потерял деньгам счет. Кажется, им подали блюдо, напоминавшее мясо, но в
оболочке из ванильного мороженого и с кровью внутри; а уж после него они
начали пить одну за одной.
казалось, знал всех, собралась компания людей с семи континентов,
нескольких планет и лун; всех их вытащили из заморозки за последние шесть
веков.
краснолицего мужчину, как две капли воды похожего на Хайнци-убийцу. Они
познакомились. Кевин О'Рурк да Солис Ласис тоже оказался марсианином, а по
призванию - поэтом. Из принципа он отказывался принимать взятки от
государства железноголовых. Расспросив Рурка, Форрестер выяснил, что речь
шла о государственных стипендиях, предоставляемых любому поэту, но Рурк с
гневом отверг ее. На непродолжительное время он связался с обществом Нед
Луд. Но в нем было полно таких же железноголовых, как и в государственных
учреждениях. Земля, как он считал, сплошная зона бедствия. Пусть сириане
захватывают ее!
Форрестер.
противоположный угол зала.
смуглая девушка, которая, прильнув к плечу Форрестера, помогала уничтожать
спиртное из его стакана. - Он вернется. Certainement [несомненно].
наций. Форрестер отметил, что, за исключением редких чудаков, таких, как
Фоэт-марсианин, забытые в основной своей массе пришли приблизительно из
одного с Форрестером временного отрезка. Они тяжело вживались в мир,
предположил он, и с трудом зарабатывали на жизнь. Но это касалось не всех.
Миниатюрная чешка - смуглая девушка, расстрелянная в 1991 году по
обвинению в шпионаже в пользу большевистского Китая, была заморожена с
величайшим риском боевиками Хрущевского подполья, потом оживлена, а затем
еще семь раз убита самыми разными способами и при самых разных
обстоятельствах, но каждый раз ее воскрешали. Но не деньги побудили ее
искать прибежище среди забытых людей. Денег у нее было навалом, как
прошептал Уитлоу. Она собрала коллекцию золота и драгоценных камней от
многочисленных поклонников из самых разных стран и на протяжении веков,
так что капиталы ее возрастали в геометрической прогрессии. Но после
очередного убийства в ее мозгу произошли необратимые изменения: каждое
утро она просыпалась с твердым убеждением, что агенты Сталина выслеживали
ее. Она не боялась их. Ее нежелание умирать напоминало Форрестеру
посещение дантиста; повода для волнений нет, но процедура сама по себе
неприятна. Как человек, перевидавший семь веков, она притягивала внимание
Форрестера, не говоря уже о ее красоте. Но она очень быстро надралась, и
воспоминания пошли путаным и бессвязным потоком.
я пьян, то лишь самую малость, подумал Форрестер и, споткнувшись, пролил
содержимое стакана на худого лысого старика, который улыбнулся, кивнул
головой и сказал:
Осторожно! (итал.)]
родившийся задолго до Форрестера, был некой достопримечательностью. Он
умер в 1988 году от эмболии в возрасте ста семи лет. С эмболией справились
бы еще и в те годы, но не с опустошительным действием старости. Прошло
шесть веков черного забытья в жидком гелии, и его капиталы приблизились к
отметке, когда директорат морозильника решил оживить его. Денег хватило на
хирургическое омолаживание, но не на косметическую операцию.
Форрестер, допивая остатки из бокала.
un homo grande! Nel tempo del Duce - ah! Un maggiore del eserato, io, e
dappartutto mon mi dispacciono le donne! [Сеньор, во времена моей первой
жизни была эпоха Великого человека! Эра Дуче. Я служил в чине майора и не
раз доставлял ему депеши.]
слишком много работы существуют для человека, который не может говорить,
как все мы.
сторону. Слышал ли он их разговор, Форрестер сказать не мог, но тот сказал
громко и кстати:
позаботится о тебе!
напились. Человек небольшого роста в зеленом жабо, имитирующем раскраску
сириан, закричал:
хочет корпорация?" И государство стало корпорацией.
скормил их инджойерам, заказав выпивку на всех.
устрашающей быстротой. Но ему нравилось транжирить деньги. Он был
достаточно пьян, достаточно эйфоризован, чтобы переложить на утро все
страхи завтрашнего дня. Сомнительно, что день грядущий окажется хуже дня
прошедшего. Он оценил преимущества жизни забытых людей.
Таркас! Прекрасные дети дали прекрасный совет!
Уитлоу. - Пейте! Веселитесь! Ведь завтра мы снова умрем!
поднимая в честь Форрестера бокал с неизвестно-насколько-но-безумно-
дорогой-граппой.
клиенты, как астронавт, не каждый день на дороге валяются.
меня.
был? Черт подери, я не собираюсь выслушивать подобный базар и...
марсианина.
Солис Ласис. - Вот что я хотел сказать. Тебя разыскивал сирианин.
винные пары. - Эс-Четыре?
но я распознал сирианина. Их я на своем веку перевидал достаточно.
горечью сказал Форрестер. - Пусть судится сколько угодно.
марсиане, ловко меняете тему. Меня интересует вопрос: почему ты... так вот
говоришь? Тот, который собрался прикончить меня, говорил с немецким
акцентом. У него было и немецкое имя. Ты говоришь так же, как он. Но ты
ирландец.
хочешь меня оскорбить, да?
пьяной балерины, пытавшейся объяснить, что акцент был марсианский, а не
немецкий, и что гелиево-кислородный воздух с давлением в шестьсот миллибар
делал их невосприимчивыми к некоторым частотам. Он отчетливо помнил, как
засунул руку в карман, обнаружил отсутствие денег, и расплывчатое,
приправленное ужасом воспоминание о неприятном инциденте.
только отрывочные воспоминания.
представляя, как добрался сюда. К тому же, один.
Общественные инджойеры не оснащались автономными контурами слежения. А
момент "торможения" он должен был выбрать сам, индж обслуживал до тех пор,
пока в него подкладывали деньги.