каком-нибудь другом месте было опасно. Обошлись без крови, без мук, быстро
свернули шеи, как сворачивали их выморочным животным, сложили аккуратным
штабелем и укрыли кожухом от какого-то инкубатора. Стукачи - все, кроме
Мери-Мо, который выл и просил пощады, - приняли смерть достойно и даже
словно бы с облегчением. Можно было бы порасспросить их получше, можно
было бы даже оставить им жизни в обмен на двойную игру, но очень уж
куаферы были злы на эту пятерку.
хорошо себе представлял, в чем именно опасность того, что Аугусто узнает о
казни. Строя свои хитроумные планы, он споткнулся на самом очевидном -
совсем не продумал тактику своего поведения с Аугусто, когда тот узнает,
что потерял сразу всех своих информаторов. Но теперь его этот пункт не
очень волновал. Теперь с ним был не только Антон, с ним была вся команда.
ничего не произошло. Но именно "словно" - никто не оглядывался на ужасный
штабель, аккуратный, накрытый подоткнутым кожухом, никто ни добрым, ни
злым словом не помянул пятерку предателей, вместе с собой унесших
непостижимую тайну своего предательства, их просто вычеркнули, но от
такого вычеркивания многим было не по себе.
привычные к виду смерти куаферы изо всех сил делали вид, что ничего
необычного не случилось. А он, собака, холодил, подлец, спины.
своего убийцу. Не приходят они по ночам, это сами убийцы их навещают, это
они сами призывают к себе кошмар сделанного, это в убийце живут все его
жертвы, живут до тех пор, пока в нем остается хоть толика человеческого.
То есть обычно не так уж долго живут.
поглубже внутрь и начал посвящать куаферов в свои планы захвата Ямайки и
освобождения от Аугусто и его мамутов. Планы отличались повышенной
кровожадностью, что несколько удивило куаферов, такого за командиром
прежде не замечавших, и малой надежностью. Его сразу стали терзать
вопросами, а Чезаре Нэчуйвиттэро задал Федеру главный вопрос:
смысле хилой надежности?
смысле риторическим.
скучно пожал плечами - в смысле, нет, других предложений не имеется, мол,
ну и ладно, спросить, что ли, нельзя?
кроме того, что предложил Федер, не было. Их собственный, тайком от Федера
разработанный план предполагал просто начать войну с мамутами, которые уже
были наготове, которые только и мечтали о такой войне. Подобный план с
девяностопроцентной вероятностью был обречен на провал. На него можно было
решиться только с отчаяния. Именно этого ждал от куаферов Аугусто. И ему
было все равно - убить их в бою или уничтожить так, как уничтожил команду
полицейского патруля.
командир. Тем более что, как выяснилось, они давно уже, с самого начала
пробора, вовсю трудились над претворением замысла Федера в жизнь. Теперь
появилась надежда, что они хотя бы не вслепую будут делать этот пробор.
15
Аугусто приходилось куда чаще, чем пребывать в состоянии умиротворения, но
сейчас он нервничал всерьез - а такое случалось совсем редко. Аугусто
терпеть не мог попадать в тупиковые ситуации, но именно это с ним и
случилось после того, как Соленый Уго убил двух его людей, после чего
сразу все его куаферы-агенты исчезли.
критической, причем скорей всего вопреки желанию и Федера, и заговорщиков,
все утечки из отряда куаферов в один момент прекратились. Аугусто считал
вполне возможным, что Федер в этот момент сделал то, чего, похоже, не
делал раньше, - пошел на реальный контакт с реальными заговорщиками. А это
означало только одно - крах пробора и как следствие - необходимость
немедленного уничтожения всех куаферов.
уничтожение куаферской команды и, стало быть, на разработку нового
пробора, даже, может быть, уже не здесь, не на Ямайке. Аугусто был умен,
но и ленив: слишком все хорошо шло вплоть до последнего момента, чтобы так
вот взять и со всем этим распрощаться.
не можешь не делать одно, но более чем обязан делать противоположное. В
данном случае он не мог спустить Федеру убийства и своих людей, и агентов,
но в то же время не мог отреагировать на это, ибо любое насилие тут же
ставило на проборе крест; а пробор был очень нужен Благородному Аугусто.
