушить его. Кстати,
луна уже осветила ступени. Как мы будем спускаться, о слуга богов?

- По заднему фасаду.

Почтительно поклонившись богине, мы покинули Обитель.

Мы подползли к северному фасаду. Лежа на холодном граните, мы смотрели
на уступ под нами. Уступ казался высоким. Может, лучше все-таки рискнуть
спуститься по лестнице?

- Я могу спустить тебя немного, - сообщил Ториан. - А будь у меня
повязка, спустил бы еще ниже.

- Только не жди, что я потом поймаю тебя.

Он усмехнулся:

- Сломаю ногу и нарушу тем самым монотонность нашего существования.

Я перевалился через край. Ториан взял меня за запястья и опускал,
насколько хватало длины его рук. К своему удивлению, я обнаружил, что ноги
мои, вместо того чтобы упираться в стену, болтаются в воздухе, а перед
носом маячит резной карниз. Прежде чем я успел за него ухватиться, Ториан
отпустил меня, и я рухнул вниз. Я хлопнулся сильнее, чем ожидал, громко
охнув от удара. Колени и локти обожгло огнем. Оставалось только надеяться,
что те, кто обитает в комнате под ближайшим проемом, спят крепко.

Мгновение спустя следом за мной скользнул через край Ториан. Он тоже
заметил нависающий фриз и успел, зацепившись, повисеть немного, изучая
его. Фриз почти, не выступал из стены, но тянулся по всей грани, а
возможно, и вокруг всего храма. Я как-то расстроился, что не заметил его
раньше. Правда, у нас не было возможности разглядеть храм вблизи при
дневном свете, но я обычно горжусь своей наблюдательностью.
Наблюдательность - основа моего ремесла.

Ториан, цепляясь за рельефы, как муха полз вниз до тех пор, пока не
повис на нижнем поясе, откуда и спрыгнул ко мне. Он приземлился гораздо
мягче, чем я, и тут же устремился к краю яруса, лег и осторожно выглянул
вниз. Когда он вернулся, я уже встал и более-менее обрел способность
ходить. Первым делом мы пошли подбирать свои повязки.

- Ничего, - шепнул он. - Только верхний.

- Но почему фриз тянется вокруг верхнего яруса, если его нет на
остальных? Это идет вразрез с моими представлениями о красоте.

- Потому, что рельефы здесь расположены не случайно, а с умыслом.

- С каким умыслом?

Тут проем, мимо которого мы проходили, осветился.

Разумеется, мы заглянули в него.

Спальня под нами была небольшой, но для одного человека вполне
просторной. Соответственно этому она была и обставлена - просто, но со
вкусом: складная койка, стол и, возможно, еще несколько предметов, вне
поля нашего зрения. Мне приходилось жить в куда более скромной обстановке,
и не раз. Однако спальня показалась просто крошечной, когда в нее вступил
Грамиан Фотий, на ходу излагая в простых, но достаточно ярких выражениях
свою точку зрения на размеры кровати.

Высокий голос посоветовал ему спать на полу. Потом огонь померк, а
дверь хлопнула. Я услышал лязг засова.

Я схватил своего спутника за руку, хотя не питал иллюзий насчет
возможности удержать его, если он решит свести счеты с охотником на рабов.

- Если он лежит, я мог бы прыгнуть на него, - возбужденно прошептал
Ториан. - Это пойдет на пользу его потрохам - для начала.

- Я понимаю, что соблазн велик, но мне очень хочется увидеть твое
представление. Боюсь, я не смогу оценить его по достоинству в темноте.

- Ага! Вот, значит, в чем дело.

- Пошли. - Я поспешил увести его от проема.

Мы вернулись к исходной точке над верхней лестничной площадкой. По
лестнице спускались две длинные цепочки жриц. Пение прекратилось:
церемония была завершена. Я распластался на крыше и, просунув в проем
голову и плечи, успел увидеть из положения вверх тормашками во главе
процессии что-то алое - жирный Нагьяк спускался на своем кресле - носилках
на плечах четырех молодых жрецов.