благородную сдержанность, терпимость и необходимую твердость.
сорок пять краалей, управляемых губернаторами; все губернаторы - внебрачные
потомки царствующего короля, что делает политическую систему Малакандры
исключительно стабильной. Сам монарх, Его Краальское Величество Ван Дейк
Умслопогас Номер Такой-То, плодит детей, вручает министерские портфели и издает
законы; за их выполнением следит наследный принц - по совместительству
премьер-министр. За все прошедшие тысячелетия на Малакандре сменилось лишь
двадцать три монарха - а это, согласитесь, случай уникальный! При этом все
владыки отправлялись в мир иной не в результате заговоров или бунтов, а только
по собственной неосторожности, в силу тех самых непредсказуемых причин, которые
препятствуют нам, обладаггелям КР, жить вечно. Три или четыре короля были
растерзаны во время охотничьих сафари - причем так, что клонировать их не
представлялось возможным; двое утонули; еще двое пали жертвой любви к
альпинизму; один свалился с шабна на скачках и сломал шею; кое-кто умер во сне
- вероятно, после обильных пиров, возлияний и развлечений с наложницами. Не
помню, что случилось с остальными, но уверен, что никто из них не был задушен,
отравлен или располосован излучателем.
приближение. Хоть на Малакандре не свергали королей и стремились к покою и
порядку, во всем прочем этот мир был далек от совершенства. Здесь обитали люди,
а не ангелы, и этих людей снедали честолюбие, гордыня, тяга к земным благам и
плотским наслаждениям, зависть и ревность, суесловие, карьеризм, кокетство,
жадность и тысяча других греховных чувств. Кое с чем я мог бы примириться, так
как сам страдаю такими же пороками, но другие казались мне не слишком
подходящими для райской обители.
том, что тяготение на Малакандре равно стандартному, и, следовательно,
конституция аборигенов близка к норме. Никакой барсумийской субтильности или
массивности обитателей Сан-Брендана! Здесь жили обычные люди, с обычным
понятием о красоте, а значит, они могли оценить мою Шандру по достоинству. Для
них, как и для меня, она являлась царственной красавицей - высокая, стройная,
гибкая, с золотисто-рыжими кудрями, падавшими на точеные плечи! Я не
сомневался, что наше шоу будет иметь потрясающий успех, и это радовало по двум
причинам сразу: во-первых, успех - это прибыль, а во-вторых, он прибавит Шандре
уверенности.
- не ознакомился с местной традицией аукционов мод. Самонадеянный глупец!
Когда-нибудь гордость погубит меня - именно гордость и вера в свою удачу, а не
оплошность в расчете точки, где надо вынырнуть из поля Ремсдена!
процедуры (представление властям, аренда офиса и поиск агентов), я решил
устроить пробную демонстрацию - так сказать, для узкого круга избранных лиц.
Репортеров я не звал, поскольку все мероприятие носило кулуарный характер, и
присутствовали на нем лишь десять-двенадцать специалистов самого высокого
уровня - модные кутюрье из столичного крааля Фотсвана. Я напоил и накормил их,
преподнес, как положено, сувениры, а когда мои гости пришли в самое благодушное
настроение, представил хозяйку:
старопанджебское платье для вечерних приемов - свободная белая туника,
украшенная золотыми шнурами, с низким вырезом сзади, без пояса и рукавов. С
этим нарядом отлично гармонировали ее рыжеватые волосы и топазовые браслеты на
обнаженных загорелых руках; была, разумеется, и диадема - тоже из золотистых
топазов. Я с удовольствием заметил, что мужчины (а наша компания была
исключительно мужской) взирают на нее с нескрываемым восхищением. Тут, на.
Малакандре, она вовсе не казалась тяжеловесной; тут она была воплощением
женственной прелести и грации.
выход, и Шандра пошла переодеваться. Если не ошибаюсь, в тот вечер мы показали
шесть или семь нарядов - в основном древние земные платья, реконструированные
Кас-сильдой. Все они удостоились внимания и самых горячих похвал и все были
проданы, как говорится, не отходя от кассы. Демонстрация закончилась, и я,
опьяненный успехом, не сразу заметил, что мои гости перешептываются и словно бы
ждут чего-то еще. Наконец один из них, шоколадный красавец с огненным взором,
похлопал меня по плечу (этот жест на Малакандре не считается вульгарным -
напротив, является выражением искренней приязни).
приватной сделке. Глаза у этого красавца сверкали так, словно он мечтал
обскакать разом всех конкурентов.
