Чтение 25–й страницы книги ~Тайна алмаза~

Глава 15

Непроданный секрет

Революционный комитет расположился в бывшем помещении женской гимназии.
В ее просторных залах лежали и сидели сотни людей. Ни днем ни ночью не
прекращалось здесь движение, непрерывно сновали связные, посыльные. Ни для
кого уже не было секретом, что близится час восстания.

С раннего утра до позднего вечера записывали добровольцев в спешно
формируемые отряды Красной гвардии.

Приходили рабочие в засаленных блузах, студенты в потрепанных тужурках,
крестьяне в лаптях, невесть какими путями попавшие в столицу, интеллигенты
в крылатках, девушки, бедно одетые, с утомленными глазами. Появлялись и
хорошо одетые молодые люди и барышни. Некоторые, узнав, что винтовки
выдают не сразу, уходили.

Из добровольцев подбирали наиболее верных людей, и из них составляли
специальные ударные отряды. Эти сразу получали новенькие винтовки и, на
зависть остальным, тут же на мостовой чистили их и обтирали от толстого
слоя арсенальной смазки.

Шутки и озорные слова раздавались всюду, где собиралось несколько
человек.

- Проня, да что ж ты будешь делать с этакой оружией? - спрашивал чей-то
голос. - Ведь она тебя задавит.

Маленького роста человек в черной засаленной одежде усердно трудился
над тупорылым "максимом".

- А он верхом, братцы, верхом на "максимке"-то.

- Ого-го-го-го!

Толстая баба в темном переднике искала кого-то в толпе. Вдруг она
заметила мальчишку с гусарской саблей; тот важно стоял в толпе своих
сверстников.

- Митька, язви тя в душу, - заорала баба и бросилась к мальчишке. Тот,
гремя огромной саблей, умчался в переулок.

На углу плакала худенькая старушка, прикладывая платок к глазам.

- Владимир, ты убьешь отца.

Юноша с едва пробивающимся пушком на верхней губе негромко говорил:

- Успокойся, мама, иди домой. Ты хочешь опозорить меня? Все ушли, а я
должен оставаться?

Большая толпа новобранцев окружила маленького щуплого солдата в
косматой папахе.

Здесь особенно громко смеялись. Громадный детина выкатил глаза и,
давясь от смеха, толкал под руку своего земляка.

- Васька, Васька, ты дывысь, чо вон каже.

- Матка боже, каже, в анархистки записалась.

- Ой, не можу, люди добри! - и солдат повалился навзничь.

- А штоб тоби!

Никто не обращал внимания на солдата в потрепанной шинели, неторопливо
расхаживающего среди красногвардейцев. Его пытливый взгляд, казалось, все
ощупывал, как будто чего-то искал. Иногда он останавливался, чтобы
послушать какую-нибудь окопную быль, и, не дослушав, двигался дальше.
Наконец он подошел к широкой двери, на которой был укреплен лист картона.
Крупным типографским шрифтом там значилось:

РЕВКОМ
А внизу от руки дописано:

Запись добровольцев в отряды Красной Гвардии происходит круглосуточно.

Желательно иметь свое оружие.

Солдат чуть помедлил и вошел в широко открытую дверь. Налево коридор, у
входа стоят двое вооруженных людей, один из них в очках, в поношенном
демисезонном пальто похож на учителя, другой в рубашке на выпуск, на
голове картуз с треснутым козырьком. Около них стоит солдат в папахе. Тот,
что в картузе, как видно, уже не первый раз сердито говорит, обращаясь к
солдату:

- Да сказано же тебе, что нельзя, понимаешь, нельзя. Не велено пущать.

- Да я же с фронта, я же по делу. У меня, может, пакет срочный.

- А мандат, где твой мандат? А-а. Нету! Ну, так и проваливай, ну...
сгинь, сатана.

- Я, может, мандат комиссару предъявлю, а ты не пущаешь.

- Вот деревня. - Часовой сокрушенно покачал головой. - Катись, катись
отселева, пакеда я не взялся за тебя, - окончательно рассвирепел "картуз".

- Подожди, Гришин, может, человеку в самом деле нужно, - перебил его
очкастый.

- Вон, видишь, в тужурке стоит? - очкастый показал пальцем на дюжего
моряка, разговаривающего с группой солдат. - Подойди к нему, это товарищ
Архипов, хорошенько попроси его. Он тебе поможет.

