Чтение 25–й страницы книги ~Магистр~

Наконец мое заклинание начало действовать. Над головой у меня, возникая
прямо из воздуха, замелькали длинными лучами две огромные, бешено вращающиеся
звезды - два гигантских сюрикена, готовых сорваться в свой убийственный полет.

Я взмахнул обеими руками, бросая блистающих убийц вперед.

Две трехметровые сверкающие звезды сорвались с места, сразу нырнув
ближе к траве, и, перекрывая своим ревом грохот барабанов, пошли в сторону
монастырской стены. За ними оставались две чудовищные кроваво-бурые полосы
размозженных голов и разорванных тел.

Прежде чем нападающие смогли разобраться, что, собственно говоря,
происходит, оба моих убийцы, развернувшись у самой стены наподобие бумерангов,
направились в противоположную сторону, пропахивая в рядах атакующих еще две
такие же кровавые полосы.

В этот момент справа и немного сзади меня раздался пронзительный визг.
Я невольно оглянулся. За моей спиной висело огромное черное облако, из которого
выползали новые колонны звероподобных малышей. И теперь уже объектом их атаки
становился я сам. Об этом свидетельствовало их построение - они обходили меня.
Захватывая в ощетинившееся саблями кольцо.

Снова раздался пронзительный визг, и я понял, что он исходит от
закутанного в алый плащ существа, сходного своим видом с любым из нападавших,
но значительно превосходящего их в росте. "А вот и командование..." - догадался
я.

И в этот момент я скорее почувствовал, чем ясно осознал некое
несоответствие развернувшейся передо мной картины. Лишь спустя мгновение я
понял, что меня смутило. Оглянувшись назад, я оказался спиной к полыхающему
пожару, и как только перестал видеть этот яростный огонь, с земли исчезли
багровые колеблющиеся тени.

Я быстро обернулся, и снова увиденный огонь вернул на свое место эти
тени!

"Морок!" - наконец-то сообразил я. Стоило мне подумать о наваждении,
как тут же выполз на свет божий и довольно грубый рубец, по которому морок был
подшит к реальности. А военачальник в алом был, без сомнения, генератором,
создающим это наваждение.

И тут я разозлился: "Ну, монахи и монашки, сейчас я отучу вас шутить
над безобидными пешеходами!"

Не обращая больше внимания на изготовившуюся к атаке армию, я взмахом
руки уничтожил запущенных мною убийц, а затем зашептал одно из сочиненных мною
на досуге заклинаний. Этакая шутка гения! Едва я закончил свой короткий,
довольно заунывный монолог, как лужок перед монастырскими стенами опустел,
пламя пожара погасло, а с пригорка раздалось сдавленное пыхтение. Я заметил
сгорбленную фигуру, быстро удаляющуюся в направлении недалеких кустиков. А вот
помощникам наводившего морок мага деваться со стены было некуда и, что самое
главное, некогда. Поэтому звуки и запахи, характерные для быстро
опорожняющегося кишечника, пронеслись над лужком вполне явственно.

Придуманное мной слабительное, как всегда, оказалось на высоте, и
шутившим со мной шутки стало совсем не до смеха... Так что, видимо, придется
немного подождать, когда у этих шутников успокоятся животы, а пока можно
посмотреть, как там дела у монастыря в скале...

На этот раз я не торопился. Сначала я увидел свою базовую пещеру и по
царившей вокруг темноте понял, что наступила самая тяжкая часть ночи - час
Быка. А это значило, что до рассвета оставалось часа четыре. Потом я быстренько
проверил свои тени в Замшелом Камне и Стелящемся Потоке. Они добросовестно
притворялись спящими. Только после этого я отправился к монастырю в скале.

Осторожно вернувшись в свою тень, я огляделся. Вокруг ничего не
изменилось, только звездный узор на черном небе переместился, показывая, что
приближается рассвет.

Обе сероватые тени были на месте. Ледышка после своего неудачного
нападения, похоже, полностью восстановился и теперь висел прямо над пропастью,
метрах в пяти от двери, к которой я прислонился. Вторая тень пребывала на том
же месте, частично высунувшись из каменной дорожки. Они тихонько беседовали и
разговор был очень интересен. Я замер, прислушиваясь.

- ...если бы мы втроем кинулись, может, что и получилось... - бурчал
Ледышка.

- Ничего бы у нас не вышло, - спокойно отвечал ему второй ловик. - Мы
бы все трое вмазались в его щит и лежали бы сейчас серым пеплом.

- Полежали бы и оклемались, зато сейчас точно знали бы насколько этот
маг силен.

- А того, что он сделал с Гиви, тебе недостаточно. Это тебе ничего о
его силе не говорит?!

- Говорит... - неохотно согласился Ледышка.

- И мне говорит. Так что не строй из себя самого непобедимого, а слушай
эту тень. Мне кажется, ее очень стоит послушать.

- Ты что, думаешь... - удивленно пробормотал Ледышка, но спрятавшийся в
граните перебил его:

- Вспомни проклятие Хэлфа. Там все сказано...

