Это происходит осенью, а потом мы следуем за серыми китами на север. Зимой
мы разделяемся, и каждый плот плавает по одиночке. Весной мы все
встречаемся у Балатрена. Там ходим друг к другу в гости, играем свадьбы,
танцуем Долгий Танец. Отсюда берет начало Дорога Балатрена - мощное южное
течение. Летом мы дрейфуем к югу, влекомые этим течением, пока не
встречаем Великих - серых китов, - мигрирующих на север. Тогда мы следуем
за ними, в конце концов возвращаясь ненадолго к пляжам Эмаха на Длинной
Дюне.
никогда не слышал о людях, подобных вам. Мой дом находится крайне далеко
отсюда. И все же мы, жители острова Энлад, тоже танцуем Долгий Танец в
канун середины лета.
- Мы же танцуем на поверхности бездонного моря.
ему не говорило. И это более, чем что-либо другое, убедило Аррена в том,
что услышанная им история правдива, и эти люди действительно всю жизнь
проводят в Открытом Море вдали от островов, где землей и не пахнет, за
пределами полета любой из живущих на островах птиц. Об их существовании не
знают люди, населяющие Архипелаг.
Возвращайся на плот Стара, я пошлю за тобой.
явно не знал, как ему обращаться с Арреном: как с равным или как с юношей.
Аррен в данной ситуации предпочел последнее и согласился с тем, что должен
уйти. Но тут он столкнулся с другой проблемой. Плоты вновь разошлись в
стороны, и между ними сверкала полоска шелковистой воды шириной в сотню
ярдов.
обожженную солнцем кожу юноши. Переплыв зазор, он выбрался на другой плот
и увидел группку из пяти-шести детей и подростков, которые с живым
интересом наблюдали за ним. Совсем маленькая девочка пропищала:
Ему не хотелось грубить малышке. Она была похожа на изящную статуэтку из
красного дерева, хрупкую и изысканную.
переливающуюся толщу воды. Только спустя долгое время и на невероятном
расстоянии Аррен увидел над поверхностью черную гладкую головку и услышал
ее громкий визг.
ему можно было дать лет двенадцать: серьезный парень с вытатуированным на
спине голубым крабом. Он нырнул, и все, даже трехлетние, нырнули вслед за
ним. Аррен вынужден был последовать их примеру, постаравшись войти в воду
без всплеска.
исчезла в пучине.
бутылке.
последующие дни Аррен купался, болтал и трудился вместе с подростками с
плота Стара. Все перипетии его путешествия, начавшегося в день весеннего
равноденствия, когда они с Соколом отплыли с Рокка, казались ему теперь
такими далекими! Ибо все, что произошло с ними во время этого путешествия,
да и вся его предыдущая жизнь, не шло ни в какое сравнение с его
теперешним времяпровождением, а ведь самое интересное было еще впереди.
Ночью, ложась спать при свете звезд вместе с другими, он подумал: "Словно
я умер, и все это - загробная жизнь: под яркими лучами солнца, за Краем
Мира, среди сынов и дочерей моря..." Прежде чем уснуть, Аррен обычно
бросал взгляд на юг, ища глазами желтую звезду и Руну Конца, и всегда
находил Гобардон, а также больший или меньший треугольник. Но сейчас
звезда взошла позднее, и он не сомкнул глаз, пока вся фигура не показалась
над горизонтом. День за днем и ночь за ночью плоты дрейфовали к югу, но
море нисколько не менялось, ибо нельзя уловить перемены на его не знающем
покоя лике. Майские бури уже прогремели, поэтому ночью ярко сияли звезды,
а днем вовсю светило солнце.
спросил о зиме, и они рассказали ему о проливных дождях и могучих волнах,
об одиноких плотах, которые долгими неделями дрейфуют вдали друг от друга
сквозь серую мглу и кромешную тьму. Прошлой зимой, во время шторма,
длившегося целый месяц, они видели волны, огромные, по их словам, "как
грозовые тучи", ибо ребята никогда не видели холмов: с гребня одной можно
было увидеть вдалеке, в нескольких милях от нее, другую, стремительно
мчащуюся на них.
