Чтение 25–й страницы книги ~Без пощады~

После третьей затяжки на душе у нее стало легче. Она обернулась в сторону моря и... ахнула. Центральный Дырчатый Цирк не только устоял, он остался невредимым! Подумать только, археологический объект, о состоянии которого вторую сотню лет проливает слезы Общество Охраны Памятников, пережил бомбардировку! Впрочем, и в этом Таня тоже отдавала себе отчет, если бы нападавшие захотели, от города Сеф-Се не осталось бы и горки битого щебня.

Но больше, куда больше, чем целостности Цирка, Таня обрадовалась двум мужским фигурам в черно-синих блестящих водолазных костюмах. Волоча за собой сумки с аппаратурой, они спешили к Деревне со стороны моря. Это были Штейнгольц и Башкирцев.

- А мы вот решили проверить напоследок алтарь, - тяжело дыша, сказал Башкирцев. И невпопад добавил: - Черт бы их побрал.

А спустя еще двадцать минут на горестном пепелище появился пилот Алекс Нарзоев. Видимо, судьба взялась во что бы то ни стало уберечь его от гибели: вчера он настолько увлекся тестированием стыковочных датчиков планетолета, что неожиданно для себя заснул прямо у носовой стойки шасси, положив под голову саквояж с инструментами.

"Счастливый", к слову, во время налета не получил ни одной царапины. Хвала капониру на краю старой взлетной! Почтенное сооружение оказалось столь удачно замаскировано буйной порослью местных грибовидных пентарадиксов, что флуггеры-убийцы и не заподозрили о его существовании.

В противном случае что бы помешало любому из пилотов записать на свой счет симпатичный планетолет? Благородство? Лень?

"Со мной такое в первый раз! Тем более по трезвому делу!" - разводил руками Нарзоев.

Таня очень надеялась, что на этом чудеса не окончатся и с минуты на минуту в Деревню явится Клим Катенин. Но он не явился.

ГЛАВА 11

ИСТОРИКИ НАШЕЙ ПОБЕДЫ

Март, 2622 г.

Москва - Красноярск-26, Российская Директория

Планета Земля, Солнечная система

Все мы были уверены, что "Камчадал" направляется прямиком на Восемьсот Первый парсек, где нас ожидает возвращение в состав действующего флота. Я принадлежал к числу немногих счастливчиков, которые надеялись попасть прямиком на борт родного корабля. Ведь по самым свежим данным (источник: Тылтынь) гвардейский авианосец "Три Святителя", претерпев еще один ремонт, был возвращен из стационеров в оперативный состав Второго Ударного флота.

Другим-то было куда хуже. Пилотам из частей наземного базирования, захваченным в плен во время первых боев, возвращаться было попросту некуда - их эскадрильи, полки, а подчас и целые авиакрылья погибли в полном составе. То же относилось и к офицерам, спасшимся с борта боевых кораблей. Они-то спаслись, а вот обломки их фрегатов, авианосцев, линкоров теперь служили наглядными пособиями для вражеской пропаганды.

Кроме меня, всего лишь три человека могли быть на сто процентов уверены, что вернутся в компанию старых сослуживцев: Покрас, Меркулов и старший лейтенант Марицын.

Покраса начало войны застало в увольнении "на берегу", то есть в военном городке на планете Зуша. Среди кораблей, внезапно атакованных неприятелем на орбите Зуши, был и родной линкор Покраса, "Пересвет". Линкор отважно принял бой с тремя конкордианскими "одноклассниками", схлопотал дюжину снарядов и счастливо ретировался в Х-матрицу. Ну а Покрас спустя сутки попал в лапы конкордианской штурмовой пехоты, разъезжавшей по Зуше на БРАМДах.

С Меркуловым все ясно: его флуггер сбили во время рейдовой операции в районе Грозного, но авианосец "Адмирал Нахимов" не пострадал и благополучно продолжал службу.