- Но... неужели ты думаешь, что это тот, кого ждут монахи?!

- Он самый... Хотя, конечно, нужно подождать. Если он скажет то, что мы
хотим услышать, значит, это он.

Ловики замолчали, словно каждый задумался о своем. Два грязно-серых
облачка висели совершенно неподвижно. Я легко кашлянул.

- Ну наконец-то появился... - сразу прошелестело в моей голове.
Говорил, конечно, ловик, прятавшийся в граните.

- Да, наконец-то, - поддержал его Ледышка. - Скоро рассветет, а нам при
свете быть не полагается...

- Ну что ж, тогда быстренько рассказывайте, кто это сыграл с вами такую
мерзкую шутку?.. И за что?..

Ледышка отшатнулся еще дальше от тропинки и прошептал:

- Не буду я ничего рассказывать...

- А я, пожалуй, расскажу... - шепнул ему в ответ его товарищ, хотя и
его шепот был каким-то неуверенным и прерывистым.

- Ты что, забыл о проклятии?.. - еще дальше в пропасть отшатнулся
Ледышка.

- Как раз я-то помню, поэтому и решил рискнуть, - заметался в моей
голове ответ второго ловика. - И вообще мне надоело прятаться днем в скале и
охотиться на чужие сознания! Будь что будет!

К концу этого малопонятного выступления его шепоток окреп и наполнился
решимостью.

- Ну смотри... - смущенно прошелестел Ледышка. В воздухе повисло
напряженное молчание и наконец тихий и очень горький шепот:

- Мы с Ледышкой последние хозяева этих гор...

И снова воцарилось молчание, правда, на этот раз недолгое.

- Наши горы всегда были мало приспособлены для жизни. Сам понимаешь,
земли, чтобы пахать и сеять, здесь нет, города строить не имеет смысла, потому
что ни торговых путей, ни особо искусных ремесленников в горах нет...

ИНТЕРДЮДИЯ

Зти дикие, почти полностью лишенные растительности, с немногочисленными
речками и ручьями горы были мало приспособлены для жизни людей. Но люди здесь
жили. Это были пастухи, водившие по отрогам своих баранов и коз, питавшиеся
молоком, сыром, кореньями и диким чесноком, одевавшиеся в шерсть и шкуры. Это
были бродяги и авантюристы, искавшие в горах золото и драгоценные камни и не
брезговавшие поживиться за счет купцов, изредка забредавших к горным жителям.
Были в горах и маги, желавшие уединения. постигавшие свое высокое Искусство в
тишине и чистоте гор. Именно маги возводили в самых неприступных местах
каменные башни или пробивали в граните скал запутанные лабиринты.

Суровая природа гор породила суровых, немногословных людей. И мужчины,
и женщины - рослые, черноволосые, крепкие как гранит, по которому они ходили, и
вольные как ветер, которым они дышали, были немногословны и неторопливы,
сдержанны и точны.

Этих горных людей было немного - горы проводят жесткий отбор, и слабые
здесь не задерживаются. Но эти люди были сильны, эти люди хорошо знали свой мир
и верили друг другу, ибо обмануть или предать своего считалось в горах самым
большим преступлением, и такие тоже здесь не выживали. И еще они очень любили
свои горы.

Когда началась Всеобщая безумная Война, малочисленные жители гор
Тань-Шао не поддались всеобщему безумию. Они не начали нападать друг на друга,
а еще больше сплотились, став скалой человечности во всеобщем море хаоса и
дикости.

Многие армии, отряды, банды и шайки в пылу охватившего всех военного
безумия пытались вторгнуться в горную страну, подняться на неприступные скалы,
покорить этих непонятных суровых людей. Но все те, кто не успевал унести ноги с
негостеприимного холодного гранита, были полностью уничтожены. В горах
захватчикам не помогало ни численное превосходство, ни военная техника, с
огромным трудом поднятая на скалы, ни опыт "великих" полководцев и
предводителей. Не помогало им и чародейство их магов, потому что во главе
горного народа встали горные маги. Велико было их Искусство и дарованная им
Сила, и не могли с ними справиться чародеи равнин, развращенные роскошью,
тратившие Силу на исполнение своих прихотей.

Захватчиков поджидали обвалы и оползни, камнепады и длинные черные
стрелы, вылетавшие неизвестно откуда и всегда поражавшие насмерть. Их встречали
жуткие ядовитые твари и чудовищные монстры, созданные воображением и Искусством
магов.

А когда война кончилась, так же неожиданно, как и началась, чужаки
вообще перестали появляться вторах. В мире так мало осталось людей, что они
свободно находили себе место на равнинах, богатых тучной плодородной землей и
полноводными реками, травой и деревьями. И люди гор продолжали спокойно жить в
своем мире, все больше отдаляясь, все больше отгораживаясь от остального
человечества.

Когда в горах появилось пятеро новичков, в одиночку бредущих по узким
каменистым тропам, на них никто не обратил внимания. Они казались такими
неуклюжими и слабыми, эти плохо ориентирующиеся в горах жители равнин. Никто из