Чтение 25–й страницы книги ~Восстание~

- ...Это совершенно неприемлемо! - Министр иностранных дел Роджер Хадад решительно покачал головой. - Хотя мы и готовы считать любую планету, вышедшую из состава Федерации... то есть попытавшуюся выйти из ее состава, - он поспешно поправил самого себя, вспомнив, что Земная Федерация упорно отказывается считать выход тех или иных миров из ее состава свершившимся фактом, - входящей в вашу Республику Свободных Землян, мы не можем считать любой мир, захваченный вами у Федерации силой, "естественным образом входящим" в вашу конфедерацию. Одного обстоятельства, что та или иная планета до начала мяте... до начала войны относилась к Дальним Мирам, недостаточно для того, чтобы мы отказались от любых претензий на нее и бросили на произвол судьбы ее население.

- Господин Хадад! - с нотками раздражения в голосе возразил Ладислав. - Все это замечательно, но поймите, что нельзя не считать те или иные Дальние Миры естественным образом входящими в состав Республики Свободных Землян только потому, что они не стали осмелиться выйти из состава Федерации, потому что вы стали отправить туда военные подразделения для подавления возможных попыток поднять восстание. - Он смерил пронзительным взглядом щеголеватого министра. - Господин Хадад, не думайте, что я только что от сохи! Я не стану согласиться с формулировками, создающими юридическую базу для отрицания правомерности любых попыток выйти из состава Федерации.

- Но мы же не можем заявить гражданам систем вроде Симмарона, что бросаем их на произвол судьбы! - решительно запротестовал Хадад.

- Жители Симмарона, - неумолимо продолжал Ладислав, - стали приветствовать нас с распростертыми объятиями. На самом деле они станут прийти в ужас, если узнают, что мы будем снова отдать их в ваши руки.

- Но!..

- Господин Дитер! - Ладислав, бофортский диалект которого как по волшебству то исчезал, то появлялся, повернулся к премьер-министру. - Этот вопрос необходимо урегулировать. Мы не претендуем на то, чтобы в состав Республики перешли все субъекты Федерации, но настаиваем на том, чтобы Республика была признана самостоятельным государством, которое, в качестве такового, несет точно такую же ответственность перед своими гражданами, как и Федерация перед своими.

- Я согласен, господин Шорнинг! - кивнул Дитер, и Ладислав был готов поклясться, что премьер-министр быстро подмигнул ему, отвернувшись от Хадада. - Роджер, нам придется признать существование Республики Свободных Землян, нравится это нам или нет. А из этого признания вытекает, что ее конгресс несет ответственность за судьбы ее граждан. Ведь мы уже в принципе признали, что миры, вышедшие из состава Федерации, теперь являются частью Республики. Нам остается только решить, что делать с теми мирами, которые впоследствии были присоединены к Республике силой, правда?

- Ну да, - пробормотал Хадад, с трудом скрывая уныние. - Но это не так просто. Дело в том, что прецеденты...

- Сложившаяся ситуация беспрецедентна, - отрезал Дитер, и Хадад посмотрел на него так, словно тот пытается обвести его вокруг пальца. - Согласно действующим законам Земной Федерации в их нынешнем толковании, выход из ее состава рассматривается как измена, но мы не можем не признать необходимость юридически закрепить правомерность фактически сложившейся ситуации.

- Господин Шорнинг, - Дитер повернулся к Ладиславу, - я предлагаю провести референдумы на всех планетах, не вышедших из состава Федерации самостоятельно, а присоединенных к Республике силой. Те планеты, чье население выскажется за то, чтобы остаться в составе Республики, станут ее частью. А те, кто пожелает вернуться в Федерацию, должны получить такую возможность. Полагаю, вы понимаете, что в нынешней ситуации мы не сможем провести аналогичную процедуру на всех планетах, где в настоящее время размещены подразделения вооруженных сил Земной Федерации. Разумеется, за исключением планет, занятых нами в течение последнего наступления.

- Я это понимаю, господин Дитер, - с серьезным видом согласился Ладислав, не упомянув при этом, что, помимо захваченных Тревейном систем, под контролем Федерации не оказалось ни одной планеты, обнаружившей желание войти в состав Республики.

