неделю обратно - раньше, чем через полмесяца ответа не придет. А если еще
окажется, что купец не дома отдыхает, а в путь отправился - так и месяц отклика
ждать можно. Но уж никак не ожидал опричник, что спустя две с половиной недели
по дороге, ведущей в усадьбу, неспешно подойдет самолично Илья Анисимович в
сопровождении четырех служек и щеголяющего новым зипуном подворника,
отправленного всего лишь с простым вопросом.
шапку, длинную, до середины сапог, валяную епанчу, отделанную серебряным
кружевом и украшенную коричневыми яхонтовыми пуговицами. Плечистые служки его,
даром, что простая матросня, щеголяли суконными манто с яркими желтыми, синими
и красными галунами, атласными рубахами и широкими парчовыми шароварами, под
которыми так удобно прятать цепы или короткие абордажные клинки. Впрочем,
сейчас эти воины с вполне мирным выражением лиц несли за откидные ручки пару
деревянных сундуков с окованными железом углами.
земли поклон торговый человек. - Здравствуй и ты, хозяюшка.
естественно, куда более скромным. - Рад гостю дорогому. В горницу проходи,
садись, отведай ушицы вишневой с дороги.
интереса - но давнему знакомцу Илье Баженову он все-таки доверял, и оскорблять
его, изымая у матросов явно припрятанное оружие, Зализа не хотел. Хотя,
поставить на ночь неподалеку от их комнат оружных подворников все-таки не
помешает...
сразу, как только те поставили в горницу сундуки.
разрешит, становище возле деревни разбить можете. Только не балуйте там!
появится в Замежье смуглых горластых малышей вскоре после некоторого пребывания
здесь этаких красавцев.
бедрах и отделанными тонким кружевом большими матерчатыми прямоугольниками.
Баженов опустил руку в этот прямоугольник через не пришитый верхний край и
извлек оттуда большой медный ключ.
сундуков, - что решил ты остепениться, жену-красавицу себе взял. А потому, как
на Руси заведено, должен я с собой подарки молодым привезть.
суконной оторочкой. Извини, коли не по ноге окажутся, не видел я тебя прежде. И
это тоже тебе, - он достал темную горностаевую каптуру с длинными наушниками, -
чтобы зимой холод не добрался. И, само собой, такой красавице без понизи никак
нельзя.
покосившись на мужа: вдруг откажется от дорогого подарка? Разумеется, на ее
кокошнике понизь - пришитая по обычаю к нижнему краю бахрома - была. Но не
жемчужная, бисерная.
ферязь с узкими рукавами, подбитую мехом нутрии. - Зима ведь теперь у вас одна
на двоих.
только князья да родовитые бояре. А он...
государев, ты его честь на наших землях бережешь.
сперва накормить надобно, напоить, баньку ему истопить. Алевтина, вели на стол
накрывать.
отдохнуть с дороги, попариться в поставленной у частокола бане, выпить сладкого
английского вина. Правда, Илья Анисимович мимоходом упомянул, что вернулся из
Ганзы с товаром и, повстречав в доме зализовского посланца, решил лично вверх
по Луге подняться, на торговлю посмотреть, на товары, цены узнать. Получалось,
что к опричнику он заехал "заодно".
которого Баженов доставал подарки, Семен углядел небольшую шкатулку. Опытный
порубежник сразу вспомнил, где видел ее раньше: несколько месяцев назад именно
из нее купец доставал драгоценные бокалы из кроваво-пурпурного стекла. Кубки
эти были слишком дороги, чтобы хоть один обитатель прилужских земель смог
купить их даже продав свои поместья и детей в придачу. Брать ее с собой для
торговли смысла не имело. А значит, услышав про умеющего варить стекло мастера,
Илья Анисимович тут же понадеялся заказать то, за что дикие европейские монархи
готовы платить золотом вдесятеро против веса.
с верхней полки Зализа. - Ты ведь, говоришь, из Ганзы вернулся?
