там, где он сейчас.
многое бы отдал, чтобы вернуть эти слова.
пришел необычно... для Двайану. Не возражаешь, если мы немного
посовещаемся?
понравилось - особенно потому, что отгоняло воспоминания об Эвали.
угол. Я налил себе еще порцию, и еще. Забыл об Эвали. Начал чувствовать,
что хорошо провожу время. Хорошо бы Джим был со мной, но все равно я
сожалел, что сказал, что он придет, если я пошлю за ним. Потом я выпил еще
и забыл и о Джиме. Да, я прекрасно проводил время. Нужно еще посвободнее
сделать Двайану. Тогда будет еще лучше... спать хочется... что сказал бы
старый Барр на моем месте...
что-то говорил. У меня сложилось представление, что он говорит уже
некоторое время, но о чем, я не знал. Мне также показалось, что кто-то
пытался разогнуть мой палец. Но он был согнут так крепко, что камень
кольца оцарапал ладонь. Воздействие вина быстро кончалось. Я осмотрелся.
Тибура и ведьмы не было. Почему я не заметил, как они ушли? Уснул? Я
посмотрел в лицо Йодина. На нем было выражение напряжения и
замешательства; однако под ним я ощущал глубокое удовлетворение. Странное
сочетание выражений. Мне оно не понравилось.
Помещение и соответствующую одежду.
слишком серьезное, чтобы решить без еще одного доказательства.
должно быть, заметил.
тебе недолго. До того времени я, вероятно, не увижусь с тобой. Тем
временем - у меня к тебе есть просьба.
сочтешь это необходимым.
кольцо; еще больше слышали о нем. Он прочел мою мысль.
такое, пока мне не рассказали, как ты показал его на Нансуре. Не надо
опошлять святые предметы. Я не ношу свое... кроме необходимых случаев.
знать, в каких случаях оно будет полезно мне. Глаза его были устремлены на
меня, и я надеялся, что на этот раз он не догадался о моих мыслях.
кольцо с пальца, положил его в карман.
дверь раскрылась. Трое юношей, одетые в обычную одежду айжиров, вошли и
встали в ожидании.
Он склонил голову. Я пошел за тремя молодыми айжирами. У дверей стояла
охрана из десяти женщин во главе с моей знакомой - молодым офицером со
смелым взглядом. Все энергично отсалютовали. Мы прошли по коридору и
свернули в другой. Я оглянулся.
в сопровождении трех юношей.
взглядом. - Если захочешь чего-нибудь, позови. Мы будем за дверью.
напоминала ту, в которую меня отвели в оазисе. Те же самые необычно
изогнутые сидения, металлические стулья, тот же самый широкий низкий
диван, стены увешаны коврами, ковер и на полу. Только тут ни следа упадка.
Правда, некоторые вышитые ковры выцвели от времени, но все же сохранили
свою изысканность; на них ни заплат, ни других следов починки. Другие,
прекрасно вытканные, казалось, только что со станка. На всех шпалерах те
же картины войны и охоты, как и на древних гобеленах в оазисе; на более
новых шпалерах изображались сцены жизни под миражом. На одном виден был не
сломанный еще мост Нансур, на другом битва с пигмеями, на третьем -
фантастически прекрасный лес, и сквозь деревья пробираются белые волки
Люр. Что-то показалось мне несоответствующим. Я смотрел и смотрел, пока не
понял: в комнате оазиса находилось оружие Двайану: его мечи и копья, шлем
и щит; здесь оружия не было. Я вспомнил, что принес с собой в комнату
жреца меч, отобранный у спутника Тибура. Теперь его у меня не было.
начал расстегивать рубашку. Они молча подошли и стали раздевать меня.
Неожиданно я ощутил страшную жажду.
малейшего внимания.
хочу пить.
на уши. Я понял: он говорит мне, что он глухой и немой. Я показал на двух
его товарищей. Он кивнул.
Подготовлены ли эти трое специально для молчаливой службы, чтобы не
слышать особых гостей? Гостей - или пленников?
девушка-офицер.
ним находился широкий глубокий альков. В полу небольшой бассейн, в котором
текла чистая вода, рядом раковина из порфира, из нее бил небольшой фонтан.
Она взяла из ниши кубок, наполнила его из фонтана и протянула мне. Вода
была холодная, она слегка сверкала.
вышла.
смазали тело каким-то легким летучим маслом и принялись массировать. Пока
они занимались этим, мой мозг активно работал. Прежде всего больное место
на ладони напоминало о том, что кто-то пытался снять у меня с пальца
кольцо. Во-вторых, я был уверен, что перед пробуждением, прежде чем я
пришел в себя от вина, бледнолицый жрец говорил, говорил, говорил со мной,
расспрашивал, пытался проникнуть в мой отуманенный мозг. И в-третьих, я
утратил всю свою беспечность, которая привела меня сюда; теперь я в
сущности почти целиком был Лейф Ленгдон и очень немного - Двайану. О чем
же говорил жрец, о чем спрашивал? И что я ответил?
пояс. Кольцо на месте. Я поискал кожаный мешочек. Он исчез. Я позвонил в
гонг. Отозвалась женщина-офицер. Я стоял перед ней совершенно нагой, но не
видел в ней женщину.
закрывающийся ящичек, чтобы в него вошло кольцо. И прочную цепь, чтобы я
мог подвесить ящичек на шею. Понятно?
вернулась. Поставила кувшин и сунула руку под одежду. Достала ящичек,
подвешенный на металлической цепи. Она раскрыла его.
вошло.
двусмысленно сказала она и вышла. Я повесил ящичек на шею. Налил себе.
Потом еще. Вернулся к массажистам, чувствуя себя лучше. Пока они купали
меня, я пил, и когда они стригли и брили, тоже пил. И чем больше я пил,
тем все больше оживал Двайану, гневный и негодующий.
меня. Сначала они одели на меня шелковое белье, потом роскошную куртку,
желтую, прошитую металлическими синими нитями; мои длинные ноги покрыли
мешковатые брюки из того же материала; вокруг талии застегнули широкий,
усаженный жемчугом пояс, на ноги одели сандалии из мягкой золотистой кожи.
Побрили меня, укоротили волосы, причесали и пригладили их.
Лукьяненко Сергей
Бажанов Олег
Пехов Алексей
Березин Федор
Плотников Александр
Маккэфри Энн