- Благодарю вас!.. Продолжайте, Роджер! - Дитер откинулся на спинку своего кресла, стоявшего рядом с креслом Сандерса, вновь передав ведение переговоров в руки Хадада, который, судя по всему, не очень рвался снова за них браться, но постарался скрыть свое нежелание.

- Ну что ж, господин Шорнинг, - сказал он, что-то записывая в старомодном блокноте. - Мы выражаем согласие - по крайней мере временное - провести референдумы на планетах, захваченных Республикой, результаты которых и решат их судьбу. В этой связи встает еще один деликатный вопрос. Видите ли...

- Вы волнуетесь насчет коридора между остатками Земной Федерации и Пограничными Мирами... извините, между Внутренними и Пограничными Мирами, в настоящее время разделенными республиканским пространством? - добродушным тоном спросил Ладислав.

Хадад кивнул.

- Ну что ж, мы готовы предоставить право беспрепятственного пролета невооруженным космическим кораблям. Вооруженные грузовые корабли будут пролетать при внесенном залоге, и мы оставляем за собой право подниматься к ним на борт для проведения досмотра. Почтово-пассажирские корабли и курьерские ракеты будут пропускаться без проверок. Военные корабли - это уже другое дело, но мы будем стараться идти вам навстречу, если вы будете своевременно ставить нас в известность о предполагаемых перемещениях. Надеюсь, вас это станет устроить?

- Ну... да,- кивнул Хадад. На самом деле он не ожидал такого великодушного предложения и внезапно улыбнулся, почувствовав симпатию к сидевшему перед ним здоровяку с Бофорта. - Господин Шорнинг! Должен сказать, вы говорите весьма разумные вещи. - Едва произнеся эти слова, Хадад, судя по всему, сразу раскаялся в сказанном и сделал суровое лицо. - Но нам еще остается обсудить проблемы репатриации и материального ущерба.

- И да, и нет, господин Хадад, - сказал Ладислав и повернулся к Татьяне, сидевшей рядом с ним с видом студентки-практикантки. Она кивнула и открыла тут же включившийся маленький компьютер.

- Господин Хадад, - энергично начала она, - вы прекрасно понимаете, какие серьезные разногласия могут возникнуть по вопросу компенсации частным лицам ущерба, нанесенного в результате военных действий, и необходимости этой компенсации.

Хадад посмотрел на сидевшего с безучастным лицом Дитера, а потом снова повернулся к Татьяне:

- Разумеется, вы правы, госпожа Ильюшина, но мы вынуждены настаивать на том, чтобы по этому вопросу была достигнута совершенно четкая договоренность.

- Безусловно... Мы хотим совместно с вами предложить репатриацию всем желающим. Им будет предоставлено бесплатное перемещение членов семей и личного имущества. Республика готова компенсировать репатриируемым утраченные капиталовложения и недвижимое имущество, если Земная Федерация поступит таким же образом. Расходы по репатриации и перемещению в равной степени возьмут на себя оба правительства. Вас это устраивает?

- В таком виде мы, безусловно, можем представить ваше предложение на одобрение в Палату Миров. Но остается еще решить вопрос конфискованной собственности и ущерба в результате военных действий.

- Война есть война! - возразила Татьяна.- Если имущество не было застраховано, ущерб, нанесенный военными действиями, к сожалению, не подлежит возмещению. Что же касается конфискованного имущества, - добавила она, одарив Хадада такой зловещей улыбкой, что у того застыла кровь в жилах, - Республика Свободных Землян опять-таки готова пойти вам навстречу. Мы хотим предложить, чтобы наши правительства компенсировали своим гражданам эти убытки.

Сказав это, Татьяна с торжествующим видом откинулась в кресле. Министр финансов в правительстве Дитера издала сдавленный хрип. Ладислав усмехнулся, увидев, как помрачнел Хадад, а Сандерс одарил Татьяну широченной белозубой улыбкой.

- Но вы же... вы же захватили имущества на сумму больше двух триллионов кредитов! - взвыла Аманда Сайдон. - А стоимость имущества, конфискованного Федерацией, составляет меньше трех процентов от этой цифры!

