Чтение 25–й страницы книги ~Пистолет с музыкой~

- Денни Фонеблюм.

Имя обладало волшебной силой. Стоило только его упомянуть, оно обрывало
беседу. При виде моей лицензии лицо Бэйзуэйта скисло, теперь же оно
превратилось в напряженную маску с приклеенной улыбкой. Он положил руку на
клавиши и отстучал имя.

- Нет таких.

Я подошел поближе, чтобы видеть монитор.

- Вы неверно набрали. Не "ФонеНблюм". Одно "н".

На этот раз я внимательно следил за его руками, и он знал это. На
экране высветились имя и известный мне адрес в холмах. Черт, я мог так и
уйти из офиса, не догадавшись об этой связи.

- Какое совпадение, - произнес я. - Должно быть, он и заказывал эти
синьки. Наверное, у него застопорилось что-то со строительством, вот вы и
забыли. Но имя осталось в ваших списках Кстати, что вы делаете с этими
именами?

- Просто храним их на всякий случай, - неуверенно сказал он.

- К счастью, для меня. Давайте-ка посмотрим, не хранятся ли у вас и
чертежи, ладно?

Тут я заметил в нем некоторую перемену. До сих пор наш разговор
напоминал беседу двух бесплотных душ. И вдруг мы вернулись в свои тела и
оценивающе посмотрели друг на друга. Я был не выше Бэйзуэйта, хотя на
несколько фунтов тяжелее. Не то чтобы мы готовы были броситься друг на
друга, и все же физический аспект начал играть некоторую роль в
происходящем.

- Я не уверен" - осторожно произнес он.

- Давайте посмотрим. - Я обошел его стол и положил пальцы на
клавиатуру, для чего мне пришлось слегка отодвинуть его плечом. - Индекс,
- объявлял я вслух команды. - Клиент. Файл. Фонеблюм.

На экране появился набор чертежей.

- Вот. - Я отступил на шаг от компьютера. - Вы предположили, что такой
проект предназначен для башкунчиков. Это похоже на мое описание?

- Да.

- Вы чертили это?

- Мы чертим тысячи проектов...

- Ладно, ладно. Вы помните Фонеблюма?

- Нет, - слишком быстро, слишком твердо.

- Что, если я скажу, что эти чертежи найдены в руке убитого человека?

Бэйзуэйт тяжело дышал.

- Я отвечу, что хотел бы связаться с Отделом прежде, чем скажу
что-нибудь еще. Я не силен в вопросах и ответах.

- Ладно, это я придумал. Успокойтесь, - рассмеялся я. - Мало кто силен
в этом, так что не переживайте.

Я сообразил, что ничего, собственно, не узнал. Чертежи я видел и
раньше, разве что связь подтвердилась. Выкручивание рук Бэйзуэйту не даст
мне больше ничего. А если приспичит покрутить еще, я всегда смогу
вернуться. Никуда он не денется.

Я достал из кармана визитную карточку.

- Позвоните мне прежде, чем будете звонить в Отдел. Я работаю, пытаясь
вытащить парня из морозильника, и принимаю любую помощь. Если вы или ваш
партнер вспомните что-то...

Я положил карточку на стол и забрал свою лицензию. Бэйзуэйт взял
карточку и убрал ее в ящик стола. Его лицо ничего не выражало.

Я вышел, поклонился секретарше и прошел через пещеру из литого стекла к
выходу. Отсветы полуденного солнца на хаотичных стенах офиса почти
нравились мне - туманные, расплывчатые, словно какой-то подводный сон. Я
вышел в коридор и вызвал лифт.

Бульдог подогнал мне машину, я выехал на солнце и остановил ее на
соседней улице. Я достал из бардачка зеркальце и принял пару понюшек
свежего порошка, первые сегодня. Как результат, в моей памяти всплыли
события двух последних дней: кенгуру под дождем, Моргенлендер у меня в
офисе и - главное - Энгьюин в баре "Вистамонта". Порошок должен был бы
отвлечь меня, но, наоборот, только обострил чувство беспокойства.

Было в этом деле что-то недоброе. Оно заполнило всю мою жизнь, хуже
того, оно свилось в тугой клубок, к которому непонятно, с какой стороны
подступаться. На этом деле я лишился большей части моей кармы, а мой
клиент уже лежал замороженный. Я подумал о Челесте Стенхант и Кэтрин
Телепромптер и решил, что в придачу я утратил чувство реальности.

С этой радостной мыслью я убрал зеркальце, захлопнул бардачок и тронул
машину с места. Пора проведать башкунчиков. Точнее, одного конкретного
башкунчика.

