Чтение 25–й страницы книги ~Стрела времени~

защиты близлежащей местности, а отсюда следует, что крестьяне расчистят
окрестности и устроят новые фермы. Таким образом у вас увеличиваются еще и
сельскохозяйственные арендные платежи. В целом новый город был надежной
инвестицией. Именно поэтому их было построено так много.

- Неужели это единственная причина, по которой строили города?

- Нет, многие из них были построены из военных соображений, такие...

Радиотелефон Марека издал призывный хриплый треск. Это снова была Элси.

- Андре?

- Да, - откликнулся Марек.

- Лучше бы вам поскорее приехать сюда. Потому что я не знаю, что со всем
этим делать.

- С чем? Что случилось?

- Лучше приезжайте. Немедленно!

***

Генератор громко тарахтел, и старый деревенский амбар в темном поле под
частыми звездами сверкал ослепительным электрическим светом.

Все столпились в амбаре. Элси сидела за своим столом посредине,
уставившись в вошедших невидящим взглядом.

- Элси?

- Это невозможно, - сказала она.

- Что невозможно? Что здесь произошло?

Марек взглянул на Дэвида Стерна, но тот, не поднимая головы, возился с
каким-то прибором в углу комнаты. Элси вздохнула.

- Я не знаю, не знаю... - забормотала она с истерическими нотками в
голосе.

- В таком случае, - прервал ее Марек, - начните с начала.

- Ладно, - согласилась Элси, - пусть будет с начала.

Она встала, пересекла комнату и указала на несколько пергаментов,
разложенных на аккуратно вырезанном полотнище пластиковой пленки.

- Вот начало. Комплект документов, который я обозначила индексом М-031,
обнаруженный в раскопках монастыря сегодня в первой половине дня. Дэвид
попросил меня обработать эту находку как можно скорее.

Никто не произнес ни слова. Все просто смотрели на нее.

- Так, - сказала она после паузы. - Я просмотрела документы. Как обычно.
Я делаю это так. Я беру сразу штук десять пергаментов и несу их сюда, на
свой стол. - Она положила на стол десять листов. - Теперь я сажусь за стол и
просматриваю их один за другим. Затем, после того как я составила аннотацию
содержания одного листа и ввела ее в компьютер, я переношу этот лист сюда,
чтобы сфотографировать его.

Она перешла к соседнему столу и разложила пергамент под объективом
фотокамеры.

- Мы хорошо знаем... - попытался прервать ее Марек.

- Нет, - резко возразила она, - вы совсем не знаете, - Элси вернулась к
своему столу и взяла из стопки следующий пергамент. - И так я обрабатываю
все документы, один за другим. В этой вот стопке оказались самые
разнообразные документы: счета, копии писем, ответы на распоряжения
епископа, отчеты о ходе уборки урожая, перечни монастырского имущества. Все
датируются, с небольшими отклонениями, 1357 годом.

Она один за другим брала пергаменты из пачки на столе.

- И в конце концов, - она взяла последний лист, - я вижу это.

Все уставились в одну и ту же точку.

Никто ничего не сказал.

По размеру пергамент был точно таким же, как все остальные в пачке, но
вместо плотных - строка к строке - записей на латинском или старофранцузском
языке этот содержал всего лишь два небрежно нацарапанных самых обычных
английских слова:

СПАСИТЕ МЕНЯ

4/7/1357

- Если вы еще не слишком удивлены, - добавила Элси, - сообщаю вам, что
это почерк Профессора.

В комнате воцарилась тишина. Никто не двинулся с места, даже не
пошевельнулся. Все лишь молча смотрели на кусок пергамента.

Марек лихорадочно обдумывал случившееся, перебирая в уме возможности.
Благодаря своему детальному энциклопедическому знанию средневекового
периода, он много лет служил внештатным экспертом по средневековым
экспонатам в Метрополитен-музее искусств в Нью-Йорке и потому имел большой
опыт в определении разнообразных фальшивок. Вообще-то, ему редко попадались
подделки средневековых документов; обычно это были драгоценные камни
десятилетнего возраста в старинном браслете или броневой панцирь,
изготовленный на самом деле в Бруклине, но опыт давал ему ясное
представление о том, как провести проверку.

- Ладно, - сказал он. - Начнем сначала. Вы уверены, что это его почерк?

- Да, - ответила Элси. - Вне всяких сомнений.

- А откуда вы это знаете?

- Я же графолог, Андре, - фыркнула она. - Но лучше удостоверьтесь сами.

