Чтение 25–й страницы книги ~Наследие исполинов~

головной пульт, а Тамура устроился у терминала связи.

Тщетно. Как и Верке, ему не удалось ни с кем связаться. В том числе и с
недоверчивым физиком с универовской станции. Молчали рыбаки, молчали
животноводы, молчали диспетчерские остальных космодромов, молчал узел связи
головной фирмы. Верку — и ту Тамуре не удалось вызвать. Впрочем, она могла
убежать из коттеджа к кому-нибудь из девчонок-коллег.

МакГрегори бегло проглядел журнал входящих тиков — ни единого тика
зарегистрировано не было. Кем бы ни оказался приближающийся корабль, заявлять о
себе и идентифицироваться он не соизволил. Да и вообще аппаратура вела себя
странно, такое впечатление, что диспетчерская питалась от полудохлых батарей. А
потом вообще все погасло.

— Вот, блин! — выругался Тамура в сердцах. — У меня терминал отрубился!

— У меня тоже, — хладнокровно сообщил МакГрегори. В этот момент над
космодромом с ревом прошел первый штурмовик. Клубящийся фронт достиг
космодрома, и теперь стало видно, что вдали, в разрывах туч, кое-где
проглядывает брюхо круглого, как блин, гигантского космического корабля. Скорее
всего, увы, военного.

— Да что же творится-то, братцы? — жалобно вопросил Сориал, неотрывно
глядя в окно.

Ему никто не ответил. Космодрома как раз достигла фронтальная воздушная
волна. Плотная и тугая стена воздуха — ее гнал перед собой огромный корабль.
Заволновалась трава, взъерошилась стена джунглей, заколыхались верхушки
кедрокленов, рониксов и падьмодендронов. Ветер ударил в здание диспетчерской.
Хорошо, что Сориал успел закрыть все окна — иначе их вполне могло расколотить о
стены или вовсе выдрать из петель. Прозрачный оконный пластик похрусты-вал и
прогибался. Колпак флаера захлопнуло шальным потоком, а сам флаер столкнуло с
лысой площадки перед входом в диспетчерскую,, опрокинуло набок и несколько раз
перевернуло через крышу.

Потом первый поток схлынул; настало короткое затишье. По шевелящейся
траве было видно, как к диспетчерской подбирается вторая волна. Корабль тем
временем накрыл уже и турбазу, и ближайшие окрестности. Сквозь завихрения
потревоженного воздуха стал заметен чудовищный инверсионный след за его кормой.

Не успели Тамура, Сориал и МакГрегори оправиться от первой
растерянности, как корабль выронил из-под днища несколько катеров. Чуть позже
выяснилось — десантных. Они зависали над космодромным полем, упирали в землю
белесые столбы гравитационных лифтов, в толще которых тотчас начиналось
вертикальное мелькание и мельтешение. А потом лифты деактивировались и катера
взлетали, а на космодромном поле оставались группы инопланетян-пехотинцев.
Катер покрупнее сбросил четыре шагающих танка и тоже ушел в то место, где еще
совсем недавно располагался зенит, а теперь нагло чернели пятна отверзнутых
грузовых трюмов планетарного крейсера.

— Десант, коллеги, — сказал побледневший МакГрегори. — Инопланетяне.
Вторжение.

— Вторжение? — недоуменно переспросил Тамура. — На Табаску? Да что
здесь достойно захвата? Диспетчерша Верка или кошкун с выводком у беседок?

— А ты можешь подобрать иное название всему, что происходит? — жестко
отбился МакГрегори. — Нет, дорогуша, давай уж называть вещи своими именами.
Именно вторжение. А значит, на Табаске имеется нечто такое, ради чего
инопланетяне решились атаковать не что-нибудь, а планету доминанты Земли. И
если мы об этом ни ухом ни рылом, то это лишь подтверждает важность этого...
чего-то пЬка не названного.

Тамура зло хрустнул костяшками пальцев и смолчал. Вероятно, ему нечего
было возразить.

— Это кто? Никак не рассмотрю, — жалобно спросил Сориал спустя минуту.
Тамура, до боли сжав челюсти и почти не моргая, глядел в окно.

— По-моему, шат-тсуры, — ответил дальнозоркий МакГрегори. — Скелетики.
Из высших рас второй волны. Значит, серьезное вторжение, а не кавалерийский
наскок каких-нибудь новоразумных. А у нас даже оружия нет.

МакГрегори сокрушенно вздохнул.

— Оружие есть в запасниках, — вспомнил Тамура. — Плазменные охотничьи
ружья. Только завхоз вместе с группой на маршрут ушел, а кодов, по-моему,
девицы из обслуги не знают.

— Да вы что, с ума посходили?! — воскликнул Сориал. — Какие ружья?! Нас
всего трое! Против крейсера! Это ж самоубийство!

— А ты что? — мрачно осведомился Тамура. — Предлагаешь дохнуть покорно?
Может, давай выйдем, подставим шеи. Чтоб скелетикам сподручнее резать было...

— Не кипятись, Тамура, — осадил его рассудительный Дэвис МакГрегори. —
В чем-то он прав. Втроем мы много не навоюем. Да и до оружия еще добраться
нужно.

— И что ты предлагаешь взамен?