Самая необычная, жутковатая история была у старшего лейтенанта Марицына, командира барражирующего истребителя "Гриф" из 5-го ОДПП - отдельного дальнепатрульного полка.

Барражирующие истребители, они же по европейской классификации "охотники", хотя и относятся к флуггерам, по сути, являются уже вполне полноценными космическими кораблями. На них нет, конечно, люксогеновых двигателей для межзвездных переходов, но они могут свободно перемещаться в пределах планетной системы. Охотники самостоятельно занимают район боевого патрулирования, проводят в нем, если требуется, до двух недель, а потом возвращаются на орбитальную базу. Для полетов в атмосфере они не приспособлены, для активного маневрирования - тоже. С тактической точки зрения охотники - это сравнительно дешевые самоходные платформы, вооруженные мощными ракетными комплексами. Их задача- сдерживание и перехват вражеских сил на дальних подступах к охраняемой планете.

Так вот, экипаж Марицына заблудился в районе патрулирования на этих самых растреклятых дальних подступах. И провел в космосе не две, а три с половиной недели!

Невероятно? Да, в мирных условиях - практически невероятно!

Но в военных... В военных дело было так. В один не самый прекрасный день крошечный метеорит пробил обшивку "Грифа" и прекратил свое существование в недрах бортового навигационно-боевого комплекса, парсера. С пожаром справиться удалось, восстановить оборудование - нет.

К тому времени эскадра клонов, пройдя далеко-далеко от истребителя Марицына, начала прорыв к планете Новосатурн, оборона которой, собственно, и была возложена на 5-й отдельный дальнепатрульный полк. Пока коллеги лейтенанта на других участках вовсю геройствовали (и, что приятно, почти не несли потерь), Марицын пытался добраться до Новосатурна на ручном управлении.

Однако вот незадача: при исправном парсере расчет и балансировка всех маневровых импульсов производятся автоматически со скрупулезнейшим учетом лоции планетной системы. А без него - как? Имея хорошую подготовку, "на глазок" можно худо-бедно совершить двухчасовый тактический полет на обычном флуггере - скажем, в пределах системы "Земля - Луна". Но что делать, если запасов топлива - в обрез, а в полете предстоит пересечь орбиты трех планет-гигантов с кучей спутников? Причем - повезло же Марицыну! - два из трех гигантов находились вблизи от его траектории и вносили в нее ощутимые гравитационные возмущения.

Сперва Марицын пытался все посчитать "руками", то есть на обычном командирском планшете. Но выяснилось, что он, а равно другие члены экипажа, не знают гравитационной лоции системы. Марицыну оставались только самые грубые прикидки. Приняв "вправо" от обоих гигантов, он разогнался с таким запасом, чтобы исключить всякую возможность гравитационного захвата своего флуггера.

Ну и разогнался, да. И летел шесть суток.

Однако потом выяснилось, что "вправо" он забрал крутовато, а разгон взял слишком большой. И что, даже израсходовав все топливо до последнего грамма, он в лучшем случае пройдет от Новосатурна в миллионе километров и, стало быть, никогда не встретится с орбитальной базой.

Да и базы-то уже не было... К тому времени наши вместе с клонами наломали дров. Коллеги Марицына завалили фрегат и десантный транспорт. Клоны в отместку завалили орбитальную базу, выполнявшую, как заведено, в частности, и функции ретранслятора. После этого Марицын окончательно потерял связь с другими машинами полка (она и раньше была не очень: на таких-то расстояниях!).

В этот момент в системе появился японский легкий авианосец "Рюдзё", который должен был забрать все ценное, что оставалось на Новосатурне. Клоны ретировались, предварительно выставив несколько минных заграждений.

Несмотря на неожиданное отступление врага, базу на Новосатурне было решено эвакуировать, потому что все силы концентрировались для обороны Восемьсот Первого парсека. Авианосец подобрал наши барражирующие истребители и вызвал "Гриф" Марицына. Марицын запросил помощи. Командир авианосца решил приблизиться к терпящему бедствие "Грифу" Х-переходом, но при разгоне подорвался на мине.