- На самом деле,- сказала Татьяна с милой улыбкой,- стоимость собственности, захваченной Федерацией, составляет около шестидесяти семи миллиардов кредитов, а стоимость собственности, экспроприированной Республикой, определенная для целей налогообложения, - (Дитер поморщился, подумав о том, что собственники-"индустриалы" всегда занижали стоимость своих активов в Дальних Мирах по меньшей мере вдвое, чтобы платить поменьше налогов), - составляет два триллиона триста семьдесят два миллиарда кредитов. Правительство Республики Свободных Землян постановило, что собственность граждан Земной Федерации будет экспроприирована только в том случае, если Земная Федерация будет экспроприировать собственность ее граждан. - Татьяна с очаровательной улыбкой пожала плечами. - Ввиду того что, принимая закон об экспроприации Сайдона-Вальдека, Законодательное собрание Земной Федерации было уже знакомо с этим постановлением, нам пришлось сделать вывод, что Федерация решила пойти путем взаимной экспроприации. Поэтому...

Ладислав и Сандерс поудобнее расположились в креслах и обменялись улыбками, слушая перепалку Татьяны и Аманды Сайдон. Дитер вздохнул, глядя на излучавшую уверенность Ильюшину, и подумал, что Сайдон ей и в подметки не годится. Удивительно, какие способные в Дальних Мирах женщины! И как это справедливо, что именно женщине суждено сейчас выжать все соки из Индустриальных Миров!

- Ну что ж, Лад, - вздохнула Татьяна, вытянувшись в шезлонге, - кажется, мы победили! - Она усмехнулась: - Ознакомившись с нашими экономическими требованиями, Индустриальные Миры визжали, как боров под ножом мясника. Им непонятно, что война может не принести прибыль, а повлечь за собой расходы! Но что они могут поделать! С начала войны Дитер, кажется, сумел поставить их на место.

- Так есть! - Ладислав неторопливо кивнул, развалившись в шезлонге. - Мы не зря стали прилететь сюда за тридевять земель!

- Это точно... - Татьяна приподнялась на локте. - Ты пойдешь на голосование?

- Нет, дитя мое! Я стал поклясться, что больше никогда не войду в Палату Миров, и стану сдержать эту клятву. Сходи туда сама. Я стану посмотреть голосование по голографическому телевидению.

- Но ты же наш президент! Если ты не пойдешь, я тоже не пойду!

- Татьяна! - сказал Ладислав, не открывая глаз. - Нельзя же быть такой упрямой! Я не стану пойти туда по личным мотивам и не стану изменить своего решения даже ради Оскара Дитера, который заслуживает нашего уважения... Прошу тебя, сходи за меня!

Услышав, что Шорнинг с трудом ворочает языком от усталости, Татьяна присмотрелась к его лицу и разглядела морщины, избороздившие лоб Ладислава за последние шесть лет, и чуть заметную седину в его светлой бороде и волосах. Внезапно она почувствовала прилив нежности к этому огромному человеку, который так долго нес на своих плечах бремя борьбы Дальних Миров за свою независимость.

- Ну ладно, - сказала она через мгновение. - И тем не менее... - Внезапно она замолчала. - Лад?

Ладислав не отвечал. Его широкая грудь медленно вздымалась и опускалась. Татьяна улыбнулась, медленно встала и покинула помещение.

"Испытания не прошли для них даром!" - подумал Дэвид Хейли, почти с отеческой гордостью глядя на снедаемых нетерпением, но спокойно ожидавших результатов голосования депутатов в Палате Миров. Те, кто в самом начале вызванного ими же к жизни кризиса метался из стороны в сторону, закалились и возмужали. Сейчас они сидели почти в полном молчании и ждали.

Хейли размышлял о том, что предложенные Республикой условия мира содержат щадящие гордость Земной Федерации уступки почти по всем пунктам. "Вот только в вопросе об экспроприации они с завидным упорством настояли на своем! - с кривой усмешкой подумал Хейли. - Жители Дальних Миров прошли огонь, воду и медные трубы и одержали победу! Теперь, в качестве победителей, они больше не пойдут ни на какие уступки, и остается только посмотреть, достаточно ли возмужало Законодательное собрание, чтобы принять мир на честных условиях".

На панели перед Хейли загорелась лампочка, и на маленьком экранчике появились результаты голосования. Он пробежал по ним глазами, потом громко стукнул церемониальным молотком, и по Палате Миров, казалось, пробежал электрический разряд.

