Чтение 25–й страницы книги ~Семь шагов к сатане~

тихо, что я с трудом расслышал:

- Мужчину и ребенка, которые умерли!

- Благодаря мне они оживут для тебя! Пей!

В его голосе звучала слабая насмешка, в глазах застыла издевка, когда
он протянул кубок женщине. Схватив обеими руками, она осушила его. Потом
поклонилась и отошла. И вышла из поля моего зрения, ступая при этом более
твердо, лицо у нее было восторженное, губы шевелились, как будто она
разговаривала с кем-то невидимым, шедшим рядом с ней.

Снова я почувствовал, как холодок ползет по спине.

В том, что я видел, было нечто истинно дьявольское, нечто подлинно
отдававшее Князем Проклятых. Оно проявлялось в холодном высокомерии и
гордости Сатаны во все время этой богохульственной литании. Оно было в его
лице, в его сверкающих глазах, в позе огромного тела. Что-то действительно
адское владело им, излучалось им, окутывало его. Я уже описывал это
впечатление: будто он механизм из плоти и крови, в который вселился
дьявол.

Мой взгляд следовал за женщиной, пока я мог ее видеть. Помещение было
громадным. Через щель мне была видна едва ли треть его. Стены розового
мрамора без шпалер или каких-нибудь украшений. В стенах отверстия, похожие
на входы в глубокие ниши с серебряными занавесями. Большой фонтан
отбрасывал звенящие струи воды в кроваво-красный бассейн. Повсюду были
разбросаны кушетки из розового камня, покрытые богатыми коврами. На них
лежали, как во сне, мужчины и женщины. Их несколько десятков, только в
моем ограниченном поле зрения я насчитал не менее двадцати. Потолка я не
видел.

Я подумал, что занавешенные отверстия - входы в помещения, где живут
рабы.

Прозвенел гонг. Занавеси отошли. В каждом отверстии стоял раб, глаза
рабов в ужасном рвении не отрывались от Сатаны. Я вздрогнул. Похоже на
исход проклятых.

Сатана поманил. К возвышению подошел мужчина. Я принял его за
американца с запада. Высокий и тощий, походка выдает человека, привыкшего
к верховой езде. Лицо орлиного типа, такие часто встречаются в горах;
бледность и отсутствие зрачков в глазах делали его лицо похожим на
гротескную маску. Рот тонкий и озлобленный.

Как и женщина, он лег на пол перед Сатаной. Человек в вуали протянул
кубок держателю кувшина, тот налил в него зеленую жидкость. Кубок был
передан Сатане.

- Встань, - приказал Сатана. Проситель вскочил на ноги, не отрывая
горящего взгляда от кубка. Нечестивый ритуал начался заново!

- Ты, человек, бывший Робертом Тейлором, кто я такой?

- Ты Сатана!

- А кто такой Сатана?

И снова богохульное признание:

- Ты мой Бог!

- У тебя не должно быть Бога, кроме меня!

- У меня нет Бога, кроме тебя, Сатана!

- Чего ты хочешь, человек?

Раб выпрямился, голос его утратил безжизненность. Лицо стало
жестоким, как у палача.

- Убить человека, которого я ненавижу... найти его... уничтожить...
убить его медленно, много раз!

- Один раз ты убил его... слишком быстро, - злобно сказал Сатана и
добавил без выражения: - Благодаря мне ты найдешь того, кого ненавидишь, и
убьешь его, как желаешь! Пей!

Он передал напиток. Еще дважды слышал я звон призывающего гонга,
дважды видел, как из-за серебряных занавесей появлялись обреченные с
бледными лицами и алчными глазами и исчезали. Один из мужчин попросил
власти над царством зверей. Другой - рай, полный женщин.

Сатана обещал и давал им зеленый напиток.

Кефт!

Сильнейший дьявольский наркотик, который давал выпившим иллюзию
исполненного желания. А потом обращал мозг к самому себе, пожирал его. И
дьявольская алхимия поглощала саму душу.

Я смотрел, как околдованный, Ева была забыта. Но если я забыл о ней,
то Баркер - нет. Щель, через которую я смотрел, закрылась. Баркер коснулся
меня, мы встали. Бесшумно прошли по тусклому черному коридору.

Меня слегка тошнило.

Какая прекрасная картина - Сатана, купающийся в поклонении своих
рабов, распределяющий любовь и ненависть, темную власть и похоть,
сардонически и беспристрастно дающий каждому то, чего он или она больше
всего хочет.

Да, иллюзии. Но более реальные для наркоманов, чем жизнь без напитка.

