Тут внизу для них уйма добычи.
него.
проскальзывая между сгрудившихся тел.
за ней, но толпа неумолимо тащила его с собой. Он видел, как Альда
остановилась в футе от лестницы и вытащила факел из держателя. Толкаясь
локтями и бешено борясь, он добрался до этого места чуть позже, схватил
другой факел и рванулся вверх за ней в темноту. Он схватил ее наверху и
сжал руку до синяков.
назад, едва удержавшись, чтобы не слететь с лестницы, а она побежала,
белый трепещущий отблеск в продуваемой ветром галерее, факел развевался за
ней, как знамя. Руди кое-как двигался следом.
открытой. Он, спотыкаясь, вошел и захлопнул ее за собой.
тебя мы оба можем погибнуть! Ты даже не знаешь, жив ли еще ребенок...
ребенка на руки. Тир не спал, но молчал, как в той заброшенной лачуге в
апельсиновой роще в Калифорнии, темно-голубые глаза его были широко
открыты во вполне осознанном страхе. Девушка отбросила прядь волос с лица
и погладила пальцами круглую щеку ребенка. Руди заметил, что руки у нее
дрожали.
лямки и прикрепи к себе ребенка. У тебя должны быть свободны руки для
факелов, - она молча, не глядя повиновалась, - не знаю, почему я сам не
размозжил тебе голову. Это могло вбить в нее немного ума.
нему, в ее глазах был вызов. Руди поворчал, невольно уступая ее смелости,
если уж не уму.
говорили.
ступенькам вправо, - сказала она тихим голосом. - Это будет главный
подвал, где они хранили вино. Это единственная вместительная комната.
комнату с ее тусклыми золотыми драпировками и филигранной эбонитовой
утварью. Потом обернулся к девушке, лицо которой побелело, как ее платье,
в мерцающих тенях.
проворчал он, - мне все равно в последнее время везет на сумасшедших,
одной больше, одной меньше...
обеими руками, как, он видел, делал Ингольд. Альда встала за ним без
единого слова.
вплывал, как несильное облако протоплазмы, разбился об яркость лезвия,
обдав всех троих зловонной жидкостью; второй, следовавший за первым, почти
моментально превратился в порыв ветра. В темном коридоре, вытянувшемся
перед ними, никого не было, только постоянное ощущение движения внизу, в
самом углу. Он схватил Альду за руку и побежал.
Свет факела бегло освещал открытые арки слева; но за ними видимость
пропадала в бесконечной бездне дьявольской ночи. Руди чувствовал власть
Тьмы вокруг. Дарки со странным, пугающим интеллектом ожидали только первой
оплошности, чтобы напасть. С верха лестницы они посмотрели на пропасть
зала, где оброненный факел, горящий на полу, освещал мусор, грязь, рваную
одежду, брошенную обувь, обломки мебели, растоптанной во время бегства. У
дальней арки и за ней были едва различимы разбросанные в беспорядке кости
и обескровленные сморщенные тела, взглянув на которые, Руди понял, что
случилось вскоре после того, как он побежал за Альдой по лестнице; а по ту
сторону арки, скользя по телам, казалось, плавно струилась темнота.
лестницы, ничто не могло заставить его спуститься в этот зал, попытаться
перейти по этому полу. Рядом с ним Альда, задыхаясь, открыла рот, и он
посмотрел, куда она показывала.
огромному сводчатому потолку комнаты; длинные хвосты свешивались вниз,
покачиваясь в движущемся воздухе. Тусклый свет факелов играл в мерцании их
блестящих спин, выхватывая когти, шипы и сверкающие потоки кислоты,
стекавшие с их смердящих ртов вниз по каменным выступам стен. Потом один
за другим они отделились, поплыв вниз по воздуху, меняя форму, меняя
размер, растворяясь в тенях. Руди, хотя и видел, как они двинулись с
места, но не представлял еще, куда они направятся.
мягкий зловещий ветер шевелил его длинные волосы. - Сколько же этих
существ понадобится, чтобы погасить свет огня? Дюжина? Полдюжины? Четыре?"
Тени вокруг, казалось, двигались и давили на них. Свет факелов тускло
отражался в глазах Тира. Они отворили дверь в коридор, где властвовал
ветер и смрад Тьмы. Их не покидало ощущение преследования, кто-то тихо
дышал им в спины. Дыхание Альды доносилось как прерывистая череда
всхлипов, его собственные шаги казались чересчур громкими. Маленькая
черная дверь вела к неожиданной изгибающейся спирали неосвещенной
винтообразной лестницы, вниз и вниз, крутой, как трап, и очень скользкой;
янтарный блеск факелов золотил каменные стены только на ярд.
запах подземелья.
перламутровыми лужами на каменных плитах пола.
пламенем каменный потолок.
великий Клан Королевства держал собственные войска и имел свои законы для
своих людей. Правители Гея теперь все изменили; теперь каждый может
обращаться от суда наместника или князя к королевскому суду. Это для
гражданских дел, конечно, Церковь ведает своими. - Она поколебалась у
развилки путей. Тюрьма представляла собой черный лабиринт узких сырых
проходов; Руди удивился, как она может двигаться так уверенно. - Сюда.
закрытых дверей из тесаного тяжелого дуба, окованного бронзой и железом.
Почти все двери были заперты, несколько - опечатаны лентой и свинцом. Одна
или две были замурованы, от такого страшного финала правосудия у Руди
вспотели ладони. До него снова дошло, что он в другом мире, мире фатально
чужом его собственному, со своим особым обществом, особым правосудием и
особым набором способов обращения с теми, кто пытался нарушить порядок.
ей устоять на ногах, Руди почувствовал шевеление, движение воздуха,
пахнувшего ему в лицо.
темноты, которую свет факела, казалось, не мог разогнать, темноты,
движимой ветром и наполненной страшным ожиданием.
мрак, наполнивший проход, открытый для нападения с тыла. Это могло быть
просто чрезмерное напряжение его нервов, переутомление от того, что
приходилось держать себя в руках в течение бесконечных часов ночного
кошмара, но ему показалось, что он видит движение во мраке прямо перед
собой.
прошептать:
нет ли среди этих дверей незапертой.
понял, что она пошла назад, проверяя двери одну за другой. Свет его
собственного факела казался жалко немощным по сравнению с давящей массой
темноты вокруг них. Потом он услышал ее шепот: "Эта закрыта, но не
заперта", - и медленно двинулся назад к ней.
вделаны в камень на шесть дюймов. Руди отдал Альде свой факел и шагнул
вниз, его душа противилась ловушке этой узкой ниши; он попытался
перерезать мечом ленты, прикреплявшие огромные свинцовые печати к железу.
Металл был ржавый и тугой, он скрипел с пронзительным протестом, пока Руди
отодвигал засов; петли узкой двери ужасно завизжали, когда он толкнул ее,
открыв наполовину.
помещение было пустым, немногим больше, чем круглая яма мрака, с черной