Она взяла со стола записку, которую Джонстон написал несколько дней
назад: счет, в углу которого Профессор небрежно нацарапал печатными буквами:
"НУЖНО ПРОВЕРИТЬ ЭТИ РАСХОДЫ". Положила ее на пергамент рядом с надписью.

- Общеизвестно, что печатные буквы легче анализировать. Например, его
буква Н имеет дополнительную диагональную перекладинку. Он проводит одну
вертикальную линию, поднимает ручку, проводит вторую вертикаль, а потом, не
отрывая ручки от листа, ведет ее назад, чтобы провести перекладину, оставляя
при этом в нижней части буквы диагональный штрих. Или посмотрите на Р. Он
проводит черту снизу вверх, затем, не отрывая ручки, ведет обратно, чтобы
сделать полукруг. Или Е, в которой он проводит вертикальную черту, а потом
добавляет зигзагообразную линию, напоминающую греческую "сигму". У меня нет
ни малейших сомнений: это его почерк.

- А не мог его кто-нибудь подделать?

- Нет. В подделках всегда можно заметить лишние отрывы ручки от бумаги и
много других признаков. Это писал он, собственной рукой.

- А не мог он сам разыграть нас? - спросила Кейт.

- Если это шутка, то крайне дурного тона.

- А как насчет возраста этого пергамента? - поинтересовался Марек. - Он
такой же, как и у остальных листов из свертка?

- Да, - ответил Дэвид Стерн, оторвавшийся наконец от своей работы. - Даже
без углеродного анализа я могу утверждать: этот образец имеет тот же
возраст, что и остальные.

Марек задумался.

- Но как это может быть? Ты уверен? Это же различные виды пергамента.
Поверхность кажется мне более грубой.

- Она действительно грубее, - согласился Стерн, - потому что плохо
очищена. В средневековые времена пергамент очень ценился. Обычно его
использовали, потом соскребали прежнюю надпись и использовали еще и еще раз.
Но если мы посмотрим на этот пергамент под ультрафиолетовым освещением...
кто-нибудь, выключите свет.

Кейт повернула выключатель, и в наступившей темноте Стерн включил
ультрафиолетовый светильник, установленный у него на столе.

Марек сразу же увидел, что на пергаменте проступил другой текст -
малоконтрастный, но тем не менее видный четко.

- Сначала здесь был счет за постой, - пояснила Элси. - Его удалили быстро
и грубо, как будто кто-то очень спешил.

- Вы хотите сказать, что прежний текст счистил Профессор? - спросил Крис.

- Понятия не имею, кто это сделал. Знаю только, что это был не
профессиональный писец.

- Ладно, - сказал Марек. - Есть один способ, чтобы со всей
определенностью решить вопрос раз и навсегда. - Он повернулся к Стерну. -
Как насчет чернил, Дэвид? Они действительно подлинные?

Стерн замялся.

- Я не уверен.

- Не уверен? Но почему?

- С точки зрения химического состава, - ответил Стерн, - все точно так,
как можно было ожидать: железо в форме закиси, смешанное с настоем галлов
как органическим связующим. Добавлено немного углерода для большей черноты и
пять процентов сахарозы. Тогда использовали сахар, чтобы придать чернилам
больше блеска после высыхания. Так что это обычные железо-галловые чернила,
они типичны для того периода. Но это само по себе означает не так уж много.

- Правильно, - согласился Марек. Стерн говорил о том, что чернила для
фальшивки не так уж трудно изготовить в любое время.

- Поэтому я провел титриметрический анализ закиси железа и галлов, -
продолжал Стерн, - точно так же, как я обычно делаю в сомнительных случаях.
Так устанавливается точный состав ингредиентов в чернилах. Так вот, анализ
показал, что именно эти чернила подобны, но не идентичны чернилам, которыми
написаны другие документы.

- Подобны, но не идентичны... - повторил Марек. - Насколько подобны?

- Как вы все знаете, средневековые чернила смешивались вручную перед
использованием, потому что их нельзя было хранить. Настойка галлов - а это
болезненные наросты на листьях дуба и некоторых других, более редких,
растений - органическое вещество; следовательно, чернила в конечном счете
должны протухнуть. Иногда в чернила добавляли вино, чтобы их можно было
дольше хранить.

Так или иначе, концентрация галловой настойки и железа в различных
документах может быть очень различна. До двадцати, а то и целых тридцати
процентов. Таким образом мы можем достоверно определить документы,
написанные в один и тот же день, одними и теми же чернилами. Этот конкретный
образец чернил отличается от тех, которыми написаны другие документы из этой
пачки, приблизительно на двадцать девять процентов.