Авианосец был вынужден заняться экстренным ремонтом, а на помощь старшему лейтенанту выслали другой барражирующий истребитель. Истребителю требовались примерно сутки, чтобы спасти экипаж Марицына. Но через двадцать часов в систему снова ввалилась эскадра клонов.

Авианосец с 5-м полком на борту все-таки исхитрился смыться, а "Гриф", спасавший Марицына, вступил в неравный бой с врагом и погиб.

Флуггер старшего лейтенанта клоны то ли не обнаружили, то ли не хотели идти на сближение, чтобы не подставляться под его убойные ракеты...

Призрачные надежды на спасение исчезли. По законам небесной механики "Грифу" предстояло провести в открытом космосе миллионы лет.

Воздуха хватало где-то на месяц (истребитель барража - машина серьезная). Энергии для обогрева тоже. С водой и пищей было хуже, но не намного. В общем, "патрулировать" они могли еще дней двадцать пять - тридцать.

С этой невеселой ясностью Марицын, второй пилот и стрелок мчались из ниоткуда в никуда.

Вариантов было три. Первый: выйти на связь с врагом, обнаружить свое местоположение и сдаться в плен. Второй: покончить с мучениями сразу при помощи табельного оружия. Третий: понадеяться, что в радиусе действия их ракет случайно окажется какая-нибудь клонская посудина, разнести ее в клочья и погибнуть героями.

Третий вариант был, конечно, предпочтительнее всего, но он же представлялся и наименее вероятным.

Случилось, однако, нечто четвертое. Второй пилот и стрелок сговорились за спиной Марицына, разоружили и заперли старшего лейтенанта в крошечной каюте для отдыха, вслед за чем вышли на связь с клонами. Те не ответили. Но еще через сутки из-за центральной звезды выполз... индийский фрегат!

О! Второй пилот и стрелок не могли поверить своему счастью! Они немедленно освободили Марицына и повинились. Они заверили его, что имитировали сдачу в плен, а на самом деле готовились расстрелять приблизившееся клонское судно ракетами в упор. Но если уж вместо клонов появились наши - значит, жизнь прекрасна!

Марицын сказал им, что так и так они заслуживают трибунала. В случае честной сдачи в плен - за мятеж на борту боевой единицы флота и за измену Родине. В случае вероломного открытия огня по клонам- за нарушение обычаев войны. Но принимая во внимание... ситуацию... стресс... и все такое... он предпочитает забыть "об этом эксцессе".

Вскоре индийский фрегат совершил Х-переход и оказался от "Грифа" совсем близко. На приберегавшемся специально для такого случая топливе истребитель проделал стыковочные маневры, и когда шлюз открылся... внутрь ворвалась конкордианская группа захвата!

После быстротечной перестрелки Марицын и оба его товарища были ранены и пленены.

Оказалось, что клоны не такие дураки. И, располагая несколькими трофейными кораблями Объединенных Наций, используют их в качестве троянских коней для ликвидации изолированных очагов сопротивления и таких вот заблудившихся единиц флота, как "Гриф" Марицына.

В чем мораль? В том, что наряду с кавторангом Щеголевым старлей Марицын слыл у нас в лагере чемпионом невезухи. И уж если кто-то клонов ненавидел - так это он и двое других членов его экипажа.

Кстати, этих двоих - я знал их в лицо, но не более - я что-то не заметил ни на борту "Сухуми", ни на Большом Муроме. Впрочем, ну и что? Мало ли кого я не заметил! С тем же Щеголевым я первый раз после 20 февраля пересекся только на "Камчадале".

Когда наш ковчег вышел из Х-матрицы, мы все бросились в кают-компанию, где были самые большие иллюминаторы и хорошие мониторы. Мы сгорали от нетерпения. Где? Где мы? Это Восемьсот Первый парсек или что?

Да, мы вышли из Х-матрицы там, где и ожидалось: возле номерной планеты С-801-7. Эту глыбу голубого хрусталя ни с чем не спутаешь.