не иссяк, и кухня не оскудела. Если вы обратите внимание на этот салат... и на
улиток под майонезом...
взирал на помост.
прошу не забывать о напитках и закусках. Ветчина - с Логреса, омары - с
Секунды, коньяк - с Панджеба, а вон там - лимонад из панджебских апельсинов...
Все кулинарные чудеса Галактики ждут вас! - Выполнив долг хозяина, я оттеснил
моего красавца в угол и зловеще поинтересввался: - Итак, сэр, о каком
раздевании идет речь? С эротическими плясками или без оных? Не желаете, чтоб
леди Киллашандра исполнила для вас танец живота?
Малакандра обогатилась новой традицией - теперь подобные шоу включали маленький
стриптиз. Манекенщице полагалось сбросить последний из нарядов, передать его
счастливому покупателю и совершить круг почета в нижнем белье, а то и раздеться
догола - с реверансами и ужимками, по изяществу коих судили о ее мастерстве.
Этот завершающий этап считался апофеозом демонстрации и привлекал публику едва
ли не больше, чем выставленные на аукцион наряды. Если на помосте работали
две-три девушки, то зрители обычно бились об заклад, кто именно осуществит
последнюю и самую пикантную процедуру. И так далее и тому подобное... Словом, в
этот век стыдливость на Малакандре была не в моде.
Есть речи, которые надо произносить с возвышенного места и твердым голосом,
чтобы они воспринимались с необходимой серьезностью. Я не против экзотических
обычаев, но я сохраняю за собой право принять или отвергнуть их - согласно
своим понятиям о чести и достоинстве. Как-то на Тритоне (это та самая планета,
где изобретен кристаллошелк) мне предложили для разнообразия сделаться
женщиной. Но пасаран, сказал я им, не выйдет! Я свыкся с собственным естеством,
как Геракл с львиной шкурой, и не желал сменять его на оперение райской пташки.
Конечно, в нашу эпоху это всего лишь предрассудок, но некоторые предрассудки,
как я считаю, достойны уважения. И один из них таков; моя жена - не для
публичного стриптиза.
деликатностью, не оскорбив моих гостей, не заставляя их подумать, что я
презираю их обычай или - Боже упаси! - разгневан их бесцеремонностью. Я поведал
им, что леди Киллашандра, хозяйка и повелительница "Цирцеи", привыкла жить как
принцесса со Старой Земли; что она относится к благородному роду и статус ее
таков, как у сестер и дочерей правящего малакандрийского монарха; что
манекенщицей она сделалась лишь из любви к искусству, но эта любовь не
простирается столь далеко, чтобы жертвовать скромностью. Словом, я дал им
понять, что Шандра - из тех особо важных персон, которым законы не писаны; они
подчиняются лишь своим прихотям и собственному кодексу чести. А потому -
никаких стриптизов, никаких раздеваний!
высокой моде, они оставили недовольство при себе, не закидав меня тухлыми
яйцами и гнилыми помидорами. Они допили и доели все; что оставалось на
подносах, сели в катер и мирно удалились в свой крааль вместе с покупками и
сувенирами (их я выдал в двойном количестве, с целой кипой рекламных
проспектов).
opus facto est, face! Мой обычай таков, а ты поступай, как знаешь...
сказать, я бессовестно лгал, приписывая скромность своей принцессе. Смирение и
скромность в нее пытались вколотить на Мерфи насильственным путем, а всякое
насилие порождает вполне понятное противодействие. Так что скромницей она не
была - во всяком случае, в нашей спальне.
творится таинство любви. Спальня - это вам не помост! Можете счесть меня
ревнивцем и ханжой, но я был бы неприятно потрясен, увидев, как моя супруга
раздевается под жадными взорами зрителей. Нет, нет и еще раз нет! Не столь уж
часто за свою жизнь я заключал браки, чтоб выставлять своих женщин на публичное
обозрение! Я отношусь к супружеству слишком серьезно, с позиций монополиста -
и, будучи таковым, я полагаю, что право на эрогенные зоны моих жен принадлежит
исключительно мне.
искусством, как лучшие их манекенщицы? Ты не прав, мой милый! Кассильда меня
обучила всему, что полагается. Вот, смотри!
роботу, игравшему роль покупателя. Вручив ему сверток (конечно, с изящными
поклонами), она принялась разоблачаться - так чарующе грациозно, что я не
выдержал и поощрил ее громким свистом. Хоть мы находились не в спальне, зато
Березин Федор
Трубников Александр
Земляной Андрей
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Майер Стефани