и нетерпеливо подумал: "Что же должно произойти теперь?"
драпировками, полилась музыка. Транслировалась передача по радио.
Заурядная, повседневная. Она бессильно заполняла зал, контрастируя с
волшебством, которым только что одаривал импровизатор. Расчет был тонким и
действенным - сопоставление только усугубляло впечатление. Но на Крэла, не
понимавшего и не любившего музыки, этот трюк подействовал отрезвляюще. Он
вынул из кармана бумажник (в нем лежала плоская кюветка), незаметно
положил бумажник на сиденье и, пощупав, на месте ли вторая, пошел к
экрану.
подавленная и восторженная публика терпеливо и молча ждет начала второго
отделения.
найти какую-нибудь щелочку, не нашел и уже направлялся к правой стороне,
когда распорядитель вырос перед ним как из-под земли.
понимал, сколь беспомощны его попытки подсмотреть, что именно скрыто от
глаз публики, и добивался только одного - подольше побыть со своей кюветой
возле экрана. До кресла, на котором оставлен бумажник с первой кюветой,
метров десять, значит, она должна потемнеть слабее, чем вторая, лежащая в
кармане, если... если за экраном есть протоксенусы.
поклонниками, ни с людьми, излишне любопытными.
Крэл суетливо похлопал себя по карманам.
отделение.
облегченно вздохнул. Это получилось у него естественно.
кресло, поддавшись желанию вновь испытать счастье, "отравляющее миры", но
тут помог распорядитель:
ноги подкашивались, и Крэлу пришлось ухватиться за фонарный столб. Липкий
противный пот покрыл лицо, шею, грудь. Бросало то в жар, то в холод.
Начинался приступ. Сейчас это казалось страшнее всего - ведь главное
впереди. Надо попробовать добраться до "дисмена", отдохнуть в машине,
набраться сил, чтобы начать слежку. Не пропустить выход Ваматра, не
пропустить, а потом ехать за ним...
решил вернуться к особняку. Ожидание было томительным. Снова начала
одолевать тошнота, болезненная, лишающая сил. Но Крэл, как обычно,
становился тем настойчивее, чем больше его терзала болезнь.
увитой плющом нише соседнего дома, Крэл следил за выходящими из особняка.
Ваматр не должен был выйти вместе со всеми. Если выйдет после всех, а еще
лучше - если выйдет через калитку в палисаднике, примыкающем к дому со
стороны переулка, все будет в порядке.
усиливалась. Неужели приступ начался по-настоящему? Отчего он начался?
Нервное напряжение последних дней, простуда? А может быть... может быть,
влияние протоксенусов?..
фигуры швейцаров стали едва различимы, погасли огни в большинстве окон,
особняк постепенно погружался во тьму. Неужели пропустил?
к калитке подъехал черный "мерседес". Человек, осматривающий улицу, исчез,
а через минуту в темном плаще, со скрипкой появился... Ну, конечно,
Ваматр!
мчаться за "мерседесом", - тот медленно выворачивал из переулка, - но
машина не заводилась. "Ведь все проверено, подготовлено, "дисмен" мой не
может подвести, не может, черт возьми!" Крэл вышел, поднял капот и
обнаружил, что зажигание отключено.
таким образом, оказалось достаточно времени, чтобы подумать о себе, о
затеянном предприятии, и он с удовлетворением отметил, что первая неудача
не обескуражила его. Решимость продолжать борьбу не иссякла, пожалуй,
наоборот - возникла уверенность в успехе. Ведь индикатор в кюветах
среагировал по-разному! Более интенсивно тот, который был в кармане.
Значит, это как у Лейжа: чем ближе он подходил к вольеру, тем ощутимей
было влияние протоксенусов. Значит, Ваматр берет с собой протоксенусов!
немного раздражала почему-то. Врач с энтузиазмом принял сообщение о том,
как прореагировали индикаторные кюветы, счел необходимым сразу же начать
кампанию против Ваматра и Койфа, заручившись поддержкой профессора
Йоргенсона и его коллег, но находил, что Крэлу прежде всего нужно
отправиться в санаторий.
предположим, в Швейцарию. Да, да, надо немедленно ехать в Швейцарию.
Крэл. - Поеду. Я найду этот "санаторий". Найду.
корпусов. Когда-то богатое имение, а теперь... Лейжа привезли туда с
площади Палем, но как? Нолан не говорил. Не знал или не придал значения? А
ведь рассказывал обо всем так подробно, так впечатляюще. Скорее всего
скрыл от меня. Площадь Палем...
хозяйки Лейжа, стояло: Палем, 8, 826. Надо попробовать!
и немедленно отправился на площадь Палем. Затея эта ему самому, казалось
смехотворной. Совершенно ясно, что никакой фармацевтической фирмы там нет.
Да и не было, пожалуй. На один день повесили вывеску, чтобы сбить с толку
Лейжа. "Хук и Кь".
очнулся, только оказавшись на тротуаре. Именно сейчас попасть под машину!
Не хватало! Давно он так не пугался. Крэл, годами внушавший себе презрение
к смерти, только в эту минуту по-настоящему понял, как он сейчас дорожит
своей жизнью: погибать нельзя, надо продолжать борьбу.
Старинная, не очень большая, стиснутая огромными зданиями, наполненными
конторами торговых фирм, магазинами, агентствами, отелями. Водоворот
автомобилей. Они стекаются сюда с шести проспектов и разбегаются вновь,
будто у них только одна забота: примчаться к фонтану, окруженному
запыленной зеленью, обогнуть его и вновь скрыться в бензиновом мареве
одного из проспектов.
двенадцатиэтажный... В вестибюле Крэл проболтался не меньше четверти часа,
бесцельно наблюдая за потоком спешащих деловых людей, разглядывая журналы
в киоске, для чего-то изучая рекламки и афиши... Здесь побывал Лейж. В
этом доме он говорил с Хуком, отсюда уехал в такой же "санаторий". Глупо,
конечно, искать то, что исчезло два года назад. Крэл направился к выходу,
уже вошел во вращающиеся двери и, сделав полный круг в сверкающих стеклами
плоскостях, опять очутился в вестибюле.
медленно пошел по коридорам, бездумно разыскивая помещение N_826. Пошел
просто для того, чтобы пройти путем Лейжа. Зачем?.. "Пройду только до
конца этого вот коридора, и назад". И вдруг увидел:
Березин Федор
Черепнин Владимир
Сертаков Виталий
Максимов Альберт
Доценко Виктор
Лукьяненко Сергей