Совсем скоро увижу Кольку! Кожемякина! Готовцева! Всех наших!

И вдруг, отчетливо выделяясь на фоне всеобщего возбужденного гомона, у меня над ухом раздался напряженный голос:

- Бесконечная пустота, заполненная крошечными шариками. Не могу понять...

- Что? - спросил я машинально и оглянулся.

У меня за плечом, пристально вглядываясь в иллюминатор, стоял Марицын.

- Не могу понять... - повторил он. - Зачем? Каким должен быть Творец, чтобы находить смысл в подобном творении?

- А что вас не устраивает?

(На "ты" мы с Марицыным никогда не переходили, он вообще терпеть не мог, когда ему тыкают.)

- Тупое самодовольство всего этого. - Старлей по-прежнему смотрел в иллюминатор, и следовало понимать, что его претензии адресованы всему Большому Космосу. - Я заметил, что материя упряма. Но это не просто упрямство. Это нескончаемое самоупоение собственной косностью, своей приверженностью к так называемым законам природы.

Ну и выбрал он время для диспута! Что - с Кирдэром на Глаголе не начирикался?

- Все это, - сказал я, - сотворил Ахура-Мазда в неизреченной благости своей. Если вам не нравится - значит, вы просто невнимательно читали "Ясну".

Любой нормальный человек, прошедший через лагерь нравственного просвещения, понял бы, что я хочу сказать: отцепись ты от меня со своей теологической космогонией!

Но Марицына, видать, крепко торкнуло еще тогда, когда он на своем "Грифе" пытался вручную попасть с полумиллиарда километров в Новосатурн - то есть в цель с угловыми размерами игольного ушка. Он думал о чем-то таком, что мне представлялось в высшей степени несущественным. А то, что казалось мне в ту минуту действительно важным - возвращение к родным пенатам военфлота, - он воспринимал лишь как очередное изменение своих координат в "бесконечной пустоте, заполненной крошечными шариками".

- Ахура-Мазда? - с сарказмом переспросил он. - Ахура-Мазда? Такой мир и такую материю?

К моему великому облегчению, в наш разговор неожиданно вклинился каперанг Гладкий.

- Лейтенант Пушкин! Прошу вас, вы мне нужны для безотлагательного дела... Извините нас, старлей. - Это Марицыну.

Гладкий вывел меня из кают-компании и, убедившись, что рядом никого нет, вполголоса сказал:

- Саша, никакого дела у меня к вам нет. Я просто хотел вас предупредить: ни в коем случае не поддерживайте подобных разговоров с Марицыным. И вообще я вам настоятельно рекомендую: поскорее выкиньте из головы весь зороастрийский мусор. Я понимаю, вы молоды, вам жаль потраченного в плену времени, вы невольно вынуждены оправдывать себя тем, что на месте знакомились с враждебной идеологией... Сделали все, чтобы узнать врага как можно лучше... И, вооружившись этим знанием, бить его крепче... Я сам иногда думаю так же, но поверьте: контрразведчики и пресс-офицеры могут не оценить вашего юмора, если вы даже вскользь помянете Ахура-Мазду или Амэша-Спэнта. Время сейчас не то. Вы меня поняли, Саша?

Я смутился, как мальчишка. Он прав! Тысячу раз прав!

- Так точно, товарищ капитан первого ранга. Спасибо за добрый совет... Никтополион Васильевич, а можно вопрос? Неудобный?

- Прошу.

- С Марицыным что-то не так? Или мне кажется?

- Ну как же! На долю Марицына, да будет вам известно, выпало очень невеселое приключение. Его "Гриф"...

- Нет-нет, это я знаю. А в лагере, после 23 февраля, ничего такого не случилось? Когда меня уже не было?

- Аааа... Ну да, вы же не в курсе... Очень неприятное дело. Вот о нем-то уж точно впредь говорить не надо... В общем, так: два человека из его экипажа, с которыми он попал в плен, они... добровольно отреклись от Родины. И остались на Глаголе.