Солдат облегченно вздохнул и направился к Архипову.

- Спасибо, браток... а этот - варнак... - Он враждебно посмотрел на
Гришина. - По-людски надо, по-божески...

Незнакомец, молча наблюдавший всю эту сцену, незаметно подошел к
человеку, которого очкастый назвал Архиповым.

- Ты ко мне, пехота?

- Да, можно и к вам, - нерешительно согласился незнакомец.

- Я слушаю.

- У меня вопрос частного характера.

Архипов внимательно посмотрел на него.

- Документы?

Незнакомец достал из штанов солдатскую книжку и протянул ее Архипову.

- Дезертир?

- Да, вроде.

- Иди за мной.

Через минуту они очутились одни в приемной.

- Ну-с, гражданин Рогов, я вас слушаю, - проговорил Архипов, усаживаясь
за стол, на котором стояла пишущая машинка и валялись кипы бумаг.

- Мне очень хотелось изложить свое дело лично комиссару.

- Комиссара сейчас нет.

Рогов помолчал, как будто не решаясь заговорить, потом оглянулся и,
убедившись, что двери плотно прикрыты, вполголоса заговорил:

- Я вам сказал, что у меня дело частного характера. Но я думаю, вы им
заинтересуетесь. Я нахожусь в курсе одной готовящейся операции. Она
касается крупного открытия, которое известные мне люди собираются вывезти
за границу.

Открытие это имеет настолько большое значение для России, что потеря
его будет непоправимым несчастьем... Я могу сообщить имена, дать адреса и
таким образом предотвратить эту нежелательную операцию... Но... с
определенными условиями...

- Чем можете подтвердить свои слова?

- В Петрограде живет один профессор. Недавно у него украли дочь -
поговорите с ним, - солдат многозначительно посмотрел на Архипова.

- Имя этого профессора?

- Имена я буду называть только самому комиссару.

- Почему вы пришли к нам в такое время?

- Я анархист и не разделяю ваших взглядов, но все-таки считаю вас лучше
этих скотов-эсеров, а время?.. Если бы я пришел после переворота в
столице, то было бы слишком поздно.

- Что же это за условие, его можно узнать?

- Извольте... мне нужны деньги.

- Гм. Значит, вы продать, что ли, собираетесь нам свое... сообщение? А
если я вас сейчас задержу как подозрительную личность?

- Вы ничего не выиграете, а проиграете очень много.

- Скажите, а то открытие, о котором вы говорите, почему о нем ничего
неизвестно и что это за штука такая?

Рогов чуть помолчал, словно решая, стоит ли говорить.

- Дело касается постройки одного аппарата необычайной конструкции.
Изобретатель этой машины - один неизвестный человек. Дни его уже сочтены,
но сейчас самое важное - аппарат.

Архипов озабоченно потер виски.

- Ну и задача!

В дверь постучали. Вошел Темин.

- Иди, Архипов: Громов привел отряд - человек двести и все без оружия.
- Темин сокрушенно покрутил головой. - Куда девать будем?

- Я сейчас, Темин. Вы побудьте здесь, вот папиросы... Комиссар с минуты
на минуту должен прибыть, - обратился Архипов к Рогову. Он убрал какие-то
бумаги со стола в ящик и запер его. Ключ, торчащий в двери соседней
комнаты, он тоже сунул в карман, после этого вышел.

Из переулка к зданию ревкома двигалась широкая колонна, шли рабочие с
потемневшими от копоти лицами, шли прямо от станков, от машин. У некоторых
в руках были гаечные ключи, молотки. Сзади, блестя свежей краской,
двигался новенький броневик. На нем было полотнище с надписью: "Подарок от
пролетариата Путилова". Пришедших шумно приветствовали высыпавшие из
помещения красногвардейцы. Архипов поздоровался с коренастым плотным
человеком в просторной рабочей спецовке.

В это время к нему протолкался посыльный штаба.

- Товарищ Архипов, идите скорей, там стреляют, кажись, в кабинете
комиссара.

Архипов бросился за посыльным. Перед дверью толпились люди.

Темин с винтовкой в руке никого не пускал в кабинет.

- В чем дело?

Темин молча пропустил его в комнату. На полу, вытянувшись во весь рост,