оплели его шею узловатыми веревками, в мешках под глазами сверкал
скопившийся там пот, при каждом слове он брызгал слюной. - Вы не знаете и
половины этого, - говорил он. - И половины! Против нас был составлен
заговор. В нем участвовали силы, которые мы едва ли в состоянии себе
представить. Нет сомнений в том, что этот человек, Чэнт, был одним из их
агентов. Они могут принимать человеческий облик!
слушал наши споры. Прошу тебя, удали его из зала заседаний.
Дауду. - Боюсь, тебе придется показать им. - С этими словами Оскар опустил
руку в карман пиджака.
его намерение и стал уворачиваться, но Оскар действовал быстро. Дауд ощутил
руку хозяина на своей шее и услышал общий крик ужаса. Потом его швырнули на
стол, и он растянулся под лампами, словно больной на операционном столе.
Хирург нанес быстрый удар, воткнув нож в самый центр грудной клетки Дауда.
возгласы сидевших за столом. - Вам нужны доказательства? Так откройте глаза:
вот они!
налево, не встречая сопротивления со стороны ребер или грудины. Не было и
крови - только жидкость цвета ржавой воды текла из ран, образовывая лужицу
на столе. Голова Дауда моталась из стороны в сторону под действием этого
надругательства, и только раз его исполненный укоризны взгляд поднялся на
Годольфина, но тот был слишком увлечен операцией, чтобы ответить на него.
Несмотря на раздававшиеся со всех сторон крики протеста, он не прервал своих
трудов до тех пор, пока лежавшее перед ним тело не было вскрыто от горла до
пупка, и метания Дауда не прекратились. Запах внутренностей распространился
по комнате - едкая смесь нечистот и ванили. Под его воздействием двое
свидетелей этого зрелища ринулись к двери. Одним из них был Блоксхэм:
приступ рвоты напал на него еще до того, как он успел выбежать в коридор. Он
давился и стонал, но это не остановило Годольфина ни на секунду. Без
малейшего колебания он запустил свою руку во вскрытое тело и, пошарив там,
выудил из него пригоршню внутренностей. Это был узловатый комок синих и
черных тканей - окончательное доказательство нечеловеческой природы Дауда.
Торжествуя, он швырнул доказательство на стол рядом с телом, а потом
отступил на шаг от творения рук своих, бросив нож в зияющую рану. Все
представление заняло не более минуты, но за это короткое время он вполне
преуспел в превращении стола в зале заседаний в сточную канаву рыбных рядов.
шипение жидкости, вырывавшейся из вскрытой артерии.
выглажен беднягой Даудом - это было одним из его последних поручений. Платок
был само совершенство. Оскар расправил его острые, как скальпель, сгибы и
стал вытирать об него руки.
довели меня до этого. Теперь у вас есть доказательство, во всей его красе.
Не знаю, что случилось с Даудом - с моим толстожопым лентяем, кажется, так
вы его назвали, Алиса? - но где бы он сейчас ни был, эта тварь заняла его
место.
и вы - думали, что я предаюсь развлечениям где-то в теплых странах, я не
покидал города и следил за каждым его шагом.
пальцем до комка загадочных внутренностей.
наверняка: он не из этого мира.
всех, кто сидел за столом, - что, насколько я понимаю, вы ему любезно
предоставили три дня назад. Но я полагаю, никто из вас не сказал ничего
лишнего. - Последовал быстрый обмен взглядами. - Ах, так, значит, сказали.
Жаль, жаль. Будем надеяться, что эта тварь не успела сообщить о своих
открытиях тем, кто ее сюда послал.
часть ответственности. В том числе и на вас, Оскар. Ты должен был поделиться
с нами своими подозрениями.
поверил, пока не стал замечать в Дауде некоторые перемены.
хотелось бы узнать. С чего бы им было выбирать тебя в качестве объекта
наблюдения, если бы они не были уверены с самого начала, что ты - слабое
звено в нашей цепи? Может быть, они надеялись, что ты встанешь на их
сторону. Может быть, это уже произошло.
правоты, чтобы заметить слабые звенья в своем рассуждении, - ответил
Годольфин. - Откуда тебе известно, что я один был выбран в качестве объекта
наблюдения? Можешь ли ты утверждать наверняка, что все близкие тебе люди
находятся вне подозрений? Внимательно ли ты наблюдал за своими друзьями? За
своей семьей? Любой из них может оказаться частью этого заговора.
как они дают всходы. Видел, как под уколами сомнения лопаются мыльные пузыри
их самодовольной непогрешимости, которая еще полчаса назад была написана на
их лицах. Стоило рискнуть с этим театральным представлением хотя бы ради
того, чтобы увидеть, как они испугались. Но Шейлс продолжал упорствовать.
сказал он.
провоцировать раскол. Нам предстоит серьезная борьба, и согласимся ли мы с
методами Оскара или нет - замечу только для протокола, что я с ними не
согласен, - безусловно, никто из нас не может сомневаться в том, что он на
нашей стороне. - Он огляделся вокруг. Со всех сторон послышался
одобрительный гул. - Одному Богу известно, на что оказалось бы способно
подобное создание, поняв, что его хитрость раскрыта. Годольфин рисковал ради
нас своей жизнью.
вручил в свежевытертые руки палача стакан неразбавленного мальтийского
виски. - Хороший парень, доложу я вам, - заметил он. - На его месте я
поступил бы точно так же. Выпей.
первым человеком, вновь севшим за стол, невзирая на то, что на нем
находилось. Она закурила новую сигарету и выпустила дым сквозь поджатые
губы. - Если предположить, что Годольфин прав и эта тварь действительно
хотела проникнуть в Общество, то мы должны задать вопрос: почему?
слишком-то разговорчив. Что, без сомнения, кое-кого весьма устраивает.
авторитету Макганна. - И если я хочу что-то сказать...
алкоголя. - А теперь заткнись.
Утерев рот, он вернулся к столу, исполненный решимости вновь самоутвердиться
после того, как его репутация была подорвана не вполне мужским поведением. -
Наступили опасные времена.
приближается годовщина, и снова хотят затеять историю с этим чертовым
Примирением.
знали, что мы собираемся делать, то могли бы перехитрить нас. Кстати говоря,
галстук был очень дорогим?
перепачкан рвотой. Бросив злобный взгляд в направлении Лайонела, он сорвал
его с шеи.
Тирвитт в своей обычной отрешенной манере. - Мы даже не знаем, что такое
Примирение.
по той же орбите, что и Небо.
конкретных терминах? Кому-нибудь это известно? - Последовало общее молчание.
- Я так и думала. И вот мы пытаемся предотвратить то, чего даже не понимаем.
передаются по наследству.
меня побери, я абсолютно уверена в том, что все мои друзья так же нормальны
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Круз Андрей
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур
Ибсен Генрик