– Волнуетесь? – поинтересовался Кабаридзе.
– Нет.
Маша не обманывала. Ее рука дрогнула всего лишь раз, в тот самый момент, когда помощник передал ей зажим, а после этого каждое движение девушки было расчетливо и уверенно. Она работала аккуратно, может, чуть медленнее, чем профессор, но не менее точно.
– Прекрасно. Совсем неплохо для четвертого курса. – По голосу Кабаридзе было ясно, что он улыбается.
Ринат тихо вздохнул. Он понял, что фраза профессора предназначалась для его ушей. А еще он понял, что девчонка действительно талантлива и то, что ему приходилось нарабатывать годами, дано ей от природы.
– Еще зажим, – приказала Маша. Теперь она не только уверенно оперировала, но и уверенно командовала помощниками. – И будьте наготове: ему не понравится то, что я сейчас сделаю.
– Подогнать электрошок? – спросил Тапельханов.
– Обойдемся, – спокойно, не отрывая взгляда от пациента, ответила девушка. – Я скажу, что надо будет сделать.
Кабаридзе покосился на наблюдателей. Тощий брюнет кивнул ему и поднял вверх большой палец.
* * *
Окрестности аэропорта J.F.K
США, Нью-Йорк, 6 сентября, пятница,
07.48 (время местное)
– Бокал вина?
Дита перевела взгляд на профессионально улыбающуюся стюардессу.
– Нет, спасибо.
– Я обратила внимание на то, что вы несколько напряжены, – стюардесса наклонилась ниже. – С вами все в порядке? Некоторые люди трудно переносят полеты.
Путешественники первого класса могут рассчитывать не только на комфорт, но и на повышенную заботу членов экипажа. Если бы моряна занимала одно из малюсеньких сидений в хвостовой части «Боинга», вряд ли бы стюардесса обратила хоть какое-то внимание на ее бледность.
– Со мной все в порядке, – вздохнула Дита. – Я задумалась о своих делах.
– Может, чашечку кофе?
– Это было бы здорово.
– Одну минуту.
– Эта девушка такая милая. – Соседка моряны, дружелюбная старушка с голубыми волосами и следами пластических операций, доверительно склонилась к Дите. – Она напоминает мне мою горничную. Правда, та пуэрториканка. – Старушка пожевала губами. – Чертовка плохо говорит по-английски, но необычайно услужлива.
Стюардесса подала моряне кофе.
– А вы, милая, наверняка поссорились со своим мальчиком, – не унималась старушка. – Я угадала?
– Это было несложно. – Дита заставила себя улыбнуться.
– Молодость, молодость… – Старушка поерзала в кресле. – Я вам вот что скажу, милая, – не грустите! А то, что вы улетели от него, это даже к лучшему. Помучается в одиночестве и примчится за вами в Нью-Йорк. Вы из Нью-Йорка?
– Нет, я лечу по делам фирмы.
– Где решили остановиться?
Любознательная старушенция начала слегка раздражать, но Дита решила не грубить.
– Еще не знаю, – пожала плечами моряна. – Меня должны встретить в аэропорту.
И отвернулась к иллюминатору.
На самом деле у Диты была причина для беспокойства. Не японцы, нет, девушка уже разобралась в том, каким образом они находят ее след, и была уверена, что сумеет скрыться от якудзы в Нью-Йорке. Главная проблема заключалась в смутном предчувствии, зародившемся у моряны вскоре после вылета из Монреаля. Дита не являлась магом, но, чтобы выжить в Тайном Городе, воину требуются предельно обостренные чувства, а потому моряна всерьез отнеслась к ощущению надвигающихся неприятностей.
«Но что тут можно сделать?» Дита тихонько вздохнула.
Ни один житель Тайного Города не садился в самолет без компактной «двери», артефакта, позволяющего, в случае необходимости, создать спасительный портал в безопасное место. Но условия контракта, заключенного с Мехрабом, были жестоки: никакой магии рядом с Куколкой, и Дита села в самолет без страховочного устройства. Села, а теперь ощущала приближение больших проблем.
Очень больших.
А в кабине пилотов было тихо. Мерное гудение двигателей едва доносилось до ушей летчиков, приборы полусонно докладывали, что все в порядке, и капитан, молодой, не более сорока, крепыш, позволил себе расслабиться, потягивая через соломинку пепси-колу.
– Борт 929, вы начали снижение раньше положенного. – Диспетчер, находящийся в башне аэропорта J.F.K. наконец-то разглядел маневр «Боинга».
