цивилизованных небесных пиратов), жители Каллисто чрезвычайно мало думали
о богах, храмах и жрецах. В этом смысле они разительно отличаются от
аналогичных варварских культур земной истории, у которых всегда
преобладало преклонение перед тем или иным пантеоном божеств. У жителей
Танатора, конечно, есть боги, но они почти никогда о них не думают и не
говорят. Или, может, так просто кажется пришельцу? Каллистяне называют
своих богов "владыки Гордриматора" - так у них именуется центральное
небесное тело, Юпитер. В клятвах они упоминают этих повелителей Юпитера,
но этим, кажется, и исчерпывается их обращение к божественному. До сих пор
я не видел храма, не встречался в своих странствиях по Танатору со
священником. Это одна их многих загадок Каллисто.
Черного Легиона продолжался, и я пропустил несколько слов. Они спорили о
цене, которую назначил принц за принцессу Шондакора, но как раз когда я
снова начал прислушиваться, Аркола внезапно прервал разговор. Его лицо
исчезло, шар снова стал пустым. Тутон с холодной безрадостной усмешкой
отвернулся от прибора и вышел из комнаты.
принца, который продаст ее завоевателям ее города, если они предложат
достаточно высокую цену!
каменном лабиринте!
позволили бы выйти в населенную часть крепости, я их не нашел. Лукор,
конечно, о них знал, но он где-то затерялся или захвачен, а может, и мертв
- убит за вставшей между нами каменной стеной.
уже, наверно, наступил день - последний день праздника, когда мигающих
пленников выпускают из тьмы на свет, где их ждет быстрая и ужасная смерть
от когтей рыщущих хищников.
которого не было выхода.
Мои надежды ожили.
отяжелел шаг, я бросился в маленькую комнату. Возможно, это выход,
которого я ищу. Может, я все-таки помогу своему другу Кодже. Иначе он
обречен.
и ударился головой о пол.
голыми руками спасти своего осужденного и плененного друга.
сознание.
я не смог помочь ему.
первому жителю Танатора, удостоившему меня своей дружбой.
прибоя.
их ритм соответствовал ритму звука.
маленькую каменную комнату. И тут я все вспомнил: Лукор, ловушка,
бесконечные часы блужданий в черном лабиринте.
голосов.
через зарешеченное окошко увидел ослепительное зрелище: изгибающиеся ряды
каменных скамей, заполненных ярко одетыми жителями Занадара, у их ног
посыпанная песком арена, где люди голыми руками сражаются с дикими
зверями.
помочь Кодже, но вынужден беспомощно смотреть, как он идет навстречу
смерти!
была слишком прочной даже для земных мышц. Я и на самом деле бессилен.
Увидел окно и устремился к нему, а нога задела за что-то на полу, я упал и
ударился в стену.
железное кольцо.
Земле по крайней мере такие кольца крепятся к люкам.
поэтому я использовал осязание, провел кончиками пальцев по пыльному полу.
продолжал доноситься до маленькой комнаты. На лбу выступил пот, я тянул
изо всех сил, но бесполезно.
от усилий, кровь ревела в ушах, сухожилия трещали от напряжения.
каменной келье, то, что удерживало каменную дверцу, подалось, и у моих ног
в полу зияло черное отверстие. Каменная дверца с громом ударилась о пол, и
я увидел, что ее держало: внутренняя поверхность дверцы была покрыта
толстым слоем штукатурки. Несомненно, коридор и комната внизу недавно были
оштукатурены, и рабочие не знали о существовании этой двери.
меня продолжали доноситься голоса и аплодисменты, и я знал, что не могу
ждать. Может, уже сейчас мой храбрый Коджа с голыми руками противостоит на
арене какому-нибудь чудовищу, а я тут медлю!
Инстинктивно я сжал ногами бочкообразное тело, упираясь пятками в живот. И
держался изо всех сил. Было абсолютно темно, как говорится, ни зги не
видно. Но в нос мне ударил тяжелый звериный запах, и я догадался, что упал
в звериный загон, где содержатся дикие чудовища джунглей, ожидая своей
очереди рвать беспомощных и безоружных осужденных преступников на арене
рядом.
дергалось и прыгало, стараясь сбросить меня. Щелканье зубов и зловонное
дыхание говорили, что чудовище загибает голову, стараясь схватить меня
зубами. Если я допущу это, оно сорвет меня со сравнительно безопасного
места и затопчет или разорвет клыками.
чудовища джунглей оказалась жесткая грива, и я вцепился в нее пальцами и
держался изо всех сил, а мой свирепый конь рычал, лягался, прыгал из
стороны в сторону, стараясь сбросить меня.
ослепил внезапный яркий свет. Заскрипели петли, распахнулась большая
дверь, за ней виден стал ярко освещенный песок, и мой свирепый конь
ринулся на свободу, перепрыгнул, как большая кошка, через дверь прямо на
арену.
всех сторон ряды каменных сидений, заполненные изумленными зрителями с
разинутыми ртами, сверкающий золотой купол неба над головой с тремя
лунами, ровная площадка, посыпанная песком, затоптанным и спрыснутым
кровью, группа примерно из пятидесяти обнаженных людей (если не считать
набедренных повязок и башмаков) в центре. В следующее мгновение мой зверь
совершенно обезумел, пытаясь меня сбросить.
рассерженный тем, что я продолжаю держаться, подпрыгнул в воздух и встал
на задние лапы, тело его приняло почти вертикальное положение в воздухе.
Так или иначе, но я даже при этом умудрился удержаться у него на спине.
Одной рукой держась за гриву, другой я отыскивал рукоять шпаги. Если бы
зверь догадался упасть на песок и перевернуться, я погиб бы, потому что он
весил несколько тонн. Меня раздавило бы под этой горой мышц и плоти. Но
его крошечный мозг был охвачен гневом, в ущерб природной кошачьей
хитрости, и он продолжал дико прыгать, как брыкающаяся необъезженная