плоды на деревьях. Но вот темнота стала рассеиваться. Влюбленные
зашевелились, прильнули друг к другу, ненадолго погрузившись в пучину
плотских утех, и, вновь вынырнув в мир реальный, замерли в ожидании.
любовники утолили голод. Наступил холодный вечер. Пришлось развести костер,
и пламя его казалось зеленым. Неподалеку бежал ручеек, Зайрем и Симму пили
из него, словно олени, томимые жаждой. Им все время хотелось быть вместе,
ибо страсть оказалась для них новым чувством и стала всем, что они имели.
Они постепенно превращались в двух голодных животных, без конца
совокупляющихся. Им казалось, что они уже целую вечность провели на этом
берегу и проведут еще столько же, ожидая пришествия, придуманного ими
самими, чего-то, что никогда не случится.
мерцающему костру. Она легче, чем Зайрем, теряла и находила, почти всегда
действуя стихийно. Усевшись на камень рядом с языками пламени, напоминавшими
кошачьи глаза, она бросила в огонь гемму эшв. Ни единая вещь, вышедшая из
Подземного Мира, не могла быть уничтожена на земле так, чтобы об этом не
узнали демоны. Симму оскалилась, словно волчица, наблюдая, как зеленый
камень чернеет в изумрудном пламени костра.
ленивых вод. Он пытался разглядеть рыбу там, где ее никогда не было, и
чувствовал себя опустошенным, досыта наевшимся собственным унынием. Либо
демонов не существовало, либо они не желали общаться с людьми.
крыльями, купаясь в вечерней заре. Озеро потускнело и теперь мерцало, словно
розовое зеркало.
воду. Неожиданно они услышали тихое похрустывание угольно-черного песка. Оба
вскочили и замерли. На западе среди теней возник чей-то силуэт и,
покачиваясь, направился к ним. Но это был совсем не тот, кого они ждали.
одеяние развевалось на ветру, железная проволока стянула длинные волосы в
пучок на затылке.
огнем потрескавшуюся скалу, а глаза показались юноше старыми и безумными.
сковывающим. - Я ищу черных крабов, которые приползают сюда размножаться.
повышался, то понижался, напоминая жуткую и невозможную музыку. - Однако я
не такой сумасшедший, как те, кто пришел сюда в надежде вызвать Владыку
Ночи.
посыпались из-под ладони юноши.
Азрарна.
тумане. Старик отправился туда, где горел зеленый огонь. Рядом стояла Симму,
в крестьянских лохмотьях, и разглядывала его. Как только старик приблизился,
Симму взмахнула руками - словно распахнула перед ним ворота.
пламени взметнулись вверх. Симму упала на колени - не понимая почему. У нее
потемнело в глазах, когда она заметила сумасшедший огонь во взгляде старика.
Но его огонь не показался Симму безумным. Она почувствовала лишь
непостижимую всепроникающую глубину, внушающую благоговейный страх своей
бесконечностью.
чего заметил. На севере скончался толстый жрец Беяш. Он упал с лестницы и
зашибся насмерть. Я смотрю, это совсем не радует тебя, моя крошка, с
твоей-то ненавистью к Смерти и твоим нежеланием даже врагов отдавать под ее
опеку.
взгляд через плечо, и Зайрем обернулся, словно его позвали, и вернулся к
костру.
демонов.
нему тоже не станешь, если только ты в своем уме. Зачем тебе подвергать себя
такой опасности? Может, тебе сказали, что вызвавший его может попросить о
какой-нибудь услуге? Сказки не обязательно правдивы.
демонов? Тебя обманули, Зайрем. Ты не слуга Тьмы.
далеко.
Послушай, - пел старик, и ночь повиновалась ему. Его слушали деревья, земля
и воды озера. Зайрем тоже слушал, опустившись на землю возле костра. И тогда
старый маг рассказал юноше его историю. Он не утаил ничего - ни шепот среди
шатров, ни тревоги матери Зайрема, ни крадущейся поступи женщины-ведьмы -
казалось, он видел все это своими глазами. Он поведал о той ночи, когда
облако отнесло мать с ребенком в сад с зеленым песком, об огненном колодце и
о том, как купали в нем мальчика. Старик назвал и цену абсолютных доспехов
Зайрема. Но дело в том, что, сжигая слабость смертного, огонь сжег удачу и
счастье сына короля кочевников. Таков древний закон богов. Он старше, чем
само время. Люди не должны иметь слишком много. Восторг и неуязвимость тоже
входили сюда. Вину придает вкус опасение, что чашу могут украсть. А
поскольку чаша Зайрема оказалась в безопасности, его долей стало
безрадостное существование. - Вот какова цена, - сказал маг, - и даже демоны
не заплатили бы ее. Не силы Тьмы виновны в том, что ты несчастлив, а свет
огня.
руки, он спросил:
ненавистью и мольбой. Потом, словно пес, изгнанный из дома, поднялся и
шагнул в черноту ночи. Ночь впустила его и сомкнулась за его спиной.
крепко держит ее за запястье. Колдовство сковало девушку нерушимой цепью, и
Симму понравилась эта цепь.
страны Мерх. Она умерла, и ты теперь королева. Ты хочешь править им?
нее ничего не значило. Она думала только о Зайреме, затерявшемся в темноте,
и все, чего она хотела, - это успокоить его. Но цепи, так понравившиеся ей,
крепко держали ее. Она положила голову на плечо старика и вздохнула.
***
живущую по своим законам.
торчали черепки и камни, острые, как клинки мечей. Высохшие деревья
напоминали скелеты. Так могла выглядеть лишь обитель Смерти.
он до самого сердца страны, где огромные метеориты разорвали плоть земли,
изуродовав ее глубоким ущельем, по дну которого бежал черный ручей с
прожилками красного яда. Самое подходящее место для Смерти. Может быть, эта
земля тоже была частью судьбы Зайрема.
подтверждали то, что сказал старик у озера. Умирать было страшно, но жить
тоже страшно.
этим добиться, - может, просто проверить, есть ли граница проклятию,
обрушившемуся на него. Может быть, он еще захлебнется жалостью к себе, когда
эти скалы, пронзив его тело, принесут страдание и смерть. Но скалы пощадили
юношу. Он упал, словно погрузился в дымчатый бархат - ни синяка, ни
царапины. Когда Зайрем поднялся на ноги, взглянул наверх, на отвесные стены
ущелья, он понял, с какой высоты упал, и не только остался в живых, но даже
не причинил себе ни малейшего вреда. Ужасный крик вырвался из его горла. Он
больше не сомневался в словах старого мага.
сердце, шею, резал им вены на руках, но даже не поцарапал кожу. Тогда юноша
прыгнул в ручей и с головой окунулся в отравленный поток. Он лежал, опустив