- Дамы и господа! Достопочтенные депутаты! - звонким голосом сказал Хейли. - Я должен объявить вам результаты голосования по внесенному министром иностранных дел предложению ратифицировать условия мира. - Он набрал в грудь побольше воздуха. - "За" проголосовали девятьсот семьдесят восемь депутатов, "против" - четыреста пятьдесят три депутата. Предложение принято! - завершил он дрожащим от облегчения голосом.

Несколько мгновений в зале царила мертвая тишина. Потом послышался постепенно растущий ропот голосов. Не раздалось ни возгласов одобрения, ни торжествующих выкриков. Очень многие проделали слишком мучительный путь к этому моменту, но депутатам явно полегчало. Хейли чувствовал радость, витавшую в воздухе, когда он повернулся к вице-президенту Республики Свободных Землян и галантно наклонился, чтобы поцеловать ей руку.

В зале раздались аплодисменты.

Заключение

Оскар Дитер вытянулся в шезлонге и, глядя на усыпанное звездами небо, задумался о превратностях судьбы. Он, никогда не рассчитывавший стать чем-то большим, чем просто тенью Тальяферро, занял кресло премьер-министра хоть и уменьшившейся в размере, но наконец-то обретшей мир Земной Федерации, а Тальяферро больше не было в живых!..

Дитер разглядывал холодные звезды, пытаясь найти среди них Фиону Мак-Таггарт, но ее там не было. Он мог искать сколько угодно, но Фиона ушла навсегда, и эта мысль не давала ему покоя.

Рядом с ним кто-то откашлялся, он повернул голову и увидел Кевина Сандерса.

- Добрый вечер, господин Сандерс!

- Добрый вечер, господин премьер-министр.- В голосе Сандерса звучала легкая усмешка, но он очень мило улыбался.

- Чем обязан вашему визиту?

- Скажите, пожалуйста,- Сандерс слегка прищурился,- знали ли вы о том, что мне известно: вы передаете информацию мятежникам.

- Умоляю вас, господин Сандерс! Давайте будем называть их "республиканцами".

- Разумеется! Значит - республиканцам! - Сандерс на мгновение замолчал. - Ну так что? Знали?

Дитер вопросительно посмотрел на своего гостя, а потом, впервые на памяти Сандерса, громко рассмеялся и неторопливо кивнул:

- Да, знал. Я понял это еще до того, как попросил вас покинуть разведотдел ВКФ и войти в состав моего правительства.

- Все-таки знали? - Сандерс, казалось, расстроился, но быстро взял себя в руки.

- Впрочем, ваше молчание по этому поводу убедило меня в том, что вы умный и предусмотрительный человек. Такие люди были мне нужны.

- Я был вам нужен, потому что вы с самого начала знали, чем все кончится, не так ли?

Дитер понял, что вопрос Сандерса чисто риторический.

- В каком-то смысле, да.

- Разрешите заметить, - сухо сказал Сандерс, - что такое признание звучит довольно странно в устах человека, руководившего Федерацией во время войны.

- Вы так полагаете? - Дитер усмехнулся. - Возможно, вы правы. Но если вы действительно так считаете, вам следовало сказать мне об этом раньше.

- Пожалуй, да... И все же не удовлетворите ли вы мое любопытство еще в одном вопросе. Ведь я же вас не выдал...

- Охотно.

- Зачем вы это делали? - спросил внезапно посерьезневший Сандерс.

- Но ведь кто-то должен был это делать,- негромко произнес Дитер. - Кроме того, я в долгу перед одним человеком.

- Перед Фионой Мак-Таггарт? - тихо спросил Сандерс.

- Вы и правда очень проницательны, господин Сандерс, - негромко сказал Дитер. - Да, перед Фионой. А еще перед всеми людьми, сражавшимися на войне, которой они сами не могли положить конец... Но прежде всего перед Фионой. Интересно, довольна ли она?

- Господин Дитер! - Сандерс с улыбкой, игравшей в уголках рта, взглянул на лежавшего в шезлонге премьер-министра.- Я уверен, что она довольна. Фиона Мак-Таггарт была замечательной женщиной: талантливой, умной и проницательной... Но она довольна вами совсем по другой причине.