- Ничего себе! А причина?

- Мне неизвестна. С ними говорил адмирал Тылтынь. Как вы понимаете, он передо мной не отчитывался.

- Да, дела-а-а... Но почему?! Учитывая их историю, они должны ненавидеть клонов по-настоящему! А тут такое!

- Не берусь судить, Саша.

- Ну да, а Марицын, конечно, воспринял их измену как личную недоработку... Ведь еще тогда, когда они дрейфовали на "Грифе", они уже один раз его предали? Черт, да я бы на его месте мечтал только об одном: вернуться туда, на борт "Грифа", и пристрелить обоих мерзавцев!

- Это война, Саша, а не роман о войне. Боюсь, Марицын вовсе не пристрелить их мечтает... И вообще думает не столько о предателях, сколько о различных... хм... материях. Ладно, не будем. Запомните: все, что я вам сказал, не предназначено для обсуждений. А наоборот, для того, чтобы вы усвоили, какие темы обсуждать ни в коем случае не следует.

- Я усвоил, Никтополион Васильевич...

"Внимание! Стыковка через десять минут! Всем, кроме рабочей вахты, разойтись по каютам и пассажирским салонам!"

- С кем это мы стыкуемся? Разве мы не садимся в Городе Полковников?

- Не знаю. Идемте, Саша. Требования безопасности надо выполнять.

Что правда, то правда. Перед стыковкой все двери и люки задраиваются автоматически. Если же стыковка застанет человека в коридоре, старшие офицеры будут вынуждены подать на него рапорт. Ибо по распорядку все проходы корабля во время выполнения тесных маневров требуется оставить свободными. А ты, баран пассажирский, только под ногами будешь путаться, если не дай бог что.

Вместо долгожданной посадки в Городе Полковников началась какая-то ерунда.

"Камчадал" пристыковался к могучему лайнеру "Емельянов". В иллюминаторе пассажирского салона, возле которого сидел я, возникла громадная буква "Ь", проглядывающая из-под матовой камуфляжной краски. Разумеется, лайнер был мобилизован для воинских перевозок со всеми вытекающими последствиями для своих некогда голубых боков. Наряду с многим прочим название мирного времени было закрашено.

В иллюминаторах же по левому борту показались еще два транспорта и госпитальное судно с грандиозным красным крестом во всю высоту жилых палуб. На пределе видимости маячили несколько неприметных крошек: эскортные корабли.

Эге, да здесь целый конвой собирается... А ведь заметим: если командование было вынуждено ввести громоздкую и неудобную в оперативном отношении систему конвоев, значит, есть чего бояться. Выходит, нападения неприятельских легких сил возможны и здесь, в системе С-801, и там - на рейде Земли...

В пассажирском салоне появился малоприятный тип в форме почему-то армейского полковника медслужбы. Думаю, был он такой же медик, как я - поэт-концептуалист.

Тип сообщил, что все мы включены в недавно сформированный ОПРОС - отдельный полк резерва офицерского состава. Полк состоит при штабе Второго Ударного флота, который сейчас выводится на отдых и пополнение в Солнечную систему.

- Прошу всех перейти на борт воентранспорта "Емельянов", - сказал "полковник". - Мы летим на Землю.

Приказ есть приказ, на Землю - так на Землю.

Но скажите на милость: что, разве сейчас на фронте передышка? Разве не талдычил тот же Меркулов с утра до вечера, что набеговые силы противника атакуют Восемьсот Первый парсек почти непрерывно с разных направлений? И каждый боец гарнизона нашей главной космической крепости - на счету? Да и адмирал Тылтынь вроде бы не возражал!

Кстати, о Тылтыне.

Наверняка он, передав нас командованию Второго Ударного, намеревался вернуться к исполнению своих прямых служебных обязанностей генштабиста на Земле. Либо должен был остаться в Городе Полковников как представитель Ставки - не важно.