что да, но не всегда. Весной, когда все собираются у Дороги Балатрена,
обычно не досчитываются двух, трех, а иногда и шести плотов...
вытатуирован его символ, и симпатичная девочка по имени Альбатрос
считались мужем и женой, хотя ему было лишь семнадцать, а ей - на два года
меньше. На плотах было полно таких пар. Множество детишек ползало и
ковыляло по плотам, привязанные к четырем столбам центральной хижины, под
крышей которой они спасались от дневного зноя и где спали по ночам
вповалку. Старшие дети нянчили младших, а мужчины и женщины на равных
занимались повседневной работой. Они по очереди собирали коричневые
морские водоросли нилгу, похожие на папоротник длиной в сто футов. Потом
все вместе ткали из нилгу одежду, а также плели грубые нити для канатов и
сетей. Они рыбачили и сушили рыбу, вытачивали из китовой кости
инструменты, занимались разной другой работой. Но у них всегда находилось
время, чтобы поплавать и поболтать друг с другом, поскольку сроки
выполнения той или иной работы никогда не бывали жесткими. Здесь время не
делили на часы: различали лишь полный день и полную ночь. После череды
таких дней и ночей Аррену стало казаться, что он живет на плотах с
незапамятных времен, а Обехол и все, что было перед ним - всего лишь сон,
и в какой-то иной вселенной он жил на острове и был принцем Энлада.
сказал:
фонтана: гладкий, как золотистый тюлень. Пребывание здесь явно пошло тебе
на пользу, парень.
пределы карт... Давным-давно мне приходилось слышать истории о Народе
Плотов, но я тогда решил, что это просто еще одна байка Южного Предела,
досужий вымысел. Тем не менее, данная фантазия спасла нас, и мы обязаны
своими жизнями мифу.
этим бесконечным праздником жизни солнечного лета, но лицо его оставалось
мрачным, а глаза - непроницаемо черными. Аррен заметил это и решился.
вам нужна была моя помощь. А я и пальцем не пошевелил. Лодка дрейфовала, и
я не пытался управлять ею. Вам было больно, а я ничем не помог. Я видел
остров... Я видел остров, но даже не попытался развернуть лодку...
Аррен подчинился. - Скажи мне, о чем ты думал в те минуты.
предпринимать. Я думал, что вы утратили магическую силу... нет, этому не
бывать... что вы обманули меня.
все же не умолкал.
даже смотреть на вас, потому что вы могли уже умереть. Я мог думать лишь о
том, что существует... существует путь к бессмертию, и если я смогу найти
его... Но жизнь все время утекала, словно где-то была огромная рана, и
кровь сочилась из нее... совсем как у вас. Ну, вот и все. Я бездействовал,
пытаясь спастись от ужаса смерти.
всеуслышание. Его остановил не стыд, а страх, все тот же страх. Теперь
Аррен понимал, почему вся эта беспечная жизнь на плотах среди моря и
солнечного света показалась ему жизнью после смерти или чем-то вроде
несбыточной мечты. Все дело в том, что в глубине души он считал реальность
пустотой без жизни, без тепла, без цвета или звука, не имеющей никакого
значения. В ней не было вершин или глубин. Вся эта прелестная мешанина
света и цвета в море и в глазах людей являлась лишь игрой воображения в
абсолютной пустоте вакуума.
больше.
выдержать его взгляд. Но тут в нем внезапно проснулась смелость, а, может,
презрение к себе. Это чувство возопило высокомерно и безжалостно: "Трус!
Трус! Неужели ты не способен даже на это?"
своего компаньона.
Доставалов Александр
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Майер Стефани
Распопов Дмитрий
Шилова Юлия