суждено было самой открыть для себя эту истину, пела: "Пригрозил мне
доктор: детка, если сразу не завяжешь и еще хоть раз ширнешься, тут же ты
в могилу ляжешь". Так случилось и с Генри Дийном - ровно за пять минут до
того, как фургон затормозил возле "Падающей Башни" и его брата завели в
нее.
прозвище "Большой Джордж", а враги - "Большой нос"), потому что сидел
справа от Генри. Сейчас Генри сидел над игровой доской, клевал носом и
сонно моргал. Трюкач Постино вложил ему в руку кубик; рука у Генри уже
была того пыльного оттенка, какой приобретают конечности наркоманов после
длительного употребления героина, того пыльного оттенка, какой
предшествует гангрене.
выпустил кубик, но продолжал смотреть в пространство и, как видно, не
собирался передвинуть свою фишку. Это сделал за него Джимми Аспио.
словно просыпаясь. - Где Эдди?
остальным, когда подбородок Генри плавно опустился на грудь, а потом снова
медленно поднялся: это напоминало мокрое бревно, которое еще не настолько
намокло, чтобы утонуть окончательно.
"джентльмены" заржали (в соседней комнате постройка Балазара, в которой
было уже три этажа, опять задрожала, но не упала).
Генри достался раздел "Спорт", Джордж объявил, что ему выпало "Искусство и
развлечения". - У какого популярного певца в стиле "кантри" и "вестерн"
были хиты "Мальчик по имени Сью", "Блюз Фолсомской тюрьмы" и другие
офигенные песни?
сосчитать, сколько будет семь плюс девять (если дать ему для этого
покерные фишки), взвыл от смеха, хлопая себя по коленям, и чуть не сшиб
игровую доску.
держал в руке, продолжал:
звучит так же, как место, куда ходят пописать [Джон (john) - "сортир"
(амер. слэнг)], а фамилия - как название того, что лежит у человека в
бумажнике [Кэш (cash) - наличные (амер. или англ. разгов.)], если,
конечно, он не какой-нибудь долбаный торчок.
раз толкнул Джимми кулаком в плечо. В кабинете Балазара карточный домик,
уже начавший превращаться в карточную башню, вновь задрожал.
Вопросик был еще тот, но ты справился.
беру верх, маманю вашу туда и обратно. Так как насчет дознячка?
от сигар и вынул из нее шприц. Он воткнул иглу в руку Генри повыше локтя,
в покрытую рубцами от уколов вену, и этот дозняк стал для Генри последним.
дорожной грязью и краской из баллончика скрывались чудеса техники, каким
позавидовали бы и ребята из УБН. Как не раз говорил Балазар, этих сволочей
не переплюнешь, если оснащение у тебя хуже ихнего. Оснащение это стоило
очень дорого, но у Балазара и его людей было одно преимущество: то, что
УБН покупало по невероятно завышенным ценам, они просто-напросто крали. По
всему Восточному Побережью можно было найти служащих компаний, выпускающих
электронику, готовых по дешевке продать сверхсекретную продукцию. Эти
каццарони (Джек Андолини называл их "Марафетчиками Силиконовой Долины")
буквально навязывали свой товар.
полицейских радаров; широкодиапазонный высокочастотный радиоприемник;
широкодиапазонный глушитель радиопередач; импульсный антипеленгатор,
благодаря которому у всякого, кто попытался бы запеленговать фургон
общепринятыми триангуляционными методами, получилось бы, что он (фургон)
находится одновременно в штате Коннектикут, в Гарлеме и в Монокском
заливе; радиотелефон... и маленькая красная кнопка, которую Андолини нажал
сразу же, как только Эдди Дийн вышел из машины.
телефона.
заткнулись. Насколько известно Эдди Дийну, со мной нет никого, кроме тебя
и Клаудио. Чими, ступай в кладовую с остальными джентльменами.
открыл дверь.
выдвинуться вперед, как только сочтет это необходимым.
застарелым потом от Коля Винсента, слева от него от Джека Андолини шел
резкий, почти противный запах лосьона после бритья, а когда они вошли в
полумрак бара, он ощутил кислый запах пива.
занюханный салун с посыпанным опилками полом и положенными на козлы
досками вместо стойки; по мнению стрелка, этот бар был настолько далек от
заведения Шеба в Талле, насколько это вообще возможно. Всюду мягко
поблескивало стекло, в одной этой комнате было больше стекла, чем он видел
за все годы, еще с детства, когда начали отказывать линии доставки,
отчасти из-за налетов мятежного войска Фарсонского Доброго Человека, но
главным образом, как он думал, просто потому, что мир сдвинулся с места и
продолжал двигаться. Фарсон был симптомом, а не причиной этого гигантского
сдвига.
стойке и в длинном зеркале позади нее; он даже мог различить их
искривленные миниатюрные отражения в изящных винных бокалах, имевших форму
колокола, перевернутых и повешенных над стойкой... бокалах, роскошных и
хрупких, как праздничные украшения.
менялись, вспыхивали и менялись. Золотые переходили в зеленые; зеленые - в
желтые; желтые - в красные; красные - опять в золотые. Через всю
скульптуру Великими Буквами было написано слово, которое он мог прочесть,
но которое ему ничего не говорило: РОКОЛА.
позволять себе роскошь вести себя, как турист, какими бы дивными и
странными ни были все эти вещи.
правил тем, что Эдди назвал фургоном ("что-то вроде фуры", - подумал
Роланд), хотя был гораздо выше ростом и лет на пять моложе. В кобуре под
мышкой у него был револьвер.
позвал: - Генри! Эй, Генри!
казалось, вздрагивали, издавая звон, такой тихий и нежный, что
человеческому уху было его не уловить.
успел Клаудио и рта раскрыть для ответа, Эдди рассмеялся: - да нет, что я
- вы его просто накачали до полной отключки, и все. Чего вам возиться с
веревками да кляпами, если для того, чтобы Генри не вякнул, его достаточно
просто ширнуть? Ладушки. Ведите меня к Балазару, надо ж от этого
отделаться.
"Еще один знак".
слишком высока для этого; он посмотрел поверх нее. Выражение лица у него
было довольное и ласковое.
аэропорту были какие-то неприятности.