Понятно, что адмирала в любом случае распоряжение насчет ОПРОСа не касалось. Но, похоже, оно озадачило его не меньше, а то и больше нашего.

- Погодите-ка, голубчик. - Адмирал поднялся со своего кресла-люкс в первом ряду салона. - Правильно ли я понял, что доставленных мною офицеров и адмиралов командование не намерено немедленно задействовать в обороне Восемьсот Первого парсека?

- Именно так, - процедил "полковник".

Я машинально отметил, что наш горе-вестник не добавил уставного "товарищ адмирал" или хотя бы "контр-адмирал" (последнее соответствовало бы теперешним липовым погонам Тылтыня).

- Давайте-ка отойдем на минутку, - предложил Тылтынь ровным голосом.

Благо теперь, после стыковки, было куда отойти: автоматика разблокировала двери. Тылтынь крепко взял "полковника" за локоть и вывел в коридор.

С моего места я наблюдал блиц-драму в трех актах.

Акт первый: адмирал что-то говорит на ушко; "полковник" краснеет, потом бледнеет, потом снова краснеет и становится по стойке "смирно".

Акт второй: "полковник" горячо оправдывается; Тылтынь хмурится; становится мрачнее тучи; прямо-таки темнеет лицом; потом вмиг просветляется, улыбается, отечески хлопает "полковника" по плечу.

Акт третий: Тылтынь бросает короткую фразу, "полковник" четко отдает честь и убегает.

Я страстно желал, чтобы адмирал, вернувшись в салон, сказал: "Произошло недоразумение. Вы никуда не летите. Вас ждет фронт!"

Увы, ничего подобного.

- Пришло время прощаться, товарищи, - спокойно прогудел адмирал. - Должен вам сказать, что до последней минуты на Большом Муроме сердце мое было неспокойно. Я опасался, что конкордианцы, наплевав на достигнутые договоренности, устроят диверсию или внезапно атакуют "Камчадал" при выходе из атмосферы. Но теперь все уже позади, и я скажу откровенно: дело по освобождению вас из плена считаю своей крупнейшей военной победой. Добро пожаловать домой, родные мои!.. Что же до приказа о выводе вас на Землю... Наверху виднее. Значит, в военных действиях наметилась оперативная пауза. Оно даже и к лучшему, если подумать. Отдохнете, наберетесь сил, получите новые назначения... Так что следуйте на "Емельянов". А я с вами прощаюсь - надеюсь, не навсегда.

Много чего хотелось сказать в ответ - думаю, не одному только мне.

И - "спасибо, Святополк Даромирович!".

И - "еще обязательно свидимся!".

И - "да что же это творится, какая, епонамать, оперативная пауза?!".

Но мы - кадровые офицеры. Для нас ответы на все вопросы в уставе написаны.

- Служим России, товарищ адмирал!

На борту "Емельянова" мы встретили еще сотни офицеров всех родов войск. Их ввели в ОПРОС в течение последних суток, и они тоже ни черта не понимали.

Кого там только не было! Пилот из эскадрильи Меркулова с "Адмирала Нахимова"... Два сослуживца Покраса с "Пересвета"... Приятель Марицына из 5-го отдельного полка...

И как назло: ни одной знакомой лично мне физиономии!

Комендоры... навигаторы... связисты... пилоты... военин-женеры... зенитчики... осназ... танкисты... пехота мобильная... пехота обычная... медики... разведчики... контрразведчики (а куда же без них?)...

Многочисленные кают-компании, столовые и курилки "Емельянова" гудели разговорами. Из того сумбура мне мало что запомнилось, кроме смешанного ощущения эйфории ("свои!") и тревоги ("что происходит?!")... И еще - фразы, фразочки, обрывки разговоров, которыми за считанные часы пропитались, как сигаретным дымом, все жилые отсеки...

- А вы с какого, если не секрет? Откуда? Что-о-о?! Из плена?!

- ...Привезли даже американцев...