– Билли, надо чаще бывать на рабочем месте, – благодушно заметил капитан. – Твой напарник разрешил мне сменить эшелон семь минут назад.
– А что случилось?
– Мы попали в мощный встречный поток и решили спрятаться.
– Спрятался бы за облаком.
– Подходящего не нашлось.
В наушниках раздался смех диспетчера.
– О'кей, Гарри, вы никому не мешаете. Держитесь этого эшелона до дополнительного распоряжения.
– Вас понял. Держу девять тысяч футов до распоряжения.
Ничего не изменилось. Совсем ничего. Двигатели мерно урчали, пассажиры негромко переговаривались, стюардессы безмятежно фланировали по салону, но отточенные чувства Диты взвыли: опасность! Опасность!! Моряна закусила губу и резко выпрямилась в кресле. Теперь она ощутила легкое, неуловимое ни для кого подрагивание тяжеленного корпуса «Боинга». Не обычную вибрацию, но не проходящую, а все усиливающуюся дрожь.
– Милая, может, вам нужно сходить в уборную? – Старушка явно беспокоилась, чтобы соседка не испачкала ее одежду. – Или попросите у стюардессы пакет. Но я бы предпочла, чтобы вы…
– Со мной все в порядке. – Дита поправила волосы и вновь откинулась на спинку кресла.
«Предчувствия – это еще не факты. Они предупреждают, что катастрофа может случиться. А может и не случиться. Двадцать минут до посадки. Двадцать минут… – Моряна хладнокровно обдумала происходящее. – Даже если я позвоню в Тайный Город, они не сумеют навести межконтинентальный портал на движущийся объект. У меня нет никакого маяка, только телефон, а он будет давать помехи. Да и контракт запрещает использование магии. – Дита погладила лежащую на коленях сумочку. – Будем надеяться на лучшее».
Дрожь становилась сильнее.
Любой самолет состоит из тысяч разнообразных деталей и частей. Конструкция самолета продумывается годами и проходит самые суровые испытания. Построенный самолет тщательно обкатывается и доводится до ума. И только после этого запускается в серию. Любой самолет теоретически представляет собой надежнейшую машину. Драконовские меры контроля на производстве приводят к тому, что большая часть катастроф случается из-за «человеческого фактора»: кто-то устал, кто-то недоглядел, кто-то запутался. Но «человеческий фактор» может сыграть свою роль и раньше. Восемь лет назад, на сборочном заводе в штате Вашингтон кто-то отвлекся, чтобы сделать погромче радио. Или пил кофе. Или думал, что сказать жене, по поводу вчерашней попойки. Или переживал последствия той самой попойки. Или…
Ничтожный дефект был допущен при постройке злополучного «Боинга» за восемь лет до того, как на его борт поднялась моряна. Ничтожный дефект, который не разглядели ни на одной профилактике.
– Башня, у нас проблемы!
– Что случалось, 929?
– Вибрация!
– Попали в зону турбулентности?
– Нет. Корпус трясет.
– Капитан, мы не выдержим!
– Черт! Башня! Мне нужно срочно снижаться!
Трещины в металле становились все крупнее. Из тонких паутинок они превратились в широкие рваные раны на теле самолета. Расширяющиеся раны.
– Уважаемые господа, наш самолет заходит на посадку в аэропорт Нью-Йорка. Хотим напомнить, что вам необходимо подготовиться к паспортному контролю…
Голос стюардессы был профессионально бесстрастен, улыбка профессионально безжизненна, но за безмятежной маской выдрессированной красавицы Дита почувствовала страх.
«Она уже знает».
Ощущение приближающейся беды переросло в уверенность, которая, как ни странно это звучит, принесла спокойствие. Дита медленно намотала на запястье тонкий ремешок сумочки и посмотрела на старушку с голубыми волосами. Та уже несколько минут о чем-то увлеченно рассказывала.
– А мой внук работает на Уолл-стрит. К счастью, офис его компании не располагался в башнях-близнецах.
– Повезло, – улыбнулась моряна. – Вашему внуку повезло.
– Башня, у нас разгерметизация!
– Где?
– Не можем понять! Приборы свихнулись!
– 929, мы освободим вам дорогу! Снижайтесь! Идите вниз!
– Башня, я на ручном управлении! Вибрация усиливается!
– Снижайтесь!
– Я пока держу, но рули слушаются все хуже!!
– Внимание! Красный код! Красный код!!
– 929, снижайтесь!! Срочно!! Мы очистили коридор!!
Шломо Вульф
Володихин Дмитрий
Браун Дэн
Белогорский Евгений
Лондон Джек
Шилова Юлия