— Спрятаться. Пока.

— Куда?

— В лабораторию. Если они не додумаются просканировать все датчиками
биомассы, может повезти.

— Так пошли! — моментально вскочил Сориал. — Чего ждать?

Два шагающих танка перли через поле прямо к одинокой башенке
диспетчерской. Остальные два, смешно приседая, спешили к зданию космопорта и
грузовым терминалам. Десантники разделились: некоторые забрались на броню
танков и с относительным комфортом ехали, некоторые рысцой трусили следом за
танками.

— Пошли. — МакГрегори оторвался от окна и направился следом за
товарищами к лестнице.

На первом этаже они не свернули ко входу, а спустились еще на уровень.
Под землю уводили удлиненные пролеты пе-нобетонной лестницы. Подвальные
помещения прятались под поверхностью на добрых тридцать ун — примерно на
пятнадцать метров. Высота обычного четырех-пятиэтажного здания.

Каждый космодром по штату обязан был иметь лабораторию для коррекции и
проверки астрогационных расчетов. Даже такой кроха, как космодром турбазы на
Табаске. В любой момент случайный корабль мог запросить помощь по
вычислительным мощностям — вследствие поломки или еще каких непредвиденных
обстоятельств. И диспетчерская смена обязана была оказать любую посильную
помощь. Но в условиях планеты точность многих измерений оставляла желать
лучшего: мешало все, от гравитации до влажности и атмосферного давления.
Поэтому каждый космодром комплектовался подземной автономной лабораторией,
эдаким гигантским сейфом. Там моделировалось состояние, сходное с
околопланетным вакуумом. В этой лаборатории и проводились необходимые
измерения. Именно сюда стремились застигнутые врасплох космодромщики.

Двери «сейфа», насколько помнил МакГрегори, с позапрошлого года
оставались открытыми. Значит, воздух в лаборатории есть. Не-беда, что
диспетчерская осталась без энергопитания: шлюз в лаборатории имел
полумеханическую блокировку. При необходимости можно было заавтономиться и
вручную.

Что они и проделали. Величаво затворилась толстенная дверь, щелкнули
замки, негромко пыхнул герметизатор. Тамура потерзал пьезозажигалку, но, кроме
искры, ничего высечь не сумел. У МакГрегори нашлись обыкновенные спички: эти
зажигались без проблем.

— Техноблокада, мать ее, — ругнулся Тамура. — Даже зажигалка не
работает!

— А как же их танки? — спросил .Сериал. — Ни хрена не понимаю.

— Экран, — пожал плечами МакГрегори. — Зная частоты подавления, легко
от них заслониться. Ручаюсь, оружие у скелетиков исправно стреляет. Хотя я
где-то читал, -что не всякую аппаратуру возможно заэкранировать.

— А биосканеры нас тут засекут? — мрачно поинтересовался Сориал.

Тамура нашарил в едва разгоняемой огоньком спички темноте дежурный ящик
и добыл свечу. Возможно, это смешно, но иногда астрогационные расчеты
диспетчерам наземных автономлабораторий приходилось делать при свечах. Дабы
свести помехи и погрешности к минимуму.

— Биосканеры... — пробормотал МакГрегори, сохранивший больше всех
самообладания и решимости. — Хотел бы я знать! В теории изоляция лабораторий
нейтрализует практически любое излучение. Кроме нейтрино и тазионов,
разумеется. Стало быть, и поисковый луч биосканера рассеивается. Но до
определенного предела. Если у них достаточно мощные излучатели — они нас
засекут. Если ручные — возможно, что не засекут.

-Веселенькое дельце, — буркнул Тамура и поежился. Игра «выкури крысу из
норы». Знаете такую?

— Нет, — сказал Сориал и зябко втянул голову в плечи.

— Если крыса прячется в нору, — терпеливо стал объяснять Тамура, — ее
оттуда выгоняют. Например, льют в нору воду, ведро за ведром. Мы в детстве так
развлекались.

— А если нора сквозная? Со стоком? — поинтересовался МакГрегори.

— Все норы со стоком. Почти все. Но в этом и состоит смысл игры:
добиться, чтобы приток воды оказался выше стока. В этом случае крысе ничего не
остается, как выйти. И тогда ее убивают.

— А почему это называется «выкури», если крысу выгоняют при помощи
воды?

— Иногда выгоняют при помощи дыма. Но смысл игры не меняется.

— Веселенькие у вас в детстве были игры! — хмыкнул МакГрегори.

— Детские игры всегда жестоки, — равнодушно заметил Тамура. — Впрочем,
игры взрослых недалеко от них ушли, Дейв. Думаю, нынешнее вторжение — лучший
тому пример.

— А я первое в своей жизни ведро — обычное, жестяное — только в училище
увидел. Когда дневалил... — непонятно к чему сообщил МакГрегори и о чем-то
крепко задумался.

Никто не ответил.

Сориал зачем-то принялся копаться в дежурном ящике. Выудил еще
несколько свечей, спички, пачку чаю, стакан и несколько простеньких приборов.

— О! — со значением сказал он, указывая на один из них. — Это же
сшиватель!

Сшиватель внешне немного напоминал пистолет; принцип его действия
заключался в следующем: портативный излучатель давал рассеянный