минуту покинуть свою тесную тюрьму. Но если бы носильщики не посчитались с
предостерегающими надписями и поставили ящик среди груды багажа, Кинко не
смог бы отодвинуть створку и вынужден был бы запросить помощи, не
дожидаясь конца путешествия. Но у влюбленных, как видно, есть свой бог, и
он, несомненно, покровительствует Зинке и Кинко. Румын рассказал мне, что
он каждую ночь имеет возможность прогуливаться по вагону, а однажды
отважился даже выйти на платформу.
что смотрел в дырки ящика, когда заходил в багажный вагон. Никому другому
и в голову не могло прийти в чем-нибудь вас заподозрить. Но это очень
опасно. Не повторяйте больше таких экспериментов. Предоставьте уж лучше
мне позаботиться о том, чтобы вы были сыты. При первом удобном случае я
принесу вам какую-нибудь еду.
могу не бояться, что меня откроют... Разве только на китайской границе...
или, скорее, в Кашгаре.
Китай. Я боюсь, как бы они не стали осматривать багаж...
плохого.
вас за доброту?
Зинка вас поцелует.
этого славного малого на глаза навернулись слезы. Он погасил лампу,
задвинул створку, и, уходя, я еще раз услышал из ящика "спасибо" и "до
свиданья".
продолжает еще спать. Несколько минут я дышу свежим ночным воздухом, а
затем возвращаюсь на свое место рядом с майором Нольтицем.
молодом румыне, благодаря которому мои путевые заметки должны читателям
показаться еще более интересными.
14
уступала бы Нижегородской. Попытка не удалась, потому что была
преждевременной. А двадцатью годами позже дело легко решилось благодаря
Закаспийской железной дороге, соединившей Ташкент с Самаркандом.
богомольцы - пилигримы. Можно себе представить, какой размах примет
паломничество, когда правоверные мусульмане смогут отправляться в Мекку по
железной дороге!
двух с половиной часов.
признаться, все туркестанские города выглядят на одно лицо. Сходства между
ними больше, чем различия. Повидав один из них, смело можешь сказать, что
видел и другой, если не вдаваться в подробности.
виноградные плантации и прекрасные фруктовые сады. Наконец поезд
останавливается у нового города.
России рядом со старыми городами выросли новые. Мы наблюдали это в Мерве и
Бухаре, в Самарканде и Ташкенте.
домики, довольно неприглядные базары, караван-сараи, сложенные из "самана"
- высушенного на солнце необожженного кирпича, несколько мечетей и школ.
городах: узбеки, таджики, киргизы, ногайцы, евреи, незначительное число
афганцев и индусов и - что совсем неудивительно - много русских, которые
устроились здесь, как у себя дома.
других городах. С тех пор, как город перешел к русской администрации,
положение их значительно улучшилось; они получили гражданские права.
мне репортерским усердием. Пробегаю по большому базару, простому дощатому
строению, где грудами навалены восточные материи, шелковые ткани,
металлическая посуда и различные образцы китайского ремесла, между прочим,
великолепно выполненные фарфоровые изделия.
неудивительно! К великому неудовольствию мусульман в этой стране нет
больше рабынь. Женщина становится свободной даже и в своей домашней жизни.
"Могуществу мужа пришел конец. Теперь нельзя побить жену без того, чтобы
она не пригрозила тебе царским судом. Это же настоящее разрушение брака!"
прекрасно знает, что его могут привлечь к ответственности. Верите ли? Эти
странные восточные люди не усматривают никакого прогресса в запрещении
рукоприкладства! Быть может, они помнят, что земной рай находился, по
преданию, неподалеку от здешних мест, между Сырдарьей и Амударьей; быть
может, они не забыли, что праматерь наша Ева жила в этом первобытном саду
и, без сомнения, не совершила бы первородного греха, если бы
предварительно была немножко побита? Впрочем, не стоит на этом
останавливаться.
как местный оркестр исполняет "Нантерских пожарных" в
генерал-губернаторском саду, потому что в этот день играли "Отца победы".
И хотя эти мотивы отнюдь не местные, они звучали не менее приятно для
французского уха.
которой проходит железная дорога, дальше становится разнообразней. Теперь
это волнистая равнина, всхолмленная первыми отрогами восточной горной
системы. Мы приближаемся к Памирскому плато. Тем не менее, поезд сохраняет
нормальную скорость на всем стапятидесятикилометровом перегоне до Ходжента
[с 1936 г. - Ленинабад].
любовная история тронула меня до глубины души. Жених отправлен багажом...
Невеста платит за доставку... Я уверен, майор Нольтиц заинтересовался бы
парой голубков, один из которых заперт в клетке. Он ни за что бы не выдал
этого железнодорожного "зайца"... Меня так и подмывает подробно рассказать
ему о моей вылазке в багажный вагон. Но секрет ведь принадлежит не мне
одному, и я не вправе его разглашать.
возможность, попытаюсь принести чего-нибудь съестного моему ящику, или,
лучше сказать, улитке. Разве Кинко в его деревянном футляре не походит на
улитку в раковине, хотя бы потому, что он может ненадолго выглянуть из
своего "домика"!
покрытая сочной зеленью, заботливо возделанная. Огороды, которые
содержатся в большом порядке, чередуются с громадными лугами, засеянными
клевером, приносящим ежегодно четыре или пять покосов. Дороги, ведущие в
город, обсажены длинными рядами старых тутовых деревьев, привлекающих взор
своими причудливыми стволами и прихотливо изогнутыми ветками.
году в Ходженте насчитывалось только тридцать тысяч жителей, то теперь
население увеличилось до сорока пяти - пятидесяти тысяч. Чем же объяснить
такой быстрый прирост населения? Не близким ли соседством двух частей
города? Или, быть может, заразительным примером плодовитой Небесной
Империи? Нет, конечно. Это - естественное следствие расширения торговых
связей: новые рынки притягивают к себе продавцов и покупателей.
визит, прогуливаюсь по берегу Сырдарьи. Через эту мутную реку, омывающую
подножье высоких гор, перекинут мост, под средним пролетом которого
проходят довольно крупные суда.
степные ветры до него не доходят. Это один из самых душных городов в
Туркестане.
настроен весьма благодушно.
фруктами.
двенадцать сантимов!
Черепнин Владимир
Куликов Роман
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Андреев Николай