Чтение 25–й страницы книги ~Кольцо Афродиты~

за ним - незнакомая рука с гаечным ключем.

- Ой, Вань, душа! - услышали мы потешный фимин голос.- Ты чего?

- А вот чего! - раздался чей-то бас, и рука с ключем вновь очертила в
окне полукруг.

- Ай, Вань, ты чо, пьяный, что ль?- завизжал Ефим.

- Я те щас покажу пьяного! - ревел невидимый Ваня.- Эту, блядь, историю
поведал ему Ефим, сука, Парашин. Я те, блядь, поведаю истории. Баян!
Аккордеон ебаный!

- Парашина пиздят,- сообщил я Оксане.- Гаечным ключем.

- Кто пиздит?

- Полагаю, что Иван Тургенев.

- Гоша, помоги Фиме!

- Да ты ебнулась,- возразил я.- Против Тургенева не пойду.

Но высунулся в окно. Ваня, большой, седовласый и седобородый, методично
добивал гаечным ключем маленького расплющенного Фиму.

- Вань, не бей Фиму,- попросил я.- Он маленький.

- Ничего, ничего, Гош,- слабо сказал Фима.- У Вани на пиздюль рука
легкая.

- Ладно, выгребай, Фим,- махнул рукой я.- Погода, кстати, сегодня
чудесная.

Ваня кивнул и, хекнув, продолжил свое богомерзкое занятие. Я потерял к
ним интерес и повернулся к Оксане.

- Привет, Оксан,- говорю.- О чем мы разговаривали до того?

- О том, что давай спать вместе.

- Да ну тебя,- говорю.- Не хочу я спать. Я сегодня обещал с пацанами
встретиться, а ты - спать! В крематории выспишься.

- Так ты, значит, меня не хочешь?

- Перехотел. Слишком вас на свете много.

- Кого нас?

- Бап-п-п. На каждого мужика приходится в среднем полторы бабы. А на
хуй, спрашивается, бедному мужику полторы бабы? Улавливаешь, Оксан, куда
клоню? Я - нет.

- Ты еще об этом пожалеeшь! - Оксана встала.

- Ой-ой-ой,- прогнусавил я.

ФИЛОСОФСКИЕ РАССУЖДЕНИЯ
Я бы всех женщин прижучил. Не знаю, что это означает конкретно, но иначе
с ними нельзя.

--------------
Когда я иду по улице всe на меня смотрят, и всe меня страшно хотят. Я
подозреваю, что во мне есть что-то остро сексуальное. Не далеe, чем
вчера-зимой, к примеру, одна брунетка пялилась на меня во всe глаза. Я
решил вывести ее на чистую воду и спросил напрямик:

- В чем дело?

Брунетка, конечно, ужасно смутилась и залепетала, на ходу сочиняя
жалкую отговорку:

- Вы пальто надели шиворот-навыворот.

Тогда я прямо на ее глазах переодел пальто и, желая быть жестоким,
величественно произнес:

- Ну?

- Ничего, ничего,- залепетала брунетка и зашагала от меня прочь. И всю
ее фигуру так и пошатывало.

--------------
Ну их на хуй!

--------------
А не довольно ли думать про женщин? И правда - довольно. Уж лучше думать
про собак. На днях, кстати, видел бульдога. Бульдог был низкорослый,
жирный, ноги у него были кривые, нижняя губа налезала на верхнюю, щеки
свисали чуть не до земли. Я даже весь как-то приосанился.

(КОНЕЦ ФИЛОСОФСКИХ РАССУЖДЕНИЙ )

Из рассуждений меня вывел телефонный звонок. Я кинулся в сортир, но
Витька там не было. " Блядь, где ж у меня телефон? " - принялся
лихорадочно припоминать я и вспомнил, что телефона у меня вообще нет. Я
поднял трубку и на меня тут же рявкнули:

- Заткни ебало!

- А я,- говорю,- еще ничего не сказал.

На том конце провода смутились и замямлили:

- Эта... э-э... Иродов Егор, пресса?

- У аппарата.

- Вам эта... из Мафии беспокоят.

- Из кого?

- Из эта... Мафии.

- Ни хуя не разберу. Передайте по буквам.