- По какой же, господин Сандерс?

- У нее тоже очень развито чувство юмора, - прямо ответил Сандерс.

- Ну что ж, Лад! - Двигатели заработали, "Прометей" рванулся вперед, а Татьяна подняла рюмку, глядя в глаза Шорнингу - Один Господь знает, как тебе это удалось, но ты победил! Даже тогда, когда мне казалось, что все пропало, ты не сдавался и заставлял нас бороться до победного конца!

Она задумчиво покачала головой, а Ладислав тепло улыбнулся, откинувшись в кресле и наслаждаясь чувством удовлетворения результатами огромного труда. Конечно, победа досталась дорогой ценой, но какое огромное облегчение он сейчас испытывал!

- В капитанском салоне организуют праздник, - лукаво улыбаясь, сказала Татьяна. - Что-то вроде генеральной репетиции бала победителей. Ты пойдешь?

- Нет, дитя мое! - Ладислав покачал головой.- Я слишком устал и, пожалуй, просто стану посидеть здесь. Мне надо подумать.

- Ну ладно! - Татьяна поняла, что ей не уговорить Ладислава, и быстро поцеловала его в щеку. - Отдохни! Ты это заслужил.

Она пошла было к двери, но остановилась и оглянулась.

- Фиона очень гордилась бы тобой, Лад, - негромко сказала Татьяна, хотела еще что-то прибавить, но не нашла нужных слов. Она шагнула к выходу, и мгновение спустя дверь за ней бесшумно закрылась.

Ладислав провел ладонью над фотоэлементом, управляющим освещением, погрузив каюту в приятную полутьму, и вытащил из кармана голограмму в потертой рамке. Плоская голограмма передавала изображение хуже, чем кубическая, но и на ней была прекрасно видна молодая рыжеволосая девушка, которая чему-то смеялась, стоя на борту корабля рядом с таким же молодым Шорнингом. Погрузившись в светлую печаль, он очень долго молча смотрел на голограмму, а потом покачал головой.

- Так есть, Татьяна! Я победил,- прошептал он и поднял голограмму, чтобы луч приглушенного света упал на улыбающееся лицо Фионы. - Прости меня, моя любовь, - негромко сказал он, и по его бородатой щеке покатилась слеза. - Я знаю, ты не хотела, чтобы все произошло так, но по-другому я не сумел...

Магда Петрова погладила по голове сидевшего у нее на коленях и оравшего во все горло младенца. Она разлила водку и посмотрела на Кондора, который так широко улыбался их гостье, что казался намного пьянее, чем был на самом деле. Маленькая женщина в безукоризненном мундире подняла дрожащей рукой свою стопку и осоловело уставилась на него.

- Я, адмирал флота Ли Хан, заместитель Первого лорда космического Адмиралтейства Республики Свободных Землян, - сказала она, стараясь справиться с заплетавшимся языком, - пьяна. Пьяна, как свинья!

- Ну и отлично! - Магда проследила, чтобы Ли Хан выпила свою стопку до дна и сразу снова ее наполнила.

- По-моему, вы нарочно меня напоили, - пожаловалась Ли Хан.

- Ну вот еще! - сказала Магда. - С какой стати?!

- Потому что, - тщательно выговаривая слова, сказала Ли Хан, - ты решила, что так надо! - Она икнула, не потеряв при этом серьезного выражения лица. - Ты считаешь, что у меня внутри накопилось слишком много невысказанного, не так ли, моя бледнолицая подруга? - Она на мгновение замолчала и схватилась за край стола, попытавшегося куда-то отъехать от нее.

- Может, и так.

- Для отпрыска бледнолицых дьяволов, - сказала Ли Хан, - ты весьма проницательна.

Внешне Ли Хан была спокойна, но на ресницах вдруг заблестели слезы.

- Да, накопилось, - продолжала она с отсутствующим видом. - Накопилось. Еще со времен Симмарона. - Ли Хан заморгала, и слезы наконец покатились у нее по щекам. Она с трудом перевела дух. - Они все погибли. А я жива! Смешно, правда? - Она рассмеялась страшным хриплым смехом и спрятала лицо в ладонях. - Они мертвы, а я жива! Я, тупая тварь, погубившая их! Их... всех... - Ли Хан не то всхлипнула, не то вскрикнула, словно от нестерпимой боли. - Цинг Чанга! Сунг Чунг Хая! Их всех! Потому что я не справилась...