Но, Боже, их пробуждение!

И после пробуждения испепеляющее стремление бежать от реальности.
Вернуться в мир иллюзий, куда дверь открывает только кефт!

Неудивительно, что те трое в музее пошли на смерть со слепым
повиновением.

И если Сатана и не тот, за кого себя выдает, то сатанинской силы он
не лишен.

Я не обращал внимания, куда мы идем, слепо следуя за Баркером.

- Ну, разве я был неправ? - неожиданно прошептал он. - Разве это не
вход в ад? Кто же, по-вашему, Сатана?

Я пришел в себя.

- Продавец наркотиков. Притон a-ля Риц. Вот и все. Я видел опиумные
притоны в Китае, по сравнению с которыми этот - землянка. А наркоманы там
готовы перерезать горло за дозу так же просто, как эти рабы Сатаны.

Ни одно из этих утверждений не было вполне истинным, но мне было
приятно так говорить.

- Да? - цинично переспросил он. - Ну, что ж, думайте по-своему. Я
надеюсь, вы на самом деле так думаете, капитан.

Я тоже надеялся, что смогу думать так.

- Тише, - прошептал он.

Мы двигались, как два привидения во тьме коридора. У меня осталось
неясное впечатление, что мы воспользовались несколькими лифтами. И
никакого представления, в каком направлении моя комната.

- Пришли, - прошептал Баркер и остановился, прислушиваясь. Я сунул в
карман часы, чтобы их светящийся циферблат нас не выдал. При этом я
взглянул на них. Было уже почти полпервого.

Баркер подтолкнул меня вперед. Слабый запах, едва ощутимый аромат.

Ева! Мы в ее комнате.

- Мы ее опередили, - неосторожно прошептал я.

Послышался шорох, кто-то торопливо сел в постели.

- Кто здесь? - донесся негромкий голос Евы. - У меня палец на кнопке
звонка.

- Это я, Джим, - ответил я так же негромко, но торопливо.

- Джим! - вспыхнул затененный свет. - Где ты был? Я до смерти
беспокоилась о тебе!

Ева опиралась на подушку, карие глаза ее широко раскрыты и светятся,
серебряная копна волос слегка взъерошена. Она похожа на проснувшуюся
маленькую девочку. И она прекраснее всех. Каждый раз, как я смотрел на
Еву, она казалась мне еще прекраснее. Я даже подумал, когда же она
остановится. На ней прелестное кружевное розовое неглиже. Я знал, что всю
оставшуюся жизнь при виде кружевного розового неглиже сердце мое будет
биться быстрее, даже если одежда будет выставлена в витрине магазина.

Она соскользнула с постели, подбежала ко мне и поцеловала. Это было
так приятно, что я совершенно забыл обо всем.

И услышал странные звуки позади. Гарри раскачивался из стороны в
сторону, сжав руки, полузакрыв повлажневшие глаза, лицо в экстазе, он
вполголоса напевал, как любящий попугай. Он действительно был
сентиментален, маленький воришка Гарри.

Ева взглянула на него и рассмеялась.

- Если хотите сказать: "Благословляю вас, дети мои", - давайте,
Гарри, - шаловливо сказала она.

Он замигал, пришел в себя и улыбнулся ей.

- Вспомнил о нас с Мегги, - сказал он. - Как мы встретились. Сердце
согрелось.

- Ну, ладно, - сказал я, - полагаю, можно начинать совещание. У нас
много вопросов, а времени мало. Могут ли нас прервать, Ева?

- Вряд ли, - ответила она. - Откровенно говоря, здесь никто не
обращает внимания на ночные встречи. И все помалкивают и не приходят без
приглашения. С другой стороны, Джим, ты не тот человек, которого ожидают
тут встретить. Наше отвращение друг к другу, дорогой, хорошо всем
известно. Сатана обязательно узнает об этом. И тогда...

Ей не нужно было кончать предложение. Я сам очень ясно представлял
себе, что сделает Сатана.

- Трудно было бы объяснить и присутствие Баркера, - добавила она.

- Как, Гарри? - спросил я его. - Не могут ли вас хватиться?

- Нет, если не случится чего-нибудь необычного. Если меня станут
искать в моей комнате, я скажу, что работал где-нибудь в другом месте.
Сатана не станет меня искать, это точно.

- Что ж, придется рискнуть, - решил я. - Но мы будем говорить тихо и
не зажжем свет.

Ева погасила лампу. Она откинула тяжелую занавесь с окна. Слабо
светила луна, скрытая облаками. Мы с Баркером передвинули кушетку в темную