Любой другой не задумываясь выбрал бы уничтожение куаферов, но для Аугусто
это не годилось. Аугусто уже не мог отказаться от пробора. Слишком многое
он сюда вложил. Теряя Ямайку, Аугусто терял не только время и деньги. Он,
могло так статься, терял вместе с Ямайкой собственную империю и даже
собственную жизнь.
собственному баснословному богатству Аугусто Благородный, настоящая
фамилия которого была Ашкенацци, положил, занявшись торговлей участками
под застройку. Впоследствии, когда этот вид деятельности стал настолько
опасен, что даже мощные армии, созданные дельцами типа Аугусто, не
гарантировали спокойствия и стабильности в бизнесе, Аугусто решил
переключиться на что-нибудь менее кровавое. Полностью переключиться не
удалось - из земельного дела редко уходят при жизни, - но в сферу
интересов Аугусто именно тогда бочком-бочком протиснулось космическое
пиратство.
веков вместе с солнечными парусниками и реактивными скоростными болидами,
вместе с мужественными капитанами-звездопроходцами и спящими красавцами,
которых никаким поцелуем раньше срока не разбудить. Это только так
кажется, что в наше время космическое пиратство невозможно по определению.
скажем, на рейсовый пассажирский вегикл "Уоррен-Меркьюри-Блитц". Как бы ни
был этот гигант в космосе беззащитен, какие бы богатства ни перевозили с
собой его пассажиры, вряд ли кто решится встать на его пути - подобное
безумие представляет собой пусть и стопроцентно надежный, но все же очень
дорогой и очень утомительный способ самоубийства.
вегиклами помельче, чем "Меркьюри" или "Сосса". Вегиклами, которые
болтаются себе туда-сюда, вдоль и поперек Обитаемого Ареала без особого
плана, без особого графика, ни у кого не спрашиваясь, ни перед кем не
отчитываясь, и эмергентный контроль, в космосе просто обязательный,
воспринимая с большим неудовольствием, а при возможности и вообще обходя.
Многие из таких вот суденышек вообще избегают регистрации или
довольствуются каким-нибудь незамысловатым инкогнито. Разумеется, в
отличие от пассажирских или тяжелых транспортных судов они часто бывают
оснащены вполне серьезными устройствами самозащиты, но, как правило, взять
их, оказывается, очень легко. Причем часто бывает так, что хорошо
вооруженный вегикл захватить несравненно легче, чем вегикл, вооруженный
похуже: сказывается тут фактор беспечности, главный бич всех космических
трасс.
никогда заранее не известными доходами. Армия, необходимая для такого рода
дел, должна была составляться уже не только из одних рядовых солдат -
тупоголовых мамутов. Необходима была всепроникающая разведка, необходимы
были продуманные операции, способы захвата, желательно друг на друга не
похожие, чтобы космополу было труднее вычислить преступника. Аугусто был
умен и ценил это качество в других. Ему претили прямые, бесхитростные
ходы, ему всегда требовалась замысловатая комбинация, даже если толку в
ней было на первый взгляд куда меньше, чем просто взять и убить.
мамутов, начала разбавляться людьми, не очень сведущими в высоком
искусстве выстрела и удара, но зато способных не моргнув глазом облапошить
кого угодно и на какую угодно сумму. Развелось в ней и всяких
специалистов. Они ходили с умными лицами, уткнувшись в свои вечно что-то
пищащие мемо, говорили мудрено и простому охраннику способны были сказать
разве что "здравствуйте", "пожалуйста" и "спасибо". За что охранники их,
естественно, на дух не переносили.
пошло у Аугусто в гору. Он откапывал такие грузы и брал их так
артистически, что скоро о его фирме пошли по трассам самые причудливые
легенды. На девяносто процентов они были откровенным вымыслом, на
остальные десять сильно приукрашивали не всегда приглядную правду; тем не
менее Благородный Аугусто полностью переключился с земельного на
разбойничий бизнес.
минимум излишними преувеличениями. И, сделавшись пиратом, Аугусто остался
тем же кровавым убийцей, каким был всегда. Тошнотворный шлейф трупов все
так же его сопровождал.
Адамов Григорий
Гуревич Георгий
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Белов Вольф
Сапковский Анджей