даже эхо не вернулось ко мне. Тогда я нетерпеливо поставил кубок на на
стол, положил на него руки и голову, прижимаясь щекой к начертанным
письменам. Я был уверен, что меня здесь больше не ждет ничего
проводил в кресле, пытаясь вернуться в прошлое. Я еще никогда не имел
женщины, но я с жадностью слушал рассказы взрослых из клана Гарна об этом.
У нас было принято, чтобы люди женились в зрелом возрасте. Может, именно
поэтому наши семьи были маленькими. И к тому же лорды соединяли людей в
семьи по своим собственным соображениям и личные привязанности людей они
не учитывали.
неудовлетворенные желания заставляли меня снова делать попытки возвращения
на праздник в прошлое. Однако я в конце концов заставил себя думать о
других делах. Я устроил охоту на зверей, пасшихся на старом хлебном поле и
закоптил себе мяса на дорогу. Кроме того, я как мог собрал зерна и
перемолол их в муку с помощью камней.
празднику. Правда, я понимал, что никакое колдовство не может помочь мне
перейти границу между временами. В эти дни я почти не думал ни о поисках
Инны, ни о Гатее. Казалось, что они находятся где-то очень далеко позади,
в прошлом и между мной и ними будто опустили занавес, который отрезал меня
от прошлого, от того, кем я был раньше.
меня было ощущение, что янтарная леди приказала мне пуститься в дорогу.
Правда, я мало верил в ее обещание, что какая-то женщина из моего времени
заменит ее в моих мыслях.
запад. Однако после того, как я удалился на порядочное расстояние, я
внезапно изменился. Вероятно, я был захвачен какой-то магией, но теперь
она освободила меня и я снова начал думать о необходимости отыскать дочь
Гарна и найти следы исчезнувшей Гатеи.
деятельности. Даже дороги не было под ногами. Я пошел прямо на один из
пиков гор, которые лежали впереди. Пик врезался в небо, как меч, поднятый
вверх. Я шел, с большой осторожностью осматриваясь вокруг, теперь, когда я
удалился от крепости, мне в каждом камне, в каждом кусте чудилась западня.
Однако ничего угрожающего я не замечал. На земле не было никаких следов, а
в небе беззаботно резвились птицы. Казалось, что здесь нет никакой жизни,
кроме растительной, да птиц.
пополнил запасы воды. Мой мешок уже заметно похудел, а в мешок Гатеи я ни
разу не заглянул - как будто ожидал с минуты на минуту встречи с ней. В
одном месте я набрел на вишневые деревья, усыпанные ягодами, и с большим
удовольствием поел их и даже набрал на дорогу.
опускающийся занавес, полз вниз. Заметив это, я решил остановиться на
ночь, не пытаясь идти дальше, пока утреннее солнце не разгонит туман.
была защищена от нападения. Ночи в этой загадочной стране требовали
большого терпения и мужества и я всегда, с беспокойством ждал их. Спал я
очень настороженно, просыпаясь при малейшем шорохе и поэтому ночи не
приносили мне отдыха.
рискнул развести костер. Я полусидел-полулежал, уперевшись спиной к камню
и вглядываясь в сгущающиеся тени, и вспоминал тот праздник в покинутой
крепости. Передо мной в памяти вставали мельчайшие подробности его. Почему
они ушли оттуда? Почему оставили прекрасную крепость? Никаких следов войны
и насилия я не заметил там. Может, им что-то угрожало, что-то настолько
страшное, что им пришлось бежать из крепости?
пытаясь понять, кто же это зовет о помощи? Откуда донесся призыв?
окутанных туманом гор! Но кто? Я поднялся на ноги, глядя на стену гор.
Сквозь пелену тумана проблескивал маленький огонек. Костер? Это было не
похоже на пламя. Западня? Ловушка? Я хорошо помнил серебряных женщин и их
сладостное пение, зовущее на гибель.