20

Телеграф-авеню в Окленде представляет собой свалку, а, если и имеются
исключения, беби-бар на Двадцать третьей улице к ним никак не принадлежит.
Бар занимал первый этаж заброшенного отеля. Фасад - когда-то благородный
темный кирпич - был настолько изъеден эрозией, что напоминал
археологические раскопки. Окна второго этажа были заколочены жестяными
листами, а в витрине собственно бара громоздились с незапамятного
Рождества запыленные картонные Санта-Клаусы. Должно быть, башкунчики спали
наверху, когда не имели желания возвращаться домой к родителям, - а судя
по тому, что я наблюдал на Кренберри-стрит, они редко имели такое желание.
Я рассчитывал застать в баре Барри Гринлифа и надеялся, что он окажется
достаточно трезвым для разговора. Если Барри похож на тех башкунчиков, с
которыми мне приходилось иметь дело раньше, основным его занятием должно
являться беспробудное пьянство с целью противопоставить что-то неприятным
побочным эффектам эволюционной терапии. Пить в беби-баре обычно начинают с
раннего утра.

За исключением мерцающих огоньков в окне и скрипучих звуков музыки,
признаков жизни в доме не наблюдалось. Впрочем, по сравнению с окружением
и это казалось чуть ли не гостеприимным. Я ступил в тень входа и подергал
дверь. Она была заперта. Я подергал сильнее, дверь приоткрылась, и из-за
нее выглянул башкунчик, на лысой голове которого плясали зайчики огней
бара. На нем был красный джемпер с вышитой на груди желтой рыбкой. За ухом
красовалась сигарета.

- Покажь документ, - пропищал он.

- Что?

- Документ, приятель. Возраст у тебя не наш.

Я показал ему лицензию. Башкунчик взял ее, закрыл дверь, и я услышал,
как он громыхнул щеколдой.

Прошло минуты две, и до меня дошло, что я только что отдал тот самый
клочок бумаги, из-за которого минувшей ночью дрался с инквизитором. Я
несколько раз постучал в дверь кулаком, потом врезал ногой.

Я уже собирался высадить дверь плечом, когда она снова приоткрылась. В
щель высунулся другой башкунчик со словами: "А ну прекрати".

Я ухватился за край двери и, оттолкнув его, вошел в бар.

Навстречу мне повернулся ряд лысых голов за стойкой, еще несколько
группок кучковались за столиками. Помещение кишмя кишело башкунчиками. В
жизни не видел столько сразу. Если честно, я надеялся, что их вообще
меньше. Интерьер бара, как и витрина, был украшен запыленными реликвиями
древнего праздника, явно унаследованными от предыдущего владельца
заведения; красномордый ирландец с кружкой пива, подмигивающий Санта-Клаус
в санях, запряженных мрачным оленем, и флаг Нью-Йорка с надписью "2008!
Выпей у Эла!". Неоновые надписи тоже были покрыты толстым слоем пыли, а
та, что находилась на стене за стойкой, мигала, словно машина "скорой
помощи". В задней комнате грохотала музыка.

Я огляделся в поисках башкунчика, забравшего мою лицензию, но его здесь
не было, а, если он и был, я не мог углядеть его в толпе. Тот, которого я
уронил, входя, уже поднялся на ноги и, проскочив мимо меня, словно мимо
неодушевленного столба, исчез в задней комнате. Я подошел к стойке и сел.
Нельзя сказать, чтобы беседа в комнате до сих пор была оживленной, теперь
она окончательно стихла.

- Виски с содовой, - произнес я.

Башкунчик за стойкой подошел ко мне по грубо сколоченному помосту.

- Нечего тебе здесь делать, - ворчливо заметил он, неодобрительно
вскинув бровь.

- Если раньше и нечего было, теперь есть, - сказал я. - Один из вас,
детки, забрал мою лицензию. Она мне нужна.

- Что еще за лицензия?

- Частного инквизитора.

Теперь нас слушала уже вся комната. Я слышал за спиной топот множества
маленьких ног. Я прикинул перспективы конфронтации с полной комнатой
башкунчиков, цепляющихся мне за ноги и лезущих мне на спину, и решил, что
этого лучше избежать. В мозгу всплыли воспоминания о пираньях.

- Спрашивальщик, - произнес бармен. - Вот забавно. Нам не нужна ваша
лицензия, мистер Инквизитор. Несите ее куда-нибудь в другое место. Нам не
нужна лицензия, чтобы задавать вопросы. Мы задаем их, когда и где хотим. -
Малец ухмыльнулся, и его глаза блеснули из-под лысого лба.

- Поздравляю, - сказал я. - Великое достижение.

Ответа не последовало. Я достал очередную сотню Энгьюина, порвал
пополам и убрал половину в карман рубахи, но медленно, чтобы все могли как
следует разглядеть. Потом вытер лоб рукавом и небрежно закинул ногу на
ногу.

- Это за три вещи, - объявил я. - Я хочу получить свою лицензию, и я
хочу переговорить с парнем по имени Барри Гринлиф. - Я выдержал паузу. - И
я заказал виски с содовой. Тогда получите вторую половину.

Похоже, я произвел впечатление. Бармен отвернулся и принялся готовить
мне питье. Пара башкунчиков за моей спиной беспокойно нырнули в заднюю