- Одни сапоги стоят... Обрубки ног дымятся...

- А вы?.. Истребитель барража? Редкая птица... Два ракетных монитора? Да что вы говорите! А... а что такое ракетный монитор?

- ...Топливозаготовка... Есть такое слово, представьте... Ха-ха-ха! Люксогена! Ха-ха-ха!.. Дров, дружище! Д-р-о-в!

- А почему вы... здесь? Нет, не поймите меня превратно, но по моим представлениям, после плена обязательно проводится фильтрация... Ну да, лагерь, да... Так и делается: из лагеря в лагерь!

- Вы можете себе представить? Сапоги только и остались! Прямо передо мной! В метре!

- Сколько-сколько?

- ...Красивейшая операция... Лучше даже, чем с этими... балеринами? Ну да, балеринами.

- ...Новый класс конкордианских кораблей... Огромная летающая ракетная батарея...

- Потому что вся вырабатываемая энергия подается теперь заводам синтетического топлива... Введены новые мощности... Модули... Конечно, еще до войны... Запасы! Закрома Родины, а как же... А вы: "люксогена"! Насмешили, не могу...

- Там теперь воронка... Да что воронка... кратер!

- Ходят слухи... Упорные... Тайные контакты с джипсами... Обе стороны! Вы можете себе представить, что будет, если?..

- И взяли их всех тепленькими... Да! Восемнадцать человек! Так что, Роман... Слышишь, Роман?! Наши по цене шесть к одному пошли! А как по мне, за этих заотаров можно было договор мирный выторговать! Я серьезно!

- Тысяча двести за одни сутки... Господи... Треть неоперабельных... Ударной волной все внутренности отбиты... Госпиталь Колчака...

- ...Тряхнуло так, что башня главного калибра сошла с фундамента... Дым! Искры! И у меня восемь человек... Только два кадровых... Но, я тебе скажу, резервистов зауважал! Зауважа-а-ал... Есть там у меня такой Васильев - из гражданского флота... Пять часов работал! В огне!.. Ну скафандр, "Саламандра", оно конечно... Но там же и температура интересная!

- "Дюрандаль"... "Дю-ран-даль"! Откуда я знаю?.. Ни хрена не значит! Чехи какие-то! Или шведы, один бес... Вон спроси у лейтенанта... Да вон стоит, с гвардейским значком... А варианты? Либо "Три Святителя", либо "Адмирал Ушаков". На обоих они есть. А вот гвардии больше нет пока.

- Да, вроде бы немного, а в масштабах страны? Вот то-то же! Только для освещения, а также - отопления заводских корпусов и больниц. Так и написано!.. Как в старину: уголь, а все больше дрова... Вот представьте себе! Иначе не будет люксогена и - до свидания!

- Фильтрация? Ну, проверка, сбор сведений, выявление завербованных... Только не обижайтесь... Но... Но кто вас знает? Ведь с вами же в плену работали? Ну если вот по-прямому так вопрос поставить, по-офицерски? Работали?

- Отца мобилизовали, братьев... Вот дословно так: "топливозаготовка"! Ну а где ж еще? Где лес погуще - там и работают... Киево-Миргородская пуща, да.

- Нормальные ребята, но имена!.. Один - Зиппер, другой Кэш, третий Слот. А транслятор-то переводит: "змейка", "деньги", "щель"... Черт знает что, а не имена! Пока весь полк переводчики перенастроил, уже привыкнуть успели... У них там, оказывается, в Северном Техасе эти слова уже лет двести ни черта не значат... Да кому он нужен, американский!.. Я проверил, оказалось: последний словарь был составлен в конце двадцать пятого века, потом просто некому стало заниматься... Девяносто диалектов! А еще у них, оказывается, официально отменена орфография! Вообще! Демократия, ха-ха-ха-ха!

- И два сапога... Каждую ночь теперь...

Еще, говорили, Меркулов с кем-то крепко поругался, едва до мордобоя не дошло.

Но меня рядом не было.