уединиться с ними в кельях. То есть, как это там у нас, по-русски, со своим
самоваром в Тулу?.. Тс-с-с, проклятье! Я вам этого не говорил, вы, князь, это
не слышали. Чертова конспирация, нет от нее спасу даже в борделе. Дьявол! Так
вот, о чем это я? А? О бабах! Дам здесь, между прочим, и так хватает,
наведываются без кавалеров, их решетка не смущает. К слову сказать, она
крупноячеиста, а уж отполирована-то, князь, отполирована... Можете сами убедиться
в этом, только не забудьте про "английский плащ". Да, кстати, вы совершенно
правы, это аликанте. Старое, доброе аликанте, вино Беатриче и Петрарки. М-м,
божественный вкус.
не до градусов. Вспомнились СИЗО, этап, запах хлорки, сырости, портянок,
параши, мрачные, в потеках шубы, коридоры, дубачка-надзирательница Олечка
Золотые Крайки. Та демонстрировала зэкам свои прелести через кормушку камерной
двери. Паханам за дополнительную плату разрешалось гладить и мацать. Вот ведь
память. Что прикажете делать с этой навязчивой, занудной сукой...
кружились в танце пары, свято место у решетки за экранами не пустовало. Причем
кавалеры с галантной предупредительностью без очереди пропускали дам. Хоть и во
Франции, но по-английски - ladies first [Дамы вперед (англ. ).]. Сгущались
запахи, оплывали свечи, голоса пирующих становились громче. Уже все столики
были заняты, а цвет Парижа все прибывал и прибывал. Скарамуши, Арлекины,
Полишинели, Коломбины. Слава тебе господи, ни одного Скапена.
Бурова и шевалье и быстренько подсадили к ним за стол кавалера в маске черта.
Тот был элегантен, ловок в движениях и совершенно чужд дворянской спеси.
инкогнито? - сразу сказал он и положил себе солидную порцию гусиного паштета. -
Это ведь так важно для хорошего пищеварения - знать, с кем сидишь за одним
столом. Разрешите представиться, маркиз де Сад, вольный литератор. С уклоном в
философию. В будуаре.
шарма, чувства собственного достоинства и юмора. Так разговаривают умные,
уверенные в себе люди.
сдержанно кивнул, - брат маркиза де Сальмоньяка, талантами не отмечен.
маньяком!
тряхнул буклями, шаркнул под столом ботфортом. - Говорят, что непутевый.
чопорности, никакого зазнайства. Святая простота.
имеют наглость называть себя гордостью Франции? Как же, слышал, слышал, -
обрадовался маркиз и жадно, длинными глотками опустошил бокал бургундского. -
Сколько же вы их закололи? Сотню? Две? Три? Я вам аплодирую. В парижских
джунглях, черт побери, не хватает настоящих хищников. Это зажравшееся стадо
нужно погонять и погонять. А все разговоры о нравственности, добродетели, любви
к ближнему и всепрощении просто клерикальный бред. Церковная догматика
предполагает лишь одно - управление этим самым зажравшимся, отупевшим
человеческим стадом. Увы, слишком уж много возомнившим о себе.
на мгновение, однако не выключаясь из беседы.
и будет белым, пока есть черное. Без дьявола теряется весь смысл существования
бога. Нет, нет, всем управляет космический закон, а он - в целесообразности.
поистине энциклопедическими. Ловко, словно опытный стрелочник, он направлял
беседу то в мистическое русло, то затрагивал проблемы алхимии, то уделял
внимание вопросам секса, женской красоты и взаимоотношения полов. При этом он
успевал есть, пить, задавать вопросы и изящно жестикулировать. Цицерон, Юлий
Цезарь [Говорят, тот умудрялся делать сразу несколько вещей.] и Сократ
[Считается, что Сократ был самым умным человеком в истории.] в одном лице.
промокнул губы батистовой салфеткой.
в монастырских недрах. Перешел от теории к практике.
прилива чувств загнул в штопор серебряную ложку. - Помяните мое слово, князь,
этот человек войдет в историю, как великий философ! Вольтер по сравнению с ним
кажется сопливым школяром. А уж Дидро-то... Нет, положительно, его можно слушать
всю ночь...
глаза - время было потрошить Скапена, а вставать так не хотелось. К тому же
этот плут оказался картежником, из заядлых, и, пребывая в объятьях "фараона"
[Т.е. играл в "фараона".], которую уже игру держал банк. Метал абцуги [Абцуг -
пара карт, раскладываемых банкометом по правую и левую руки.] направо и налево.