рассмеялся Баженов. - Пенька, лен, железо, сало, хлеб и прочие русские товары
дешевеют. Стало быть, войны с Орденом в Ливонии более не ждут. Пайдский
торговец так прямо и сказал, что их латники домой вернулись и на Русь ноне не
пойдут. Не секрет это более.
несколько сотен, своих около сотни потеряли. Вернулись со славою, но без
добычи.
живот. - Там же кроме двух десятков чухонцев и не живет никто. Ну, и я с
засечниками наведываюсь.
Баженов. - Так я и думал. Ты ведь тогда от меня аккурат в эту сторону подался.
Да только кто мне поверит? Я для них язычник, а свены - храбрые воины.
Сказывал он, царь Иван Васильевич города и крепости на Руси все новые строит.
На севере Каргополь поставил, Турчасов, Тотьму, Шестаков; на юге Курск,
Воронеж, Елец, Царицын. Самару, Уфу, Саратов на восточных рубежах. Десятками
государь города строит, сотнями крепости новые. Для обновления смоленской
крепости казна царская одного железа триста пятьдесят тысяч пудов купила,
триста тысяч свай, миллион гвоздей. Вольных работников шестнадцать тыщ
Разрядный приказ нанял, крестьян от земли царь особым указом отвлекать
запретил. Вот где золото кулями уходит, Семен Прокофьевич! Купец сказывал, один
из торговых людей тверских, Афанасий Юдин, англичанам шесть с половиной тысяч
рублей в рост дал! Да литовским купцам еще полторы тысячи. Таких деньжищ во
всей Ливонии не сыскать. Келарь Псково-Печерский с Ордена недоимки уже три года
стрясти не может. А недоимок тех: по марке с человека в год. Тьфу! Купцу
Афанасию одного роста с его мошны втрое больше получается. А ростовщиков в
Твери не один десяток наберется.
которых ходили опричные отряды учить уму-разуму беспокойных уездных бояр. - Там
про тишину, что над Северной пустошью стоит, давно позабыли.
куземкинский купец. - В нищей Европе хорошего капитала не наживешь, хоть все их
серебро да золото собери. Земли дикие, товару толкового мало, руки у них у всех
кривые. Что от них хорошего привесть можно? Сукно да бумагу англиц-кую, вино
французское. Мебель в Италии да Германии изящную строгают. А в Ливонии кроме
гонору и вовсе ничего нет. Вот и все. А в Москве торговлю вести настоящий товар
нужен. Редкостный. Обычного там и так полно.
странные. Могут и впрямь чего хитрого удумать. Ладно, утром отправимся.
солнечные лучи не растопили ее, а лишь разукрасили множеством искорок.
Обеспокоенный купец, взяв коня, умчался к реке и вскоре вернулся, потемнев
лицом.
бородку. - Река вот-вот встанет. Кабы ладья не вмерзла.
Никак не знал?
распродать. Для весенней навигации пеньку и сало запасти.
уходить надобно, пока стремнину льдом не закрыло, али до весны оставаться. Но
тогда на Каушту съездить не успеем.
мелкая. И узкая.
можно допустить суетливость. Ради постного дня обошлись без мяса: только ушицы
щучьей откушали, в которую кухарка вместо разварившейся рыбы положила плотного
судака, кашки гречневой с терпкой подливой из черноплодной рябины, несколько
пряженцев с грибами, да перед сытом расстегай с соленой лососиной. Солнце еще
не успело подняться высоко над сосновыми вершинами, когда давние сотоварищи,
ведя в поводу заводных коней, быстрым галопом помчались померзлой дороге в
направлении Кауштина луга.
еще по своей земле с охраной ездить! Но юшман поверх натянутого на сатиновую
косоворотку толстого кожаного поддоспешника он все-таки надел, тщательно
застегнув крючки до самого горла. Мало ли тать какой на пути попадется? Его,
опричное дело русские дороги от лихих людей стеречь.
Маккарти Кормак
Свержин Владимир
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Белогорский Евгений