Осторожность приказывала мне оставаться на месте. Но я не мог заткнуть
себе уши, вернее, мог, но крик звучал во мне. И я не мог сопротивляться
ему - каким бы он не был странным, но это был крик о помощи - Гатея?...
Инна?... Это могла быть и та и другая. В этой колдовской стране все могло
быть.
Ветер дул мне в лицо. Он приносил какой-то запах - не зловоние, но и не
божественную сладость, которая связывалась в моем мозгу с Гуннорой, с
Лунным Святилищем, с лесной леди. Я не знал этого запаха.
вперед, внимательно осматриваясь и прислушиваясь. И я не слепо двигался
вперед. Я часто останавливался и ждал, когда же снова раздастся крик о
помощи.
неполного ощущения того, что тебя ждут, на тебя надеются. И это ощущение
росло с каждым моим шагом в гору.
поддержки. Наконец, я вошел в туман, который окутал меня мутным плащом.
Капли влаги осели на лице. И все же я поднимался вверх, к слабому свету,
который пробивался сквозь этот занавес.
ничего не видел в тумане, но старался слушать. В тумане было очень
промозгло и он, казалось, поглощал все звуки, так как я ничего не слышал.
маяк - маяк для кого? Для меня? Не попаду ли я в ловушку? Предназначенную
для другого!? Но я уже не мог повернуть обратно, хотя криков о помощи
больше я не слышал.
туман. Оно поднялось во весь рост и я моментально узнал это глухое
ворчание, низкий рокот. Горный кот - Гру?
Гру, и если он дикий, то мой меч и все мое искусство не остановит его.
Гру! Конечно, это был Гру, иначе битва была бы неизбежной. А это значит,
что здесь Гатея!
насторожить возможного врага. Светло-серебряный кот поджидал меня, когда я
вошел в круг света.
полке, которая была сделана в скале разумными существами. Я не видел, что
это было. Сейчас меня больше беспокоило распростертое на земле тело, над
которым склонился кот, изредка облизывая шершавым языком лицо.
лохмотьях, руки в глубоких царапинах. Они были обнажены до самых плеч. И
даже штаны ее были разодраны в клочья.
было осунувшимся, кожа обтягивала кости черепа. Руки тоже были как у
скелета, тощие, кости просвечивали через прозрачную кожу.
боялся, что крик о помощи, который донесся до меня, был ее предсмертным
криком и она умерла еще до того, как я пришел к ней. Гру отодвинулся
назад, давая мне место возле нее, но его зеленые глаза неотрывно следили
за мной, как бы охраняя свою госпожу.
рядом. Мне нужен был мой мешок. Там была вода. Я обмыл ее лицо и затем,
прижав ее голову к себе, я заставил ее немного выпить воды. Это привело ее
в чувство. Она открыла глаза и посмотрела на меня.
меня, за меня. Но я все же заставил ее выпить еще и затем, размочив в воде
немного муки, ложкой накормил ее. Она жевала и глотала, не понимая, что
делает. Она даже не понимала, что я рядом, она не видела меня.
обнаружил мазь и, уложив ее на землю, я очень аккуратно помазал наиболее
глубокие раны.
смотреть в ночь. Голова его была поднята, как будто он прислушивался и
старался определить опасность. Затем он начал ходить взад и вперед между
нами и полосой тумана.
тех, кто укрывается в ночи. Прежде, чем я смог опомниться, он прыгнул и
мгновенно исчез в тумане. Затем я услышал свирепый рев, рычанье, звуки
битвы, разыгравшейся во мраке.
появлялось, пока оттуда не вынырнул сам Гру. Его шерсть была вымазана в
чем-то темном, пасть была окровавлена. Он уселся у огня и стал облизывать
себя, удалять следы битвы. При этом он недовольно ворчал, как будто эта
грязь вызывала у него отвращение. Я намочил в воде бинт и подошел к нему.
густую шерсть. Он разрешил мне сделать это и я понял, почему это занятие