- Ну, эта... Мафия, Акно, Фулюганы, Иллада и эта... исчо одна Иллада.

- Нэмохэи?- переспросил я.

- Чаво? - не поняли там.

- Чо, придурки, что ли?- взорвался я.- Передаю по буквам: Нарцисс,
Эмбрион...

- Ты эта,- обиделись там.- Не обзывайся. Мафия того, бессмертна.

- Кто бессмертна?

- Ну ты, бля, эта, Гомер глухой,- на том конце провода явно сидел
эрудит.- Вынь хуй изо рта и слюшай.

Я вынул хуй изо рта и приготовился слушать.

- Мы эта, из Мафии,- повторил эрудит.

- Ах, из Мафии,- разобрал я.- Ну, и чо?

- А то, что у нас есть для тебя эта... как его... сообщение.

- Приятное?- на всякий случай переспросил я.

- Не. Ну, тебе... эта, так-скать, яйцы дороги?

- Чьи?

- Бля, твои!

- Ну.

- Ты это, завязывай цепляться к бабам.

- Ой,- сказал я.

- Не, не, не то,- поправился эрудит.- Ты вот что: заткни ебало! Вот.

- Что вы от меня хотите, товарищ?

- Заткни ебало! - очень четко произнес " демосфен ".

Я послушно заткнул.

- Эй,- забеспокоились там.- Ты слюшаешь?

- Угу,- промычал я.

- Блин, вынь хуй изо рта!

Я вынул.

- Эта... из Мафии беспокоют, вот. Ну, мы тебя предупредили. Короче,
повторится - пеняй на себя. И Парашина тож убьем, суку.

С этими словами мой невидимый собеседник бросил трубку.

"Так,- подумал я.- Однако. А при чем тут эта... Мафия? Чем это мы с
Фимой им не угодили?" Историю эту мне рассказал никто иной, как Ефим
Паврашин "...

Неужели из-за статьи? Вот и друг его ключем отпиздил... А при чем тут
Ябунов, который пердит аки?"

Для одной моeй головы вопросов было слишком много, и я решил при случае
посоветаваться с дядькой.

Я вспомнил, что на Проспекте меня ждут пацаны и отправился на встречу.
На стене в подъезде виднелась свежая надпись, выполненная мелом:

"Речной - опездал". Я узнал почерк Тихона.

НОВЫЙ ГОД ЛЫСОГО

У меня зазвонил телефон. Я снял трубку и сказал:

- Егор Иродов, пресса. Заткнул ебало и слушаю.

- Эт Лысый звонит! - радостно объяснили в трубку.

- У меня нет телефона! - слабо запротестовал я.

- У меня есть. Эт Лысый звонит.

- Из Мафии?

- Чо?

- Через плечо. Из Мафии?

- Дурак ты, Гош. Эт Лысый звонит.

- Как дела, Лысый!

- Да вот, Новый Год собираемся встречать. Ты обещал прийти.

- Ну, приду,- неопределенно ответил я и повесил трубку.

Я посмотрел в окно; асфальт уже не просто плавился, а стекал черными
реками в канализационные решетки. Запросто - без описания природы.

- ОНИ с Лысым ебнулись! - сказал я вслух.- От жары, наверное.

В это время в дверь позвонили. На пороге стоял дядя Степа Pечной.

- Вы из Мафии? - спросил я.

- Да уж не из Симфирополя,- бранчливо ответил старый осел и достал
из-за спины руку, которой он держал за жабры кота Тихона. Тихон выглядел
пристыженным, но непобежденным и пищал:

- Ой, опомнитесь, дяденька Речной! А то я про вас и не то напишу.

- Сволочь,- с чувством сказал Речной.- Всe cтены поисписывал, домашний
паразит. А ну, повтори, гадость, что ты написал!

- Речной - опездал,- с удовольствием повторил Тихон.- Я и Властям то же
скажу. И в газету!

Речной бросил Тихона к моим ногам.

- Следить надо, молодой человек, за домашней тварью. Я - бывший боксер.

С этой угрозой он и удалился, громко шлепая тапочками по лестнице.

- Ну что, Тихон,- говорю,- доигрался?

- Еще нет,- ответил он, возвращая себе всeгдашнюю самоуверенность.