что члены королевской семьи могут переноситься в любое место независимо от
того, видели они его или нет. Может, кто-то из принцев... ну я не хочу
допускать намеренного злодейства, но ведь может случиться и приступ
помешательства?..
- да, но поднять оружие на беззащитного... Ты не понимаешь. Рука разожмется,
это... это, как говорят у вас на Земле, физически невозможно. Разве что
кто-нибудь из жавровой банды?
возразил Эрм. - Перелететь через Внешнюю Цепь, очутиться здесь, где островок
за островком тянется, как нанизанные на нитку бусины...
плавно изгибающихся гирлянд - во время большого отлива, наверное, можно было
бы на конях пройти десятка два островов. В такой необъятной акватории
выбрать ничем особенно не примечательную Игуану, да еще и в определенной ее
точке, и в тот момент, когда. Бирюзовый Дол опустел, - это могло произойти с
ничтожной вероятностью. Это понимал даже туповатый Пы.
- Да и остров необитаем. Конечно, какой-нибудь одичавший изгнанник...
с Чернавкой - ведь мы с того момента, как тут появился Сорк, не спускали
глаз с ворот. Я допускаю, что, обладая цепкостью дикаря, он смог бы
перемахнуть через каменную стену, есть же там трещинки, зацепочки; но
перетащить еще и женское тело, пусть легкое - нет, невозможно. Здесь кто-то
исчезал по-вашему, по-джасперянски.
случае вторжения... - чопорный тон Эрма свидетельствовал о том, что он
накрепко вошел в роль сенешаля.
сказать.
допускалось лишь в том случае, если кто-то из дружинников хотя бы на долю
секунды принес этого постороннего сюда вместе с собой. Они, скажем,
появились в запасном кораблике, предназначенном для гостей, один взгляд - и
чужак уже исчезал. Чтобы вернуться сюда в любое время.
это вслух: ведь тогда выходило, что один из сидящих сейчас в тесном кругу -
предатель.
уставился и молчишь, славный менестрель? Раньше ведь рта не закрывал!
по-Харрада.
светла, волосом черна, собой пригожа, летами млада, и дитя при тебе.
королевской простотой изрекла принцесса.
спасти Чернавку от твоих законников, а она, в благодарность за спасение,
полоснула своей избавительнице по горлу?
Когда одна баба со своим дитем найдены убиенными, на кого думать?
менестрель. - Жизнь, смерть, злодеяние. Это как пальцем ткнуть - во, в этот
кувшин. Вот я ткнул, это - истина. Вот я в руки взял - а она емкая, стерва.
Внутри мно-ого чего.
поднаторел на своих пирах сиволапых караванников развлекать, но здесь...
ворота она выглянула - увидала коней. Что ей оставалось? Стена. Я бы враз
вскарабкался.
всегда, не ускользнуло от наблюдательного Сорка.
очутились на кромке стены.
ворчавшего у подножия обрыва, который сейчас казался уходящим прямо в
преисподнюю.
девочку. - Все - вниз!
отполированном волнами камне, едва выступающем из воды. Примерно в
полуполете стрелы от них на остром, кривом, как коготь дракона, утесе сидела
Гуен. Она периодически встряхивалась, подымая все три хохла, потом как-то
опадала, становясь вдвое меньше. Внезапно она сорвалась с места, скользнула
вдоль лунной дорожки и нацелилась на какую-то бесформенную массу, всплывшую
из глубины. Послышался удар, сопровождаемый всплеском.
набирать высоту, временами как-то обвисая и едва не срываясь в вертикальное
падение. Флейж догадался, ринулся наперехват - несчастная стражница промокла
до последнего перышка; исчез вместе с нею.
Сорка.
могучей птицы не было предусмотрено такого случая, когда из двух вверенных
ее попечению людей один нападал на другого. Сейчас было трудно - да в
сущности, и незачем - гадать, что произошло в стенах Бирюзового Дола, когда
Гуен услышала крики Касаулты и почуяла запах крови. Одно очевидно: спасаясь
от разъяренного крылатого чудовища, убийца сумела вскарабкаться по каменному
откосу, но там-то ее и достал смертоносный клюв никогда не промахивающейся
Гуен.
ночного моря - ситуация для странника, путешествовавшего всю свою жизнь
исключительно по суше, не вполне ординарная. - А вы не думаете, что сейчас
из воды дракоша вынырнет?
лунную дорожку, на которой, кажется, снова появилось что-то бесформенное.
Ких сунул свой факел Пы, скинул камзол и свечечкой бухнул в воду. Плыл он
неумело, как подметил Юрг - "по-собачьи"; было видно, как он протянул руку,
по-дельфиньи подпрыгнул - на берегу, в непроглядной темени сбегающего к
самой воде лесочка, что-то тяжко хлюпнуло. Хорошо, догадался не тащить ЭТО в
Бирюзовый Дол...
обугленные руки, белый оскал безгубого уже рта. А выше - ничего.
Расклеванный бесчисленными ударами череп, мозг вымыло начисто. Влажные
изломы кости поблескивали в лунном свете.
Лохмотья мышечной ткани, изрядно намокшей за все это время, казались
совершенно бесцветными, но вот остатки кожи выделялись аспидной чернотой.
загореть, - пробормотал он неуверенно.
Сэниа впервые в жизни вздрогнула от этого свистящего звука. Он поддел
влажную ткань, и она с плачевным скрипом распалась надвое, обнажая щуплое
мальчишечье тело.
не до конца смытый серебряный кружок, от которого расходились
немногочисленные лучи.
испытание; ежели пройдет - законником станет, а не сдюжит... В лучшем случае
останется в кабале до самой смерти.
отворачиваясь.
отправляясь на ночь в привратный кораблик, Харр по-Харрада насовал всякой
снеди за пазуху столько, что полусонное хрупанье доносилось оттуда до самого
утра, как из стойла.
подарке никогда не видевшего его деда-короля.
был уже одет и застегивал клапаны серебристо-белого комбинезона. - Со
вчерашнего дня он вряд ли со своего места стронулся.
Громыко Ольга
Андреев Николай
Земляной Андрей
Чернецов Андрей
Зыков Виталий
Перумов Ник