- Ну что ты, Ли Хан! - Магда поспешила вокруг стола, обняла плачущую женщину за худые плечи и прижала к себе. - Это неправда, и ты сама прекрасно это знаешь!

- Это правда! - возопила Ли Хан в бесконечном отчаянии.

- Нет, неправда, - тихо проговорила Магда. - Но ты должна была выговориться. Ты должна была сказать это, а то не смогла бы жить дальше. Не забывай о них, Ли Хан, но не позволяй прошлому лечь тенью на твое будущее.

- На какое будущее? - с горечью спросила Ли Хан. - У меня нет никакого будущего.

- Нет, есть! - Магда негромко рассмеялась и посадила на колени к подруге свою дочь.

Ли Хан машинально прижала ее к себе и, моргая, сквозь слезы посмотрела на маленькое личико. Ребенок в свою очередь уставился на нее черными глазами, и Ли Хан улыбнулась дрожащими губами

- Вот видишь, - тихонько проговорила Магда. - Будущее есть всегда.

- Да, - прошептала Ли Хан, крепко обняв свою крестницу. - Ты права, Магда.

- Я рад, что ты наконец прозрела, - суровым голосом сказал Кондор, усевшись с другой стороны и решительно обняв Ли Хан за плечи. - Теперь, - продолжал он с таким видом, будто делал Ли Хан великое одолжение, - и тебе есть кого воспитывать!

- Я бы давно научился легко передвигаться на этом протезе, - жаловался Хоакин Сандоваль троице своих посетителей, - если бы не проклятые докторишки с их запретами! Я уже почти выздоровел и прекрасно могу стоять на ногах! Да, да! Не на одной ноге, как журавль! А на обеих ногах!

- Не спеши! - пробурчал Шон Ремке. Они с Йошинакой частенько заходили к Сандовалю после возвращения на Ксанаду. Соня Десай пришла сегодня вместе с ними, и для нее это было не столько встречей, сколько прощанием с единственными на свете людьми, не считавшими ее бессердечным чудовищем. Она возвращалась в Земную Федерацию.

- Да, да, - подтвердила она, глядя на их пораженные лица. - Федерация, а также Союз разумных существ Земли и Ориона признали все звания, присвоенные нам в Пограничных Мирах, и мне сообщили, что я нужна Федерации.

На лице у Сони появилось нетипичное для нее доброе выражение. Она даже попыталась улыбнуться.

- Я очень скучаю по родной планете. И кроме того... - Она замолчала и сделала рукой какое-то едва заметное движение, в которое тем не менее вложила всю свою боль.

Она встретилась глазами с Сандовалем, и тот все понял без слов.

Воздух в зале под Медицинским центром в Прескотт-Сити был таким холодным, что, казалось, вот-вот расколется на миллион маленьких льдинок. Стоявший в центре зала закрытый резервуар, похожий на гроб, и подключенные к нему приборы были покрыты тонким слоем инея.

Открылась дверь, и в зал вошла Мириам Ортега, которую закутали в теплое пальто, чтобы защитить от холода, которого она совсем не замечала. Она подошла к резервуару и очень долго стояла рядом с ним, ничего не говоря и не двигаясь. Тепло ее дыхания поднималось легким облачком над головой. Через некоторое время по ее щекам покатились слезы, которые не суждено было увидеть посторонним. На морозе они катились очень медленно и не мешали Мириам с кем-то беззвучно общаться.

Наконец она протянула слегка дрожащую правую руку и коснулась кончиками пальцев крышки резервуара. Лишь тогда она с трудом перевела дух и заговорила очень тихим, но ровным голосом:

- Иан, сегодня утром я открыла первое заседание учредительного собрания Федерации Пограничных Миров... Прости меня!

Мириам медленно убрала руку, оставив на крышке пять тонких полосок, на которых - совсем как слезинки на морозе - засверкали маленькие капельки влаги. Еще через мгновение она снова перевела дух, расправила плечи, повернулась и вышла из зала.

Когда за ней закрылась дверь, иней уже почти скрыл следы ее пальцев на крышке гроба.