содержания, что выплачивается простой страже.
помощь нападающим уже не подойдет. На душе стало немного легче. И тут из
темного проема лестницы появился незнакомый дворянин. В руках он держал
мушкетон - похожими пользовались ландскнехты во время прошлогоднего польского
похода. Правда, у этого мушкетона на конце ствола поблескивало острие, а
приклад казался заметно короче.
захохотал. Стражник ринулся вперед, рубя его из-за головы, но чужак резко
вскинул мушкетон, подставляя под удар толстый ствол, резко им повернул,
черканув кончиком наствольного острия караульному по лицу, а когда тот,
вскрикнув от боли, попятился, резко выбросил оружие вперед, насаживая защитника
на острие.
Костырев, выдернув штык, завершил классический прием сильным ударом приклада в
челюсть - и бедолага, даже не вскрикнув, перелетел через зубцы, исчезнув где-то
внизу.
лестнице.
комнаты, проносились по лестницам. Встреченные слуги и служанки, завидев их,
роняли что было в руках и падали на колени, высоко вскидывая руки с пустыми
ладонями. Некоторые стражники поступали точно так же, и тогда у них просто
отбирали оружие, и гнали перед собой, иногда пытались сопротивляться - но
долгая мирная жизнь отучила их от жестокой ярости. К тому же на своих постах
они неизменно оказывались в одиночку против двух-трех врагов, и быстро гибли -
воины "Ливонского креста" не имели времени на душещипательные разговоры и
предложения сдаться без кровопролития.
подъема моста - здесь трое вооруженных пиками стражников пытались не подпустить
нападающих к вороту и даже накололи Лешу Комова в грудь. Не насмерть, но крови
он потерял изрядно. А стражников после этого просто расстреляли двумя залпами
из пищалей.
они к этому непричастны.
окровавленное тело и подступая к камину, на полке которого стояли рядком
серебряные кубок, ваза и кувшин персидской работы. Усмехнулся:
дверью. Сережа, Костырев, пройдите еще раз по комнатам и коридорам, поищите, не
прячется ли кто... Черт, тут месяц искать можно... Ну, в общем, как получится.
Игорь, Магеллан. Сходи на кухню, собери служанок, кухарок, пусто накрывают стол
в трапезной. Надо нам отметить удачу. А я пока во двор спущусь, посмотрю, где
там Неля.
увечных - большинство стражников, попавших под пищальный огонь, были одеты в
кирасы, и картечь не поубивала их, а поломала ребра, вдавливая железо в тело на
глубину кулака; порвала мясо на руках и ногах, и только нескольким несчастным
размозжила черепа. А может - счастливцам, поскольку ныне они не испытывали
никаких мук.
Кузнецов.
Зрелище двора, заполненного убитыми и ранеными явно не добавляло ему мужества.
- Вы обещали меня отпустить, когда я вас довезу.
отпустить тебя невредимым, если станешь хорошо себя вести? Ты свободен.
здесь людей есть кошельки или просто спрятанные в одежде монеты. Все они твои.
Можешь забирать все, что только найдешь.
в двери, неожиданно развернул, прижал к стене и крепко поцеловал:
или могу уже считаться эзельским епископом?
гладя его пальцами по щеке. - То я три года фогтиэссой считалась, теперь
епископэссой буду? Или епископшей? Язык сломаешь!
дело не дошло - в только захваченном замке расслабляться нельзя. Оставив Нелю с
заряженной пищалью на коленях в покоях епископа охранять богатое убранство и
резное бюро из красного дерева, в каковом почти наверняка имелось несколько
тайников, Кузнецов в сопровождении Толи Моргунова двинулся по коридорам, на
этот раз сгоняя вместе мужчин из числа слуг.
заперли в комнатах первого этажа. На всякий случай вычистили от оружия
караульное помещение - мало ли кто незамеченный попытается туда пробраться?
заколотого рыцаря, заклинили с помощью согнутой в кольцо кочерги, продернутой
через цепь, мост в верхнем положении - опять же на случай, если кто-то захочет
незаметно его опустить. После того, как служанки накрыли в епископской
трапезной стол - их тоже всех вместе заперли в большом зале, что находился в
замковом крыле напротив ворот: одноклубники хотели хоть несколько часов
провести без опасения того, что кто-то попытается выпустить пленников, добыть
оружие или сбежать сам. Хотя бы несколько часов.
терпким красным вином.
за наши первые шаги на этом пути. Ура!
они действительно начали верить, что смогут добиться власти над всей
Прибалтикой. Ведь их было целых двадцать человек против всего четырех
епископств и одного Ордена.
водку, пытаясь найти средство, которое отобьет дурные мысли, сохранив ясный
рассудок. Он пил водку яблочную, анисовую, ореховую, рябиновую, закусывая
солеными и свежими огурцами, пил вино рейнское, мальвазию, романею, венгерку,
заедая его мочеными яблоками - и каждый раз получалось все наоборот. Рассудок
отказывался воспринимать все вокруг, а мысли лезли и лезли, словно карабкались
по высоким лестницам на валы боярской усадьбы.
древнем и знатном роду, одарив талантом, с другой - лишив возможности
воспользоваться своей знатностью и умом.
пришлось немало перенести в юные годы, и старался поднять на высокие посты
людей безродных - юных, но уже успевших показать свою отвагу, преданность и
ратное умение на полях сражений. Именно из них он набирал свою личную тысячу,
свою опричнину. Именно этих служилых людей первыми посылал в кровавые сечи или
ставил на высокие посты.
немало воевод и наместников давало и земство - родовитые бояре, служившие
стране не первое поколение и способные перечислить заслуги и посты десятков
своих дедов и прадедов. Родовитое земское дворянство, и юная, но зубастая
опричнина...
разумен, отважен и молод, статен и красив - голубоглазый, с темными вьющимися
волосами и густой русой бородой. Он происходил из знатного рода. Но вот беда: в
избранную тысячу царь не желал его записывать потому, как'родовит больно и мог
местничество свое в неурочный час припомнить. А по земской линии его задвигали
потому, как Шуйский. Шуйский, и все - почто дядья и деды при юном царе ноги на
постель матери его отравленной клали, нянек любимых в поруб загоняли, самого
мальчонку голодом морили или пинали за своеволие? Вот теперь и сидите по своим
имениям, носа оттуда не показывая!
не одеваясь вышел на крыльцо, спустился во двор и отер разгоряченное лицо
снегом.