восемнадцать по Можайской улице, в солидном, отделанном гранитом
особняке времен Распутина и первой русской революции. Кому
принадлежал особняк в нынешние перестроечные времена, оставалось
великой тайной; "Хайбория" арендовала площади у юридической
конторы "Сфинкс", которая являлась арендатором Северо-западного
страхового общества, и эта цепочка тянулась в бесконечность -
возможно, до КУГИ или другого хозяина, желавшего остаться
неизвестным. Плату, однако, собирали с завидной аккуратностью.
тянулся неширокий коридор, куда выходили бухгалтерия, кабинет
владельца фирмы и комнаты редакторов, корректоров, макетчиков;
заканчивался коридор в темноватом зальчике с камином, треснувшим
паркетом и древним овальным столом из мореного дуба, просторным,
как палуба авианосца. Зал предназначался для совещаний и
торжеств; на его стенах висели картины (Конан убивает Амальрика,
Конан режет глотку Ольгерду, Конан крадет золото гномов, Конан на
троне Аквилонии), а огромный стол окружали девятнадцать стульев.
Двадцатым было кресло издателя Боба Халявина - роскошное, с
резной высокой спинкой и подлокотниками в виде крылатых драконов.
боевых искусств, интеллигентный Миша Леонсон (он же - Митчел
Лайонз), Жека Киселев (Бад Кингсли, юное дарование), Лена
Митлицкая (Альгамбра Тэсс - тонкая, хрупкая, бледная, с кукольным
личиком и ресницами неописуемой длины) и Френсис Пичи, настоящую
фамилию которого никто не знал и ею не интересовался. Появление
Кима было встречено шарканьем ног, скрипом стульев и громкими
возгласами: "А вот и Конан!" "Какие новости из Киммерии,
варварище? Нефть у вас не дешевеет? Дефолт не ожидается?" "Нет, -
ответил Ким. - Наша экономика стабильна, и демократия процветает.
Народный хурал вынес импичмент президенту, но с опозданием - его
уже зарезали". Засим Альгамбра Тэсс подставила Киму щечку для
поцелуя, Кингсли и Лайонз хлопнули по спине, Дрю-Доренко - по
шее, и только Пичи поклонился с кислой миной. В их компании он
был единственным членом Союза российских писателей, творцом
постмодернистских шедевров, уже пустивших ко дну три
издательства; "конину" и всех конанистов Пичи презирал, однако у
кассы был неизменно первым.
Жека, парень молодой, веселый, тут же пихнул его локтем в бок и
полюбопытствовал:
зеркало русской революции". Верно, Мэнсон, или сплетни?
стихах творит, "Приключения дрянного мальчишки" называется. Уже и
псевдоним придумал - Дарий Осламов.
закурил сигарету "Мальборо".
анекдот расскажу, очень сексуальный. Три террористки Хафиза,
Сайда и Гюльчатай взорвали на рынке лоток с помидорами. Ну,
хватают их, тащат в отделение и начинают шарить в интимных местах
на случай взрывчатки. А Хафиза и говорит...
мозги комариные... Я тебе покажу интимные места!..
раздеваться. Кингсли-Киселев утробно захохотал, Миша Леонсон
хихикнул, а Пичи с брезгливым видом оттопырил губы, словно в
комнате вдруг появился бочонок с тухлой капустой.
ответил:
играет фантазия. Не бери в голову".
мышкой, возник Халявин, он же - Великий Кормчий, Ворюга Бел и
Нергалья Задница. Был он некрасив, но обаятелен: огромный нос,
глаза уклончивого цвета за темными очками и челюсть, похожая на
волчий капкан. Начинал Халявин комсомольским лидером, затем
перековался в бизнесмены, сохранив, однако, прежние привычки. По
дороге к председательскому креслу он широко улыбнулся публике,
сделал ручкой "а ля Леонид Ильич" и, наклонив голову к Доренко,
прошептал:
Общественность смотрит!
очки, извлек колокольчик, позвонил и снова улыбнулся открыто и
ласково, так улыбается непогрешимый вождь своим соратникам по
партии.
сотом юбилейном томе и мерах по оживлению сериала. Девяносто
девятая книга уже в производстве... - Он вытащил записную книжку,
полистал ее и сообщил: - Там у нас повесть Митчела Лайонза
"Небесная секира", вещь вяловатая и небольшая, а на добивку -
побрехушка одного чечако из Рязани... хмм... в общем, мелочь,
пустяки... Но юбилейный выпуск должен быть отпадным! Экшн-роман в
пятьсот страниц, с динамикой, крутым сюжетом, сотней трупов и
парой героинь. Одна должна быть рыжей стервой, другая, на ваше
усмотрение, блондинкой или брюнеткой, но с нежной душой. Эскиз
обложки прилагается.
Впрочем, рисунок был не хуже и не лучше тех, какими "Хайбория"
уже осчастливила читателей: обнаженный Конан мчался на могучем
жеребце, в обеих руках по клинку, у седла секира, за поясом
кинжал, на спине арбалет, под коленом копье, а с копья свисает
японское оружие мичи-чучи - стальная цепь с тремя крючками. Сбоку
к жеребцу прилепилась нагая дева с пышным задом и копной волос,
еще не закрашенных, - намек, что масть определяет автор.
написана треть книги, но Конан в ней девиц не возит. Он там Аргос
оккупирует. И он не голый, а в броне.
Кормчий. - Треть книги... хмм... В июле успеете? К пятнадцатому?
А что у остальных? У Кингсли и Пичи? У вас, Мэнсон? Вы, кстати, в
июльском плане!
пожал плечами, а Ким промолвил:
готова. Уйма трупов и пара девиц, рыжая и блондинка.
погладил свой титанический нос. - Если выполните взятые
обязательства, если не подведете, я... хмм... я увеличу
вознаграждение на двадцать пять процентов!
пятнадцатому. Только без нежных блондинок. Обе будут стервами.
что-то насчет гадского нрава всяких писательских обмылков,
Доренко пробормотал: "Хинштейн, твою мать!.." - но Великий
Кормчий одним движением руки навел порядок. Затем повернулся к
Пичи и произнес:
как напишете! Это у вас ведь в "Сердце Аримана" Конан скачет во
весь опор, ведя кобылу под уздцы? А в романе "Стигийская тварь"
описан разбойник, точь-в-точь похожий на нашего губернатора!
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Флинт Эрик
Конан-Дойль Артур
Контровский Владимир