Под звон презренного металла, завистливое перешептывание публики и яростные
проклятья понтеров [Игроки, сражающиеся с банкометом.]. Ну как такого возьмешь?
При стольких-то свидетелях? Впрочем, дело вскоре разрешилось само собой...
крупный, в маске Пьеро, и голос его выразил сложную гамму чувств, от
несказанного удивления до праведного гнева. - Карты-то того, крапленые.
Господин банкомет, вы шулер! Грек [У французов слово "грек" синоним шулера.]!
бочонки, другие - песочные часы, - все для того, чтобы сподручнее было
вытаскивать из колоды за середину или за концы.
чувствительное место, вскочил. - Вы, милостивый государь, посмели осквернить
честное имя Джованни Джиакомо Казановы, кавалера де Сенгальта, и сейчас об этом
очень пожалеете! Требую сатисфакции. И немедленной.
ладонь на эфес шпаги. Красив, ох, красив, а уж грозен-то... однако же и понтер
Пьеро был не лыком шит.
приголубил Казанову подсвечником. - Получи абцуг!
амплитуде. Явственно чмокнуло, брызнула кровь, с кавалера слетела маска.
Мужественно, так и не отняв пальцы от эфеса шпаги, он рухнул на пол. До
смертоубийства дело, правда, не дошло - помешал парик. Бесчувственного
банкомета понтеры потащили из зала. Как видно, отыгрываться...
Так и надо проходимцу. Мало что шарлатан и шулер, так, говорят, еще и агент
инквизиции. К тому же наградил графиню д'Артуа дурной болезнью... Поделом,
поделом.
еврейской национальности и есть знаменитый ловелас, непревзойденный сердцеед,
легендарный покоритель амурных крепостей? Пример для подражания, воспетый в
прозе и кинематографе? Урод тряпичный... А история - лживая, продажная шлюха,
цена которой грош.
иссякало. Монахини за решеткой откровенно зевали, харч и выпивка потеряли вкус,
публика потихоньку разъезжалась.
некстати осведомился Буров, с хрустом потянулся и отхлебнул для бодрости
шоколаду с ванилью. - Может, наведаемся в Сорбонну? Нам это зачтется. Из храма
божьего в обитель знаний.
загон с монашками и с надрывом зевнул. - А вы, князь, большой оригинал.
поднялся, и они покинули эту скромную обитель Бахуса, Венеры и невест
Христовых.
поникших клумбах подернулась печальным серебром, молочно завивался туман, под
подошвами ботфортов похрустывало - ночью были заморозки. Казалось, природа еще
спала, пребывая в безмятежном умиротворении. Однако Бурову вся эта утренняя
гармония что-то очень не нравилась. Спроси почему, ни за что бы не ответил. То
ли периферийным зрением заметил что-то, то ли услышал подозрительный звук, то
ли просто почувствовал опасность - не путем логического анализа, а на уровне
подсознания. Тайна сия великая есть. Только инстинкт вдруг подсказал ему
повалить Анри и самому тоже броситься на стылую, тронутую ночными заморозками
землю. И очень даже вовремя - воздух пробуравил резкий свист, и что-то с
чмоканьем вонзилось в ствол каштана. Что, что - да уж явно не божий дар.
и на автомате, тихо матерясь, ломанулся по душу супостата. Слепить его теплым,
доставить к маркизу в подвал, поговорить, как следует. Не с Бернаром - у нас не
забалуешь, все расскажешь, как на духу. Все, что знаешь и не знаешь. Не за
жизнь, за легкую смерть... Трещали ветки, хрустел ледок, бежал по диагонали,
сбивая прицеливание, Вася Буров. А из-за стены боярышника вывернулась тень и,
стуча ботфортами, со всех ног шустро припустила по аллейке - черная накидка,
широкий капюшон, даже и не поймешь сразу, мужчина или женщина.
тугой курок, остановился, взял прицел, нажал на спуск... И выругался. Ни шиша -
пшик. Утро-то свежее... Тень подбежала к стене, метнулась во внутренний дворик и
с торжествующим, как показалось Бурову, грохотом захлопнула тяжелую калитку.
Клацнул замок, послышались торопливые, быстро удаляющиеся шаги. И все,
наступила тишина.
Белов Вольф
Круз Андрей
Пехов Алексей
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Шилова Юлия